Царевать он мечтал в измереньях иных.

И повел свое войско в небесную высь:

Опасенья владыки циклопов сбылись:

Он предвидел, что царство циклопов в бою

Потеряет навеки свободу свою,

Что, направившись в бой, все погибнут тотчас,

Был не глупым Владыка циклопов Гифаз,

Отказался сражаться с врагами извне,

С небожителей расой в столетней войне.

Не желает напрасно никто погибать,

Жизнь неистовой мощи врагу отдавать,

Но не слушал Гифаза правитель Сакрон,

Жаждой власти над небом он был ослеплен.

Целомудрие брата изменой назвал

И Гифаза навек под скалой заковал.

Там томился циклопов великий пророк,

Сотню лет цепи рвал, но принял он свой рок,

Не хватает Сакрону-владыке того,

Что остался народ без царя своего:

Его племя в земные глубины сослал,

Но в войне поражения вкус он познал.

О циклопах с тех пор целый мир позабыл,

Род циклопов средь выживших мифом прослыл.

Но они не мертвы, их народ в глубине

Был готов к жесточайшей с титаном войне.

Как с Аидом Сакрон поступил, разузнали

И помочь побратиму по горю желали.

Сферу Власти Земли дали юному богу

И наверх показали Аиду дорогу.

За тюрьму под землей королю отомстить

Молодому Аиду еще предстоит;

Встретил братьев, Коэлуса и Посейдона,

И отправились в битву за власть и корону.

Но Сакрон в гнев пришел, о восстаньи узнав,

И титанов народ всего мира призвал.

Приказал нападать на его сыновей,

На защиту богов встали стражи морей.

Посейдона прислужники в битву вступили,

За богов свою кровь и циклопы пролили,

Но бессмертны враги, их никак не убить,

Бесполезно и жечь, и топить, и рубить.

Погибали циклопы один за другим,

Побежал в бой Коэлус, а братья за ним.

И сцепились с Сакроном в смертельном бою,

Власть и страх пораженья делили семью.

Трое братьев всей силой титанов разили,

Те бессмертны, ведь дар от Земли получили,

Но богам Мать-Земля помогла победить,

Подсказала троим, как титанов разбить.

Создала для титанов ущелье-тюрьму,

С бездны той не сбежать никогда никому.

Своей силой божественной дети Сакрона

Заточили титанов и свергли их с трона.

Наступила победа, титаны разбиты,

Но цена у побед – реки крови пролитой,

А эпоха Титанов к концу подошла,

Их священную силу Земля забрала.

Поделили боги мир земной на три части,

Каждый брат в королевстве своем стал при власти.

«Мне роднее Земля» – молвил старший средь них,

Как сказал это он, каждый в мире затих.

«Буду мертвые души судить и хранить,

Дам всем людям умершим, где вечность прожить»

– Он сказал и в земные глубины ушел,

Где на троне покой и свободу обрел.

Мудрый бог, что Аидом был назван с рожденья,

Начал в мире умерших, на Лимбе, правленье.

Он искал средь людей, что покинули тело,

Самых честных и чистых для помощи делу.

Самым первым средь них был безглазый Дестон,

Добровольно был зренья навеки лишен,

Он остался слепым, чтоб не видеть людей,

Без грехов был всегда до конца своих дней.

И весы подарил ему Лимба владыка,

чтоб обрел равновесия силу велику.

Помогал он судить все деянья людей,

На весах измерял все дела былых дней.

А вторым стал отшельник, душой обделен,

Тот, что чуждый всем людям, старик Гердеон.

Был всю жизнь, словно тень, так и умер никем,

Избегал он людей и остался ни с чем.

Тьма явилась ему, в дар клинок принесла,

В нем ненависть и зависть людей ожила:

Тот воскреснет, как тень, кто падет от клинка;

Станет строгим законом владыки рука.

Гердеон искушенью не дал победить,

Не позволил себе каплю крови пролить.

Но как умер, то жизнь для него началась,

Стал он Богом, мечта Гердеона сбылась:

Стал людей он судить, как судили его,

Осуждал всех из них, не щадил никого.

Тех, кто грешен душой обращал он в теней,

И свободы лишал до конца вечных дней.

Третьей стала Камира, что правдой жила,

К сожалению, рано она умерла.

Но по смерти оставила тысячи дел;

Не считая ее, так никто не сумел.

Стала третьей судьей, что людей берегла,

Даже грешных хранила, судьбу их спасла.

Гердеону перечила, ссорилась с ним,

Он бездушен и чёрств, будто ночь нелюдим.

А Коэлус Небесный, верховный владыка,

Повелитель всего в этом мире великом.

Он поднялся на небо, на трон с облаков,

И женился на Неве, владычице снов.

Дочь титана Милона, прекрасная Нева,

Для Коэлуса стала его королевой,

Силу снов, словно дар, от небес обрела,

Но боялась отца, как рабыня жила.

После краха титанов, победы богов,

От отцовских избавилась страшных оков,

Вместе с мужем взошла на престол, в небеса,

За отцом не сронилась у Невы слеза.

Посейдон, третий брат в океан погрузился,

С Амфитритой, царицей подводной, сроднился,

И возвёл в глубине океана дворец,

Для народа морей дом создал, наконец.

Царь Коэлус богов всего мира призвал,

В Поднебесное Царство свое их принял;

Трое братьев над миром возглавили власть,

Чтоб не дать снова миру без жизни упасть.

С тех древнейших времен сто столетий прошло,

Время то для людей измененья несло,

Постарели боги, новых сил обрели

И порядок для мира сего навели.

Жил средь людей Лайонель не святой:

Не воин, не царь, не злодей, не герой,

Всю жизнь посвятил он работе-труду,

Все молча сидел, рыб ловил на пруду.

Людей избегал, но всегда помогал,

А через столетье навеки пропал…

В глазах помутилось, и веки сомкнулись,

Лайонеля сознанье во тьму окунулось.

Мертвое тело бросает душа

И отправляется в Лимб не спеша:

Бродит по миру, ищет спасенья,

Вдруг Лайонелю явилось виденье.

Пришел к нему Мерис, души проводник,

Он в Лимб доправлять мертвых телом привык,

Явился Бог Мерис в белейшем хитоне,

А на голове – золотая корона.

«Кем будешь?» – спросил мертвый старец несмело,

Он не понимал до конца, в чем же дело.

«Врагом назовешься, иль будешь мне друг?»

– Свою речь вел дальше растерянный дух.

«Меня зовут Мерис, души проводник.

Сочувствую, ты уже умер, старик.

Вот, на берегу твое тело лежит,

Судьбу твою нынче Суд Мертвых решит…»

Спросил Лайонель, свое тело узнав:

«Иль это все сон, иль это все явь?»

Не веровал мудрый, что час тот настал,