А я исключительно инстинктивно ка-а-ак размахнулась да как залепила ему пощечину, прямо в храме, после свадьбы! Эдакое небольшое изменение в сценарии, неожиданное для всех, кроме старичка, выполняющего в этом спектакле роль моего папеньки.

– Блаженная она у нас, ваша милость! Устала, испугалась, забылась, бывает у нее, – принялся оправдываться старик, подлетев к нам. – Что же вы, леди Розалия! Нехорошо так с супругом, он к вам по-доброму, а вы его при всех гостях… на святой земле, ай-яй-яй! Ваш батюшка на небесах осерчает сейчас. – Судя по лицу старика, эта фраза на прежнюю Розалию действовала усмиряюще. Поэтому я тоже изобразила покорность судьбе, потупила взгляд и дождалась, пока рисковый Максимилиан снова наклонится ко мне.

Похоже, без закрепляющего поцелуя брак считался недействительным. Но в меня на этой святой земле словно бес какой-то вселился. Потому что в этот раз я вновь решила шокировать общественность, но уже иначе. Обняв супруга за шею, сама потянулась к нему с поцелуем и вложила в него весь свой опыт тридцатишестилетней женщины.

А опыт у меня, несмотря на загруженность работой, все же имелся. В студенческие годы я не только на лекции бегала, но и на свидания. И с мужем иногда успевала время провести. И любовники у меня бывали.

Судя по лицу здешнего Максима, ему все понравилось. Зато зрители, особенно зрелая женская половина, притихли. Странные они тут какие-то, все-то им не так!

– Союз закреплен добровольным поцелуем… – быстренько забубнил священник, больше похожий на друида, в зеленом балахоне, опоясанный красным кушаком и в красной тюбетейке.

Иех, вот ведь понамешали! Ну да ладно, начало квеста выполнено. Замуж я вышла. Теперь надо выяснить, что у нас за проклятие и как его снимать.

– Блаженная она, как же! – бурно возмущалась довольно похожая на уже знакомое мне привидение вполне живая дамочка, пока мы мчались в сторону дома, сидя вчетвером в одной карете: я с мужем и копия призрака с обрюзгшим мужчиной лет пятидесяти. Мое присутствие даму совершенно не смущало, да и говорила она в основном с мужчиной. Графом вроде. Точно, раз Максим – виконт, то папа у него граф, да и служанки утром про графа упоминали.

– Вот и пользовалась своей блаженностью с каждым встречным. Может, уже дите нагуляла, вот ее так поспешно и…

– Уймитесь, леди Фелиция, – властно осадил даму мой супруг. Ну надо же, в этой реальности он в роли хищника, а его отец – мягкотелая производная от амебы?

– Уилс! Твой сын опять мне грубит!

Хм, пожалуй, я погорячилась, сравняв между собой двух сестер. Внешне дамочки и правда были похожи. Но если привидение просто лучилось аристократическим величием, иногда напоминая безумного злого гения, то выжившая больше походила на скандальную соседку по коммуналке, какую-нибудь тетю Грушу в халате и бигудях из старых советских фильмов. У нее даже голос зазвучал визгливо-обиженно.

– А ты к его жене не лезь… Дай мальчику в рыцаря поиграть. Сама же знаешь, недолго осталось. – Граф вроде бы заступился за сына, но как-то вяло. – Какая вот тебе разница, гулящая она или нет?

– Да хоть со всей королевской гвардией! Меня беспокоит, чтобы в подоле никого не принесла! – продолжила визгливо возмущаться леди. – Получишь внука от какого-нибудь лакея и будешь с ним нянчиться?!

– Буду, – рыкнул на скандальную тетку мой свекор, одновременно вырастая в моих глазах и превращая нас с дамочкой в злейших врагов. С другой стороны, я на большую дружбу после ее первой же фразы не сильно-то и рассчитывала. – Если в нашу породу пойдет, слова не скажу.

Максимилиан негромко покашлял, заостряя внимание на своем присутствии.

– У меня есть еще год, – напомнил он.

– Да не выдержит она год, хрупкая больно, – как-то уж слишком быстро приговорил меня свекор. – То, что из ума выживет, бояться нечего, и так блаженную взяли. Но в том, что здоровья хватит ребенка выносить, очень сомневаюсь. Кожа же да кости…

– Какие кости! Вон грудь из платья вываливается! Постыдилась бы!.. – продолжила скандалить Фелиция. До «леди» эта дама недотягивала, и в том, что она сильная колдунья, я тоже начала сомневаться. Ведьма – да, редкостная.

С другой стороны, с чего вдруг я решила, что все колдуньи умные? Может, как раз весь ум одной сестре достался, а колдовская сила – другой. Надо было, кстати, какой-нибудь амулет у привидения попросить, чтобы меня тут тоже не заколдовали между делом.

– Не думаю, что она сама это платье выбирала, – заступился за меня муж, накрыв ладонью мою руку.

– Думаешь, настолько дурочка, что даже одеться сама не в состоянии? Будет по замку в одной сорочке разгуливать?! – Добрая тетушка была бы на своем месте где-нибудь на базаре. Вахтерша еще из нее идеальная бы вышла, вечно всем недовольная.

Какая шутка судьбы подбросила ее в графскую семью, не представляю. И если глава этой семьи променял свою величественную жену на это безобразие, с головой у него явно какие-то нелады. В здравом уме с такой скандальной мегерой вряд ли бы кто-то связался.

– Даже если так, это не ваша забота, – вновь осадил разошедшуюся тетю Максим. – Она моя жена. А вот вы у нас в гостях… уже семь лет.

– Да как ты смеешь! Я заменила тебе мать…

– Фелиция, остановись, – абсолютно ровным спокойным тоном произнес граф, и, как ни странно, на даму это произвело впечатление. Она заткнулась, и оставшиеся минут тридцать мы ехали абсолютно молча.

Покинув город, мы сначала ехали по более-менее нормальной дороге, даже когда свернули в лес, но потом карета свернула еще раз… И последние полчаса, как раз примерно с того момента, как Фелиция надулась, как рыба-шар, мы мчались по условно широкой тропе. Правда, ветки иногда стучали по стенам кареты и пытались заглянуть в окна, намекая, что даже средневековая цивилизация прощается со мной.

А потом над самыми высокими деревьями я увидела шпили трех башен. От восторга я даже в окно высунулась, пытаясь разглядеть спрятавшийся в зелени замок.

И в тридцать шесть лет простительно восхищаться абсолютно целым историческим зданием, особенно если ты любитель квестов с полным погружением.

Мы въехали в распахнувшиеся перед нами ворота и остановились во дворе, с трудом отвоеванном у леса и по-быстрому закиданном более-менее ровными камнями. Правда, из щелей вовсю пробивалась трава, цветы и кое-где даже кустарник. Активного запустения еще не ощущалось, но начало было положено. Похоже, сказывалось отсутствие настоящей хозяйки.

В замке были переплетены элементы романского стиля, готики, барокко и еще чего-то по мелочи. Никакого ощущения единства в архитектуре не наблюдалось. Наоборот, создавалось впечатление, что все здесь хаотично слеплено из разной высоты башен и домов. Даже крыши были разные – то вытянутые вверх, то сплющенно-круглые, как у восточных мечетей. Причудливо асимметричное архитектурное безумство нескольких поколений.

Замок начинался в долине, рядом с рекой, и поднимался по скале, буквально утопая в зелени. Никаких садов, никаких вспаханных земель! Кругом только лес, лес, лес… По-моему, в чудовищ здешние графы начали превращаться задолго до проклятия и спрятались от людей в лесной глуши.

Кстати, если, несмотря на вдовство в кубе, виконту подписали согласие на четвертый брак, значит, король эту семейку или уважал, или побаивался. Или они близкая родня. Хотя графы – это чуть выше, чем бароны, то есть предпоследнее место на иерархической лестнице титулованного дворянства. Значит, явное родство вычеркиваем…

Ладно, потом разберемся, с чего вдруг предки моего супруга в такую трущобу заползли.

А супруг мой, кстати, продолжал играть в рыцаря. Помог мне спуститься; поддержал, когда я споткнулась на дворовой мостовой; сам придержал внушительного размера дверь замка, дожидаясь, пока я зайду, и тут же отпустил ее, едва не прибив вышагивающую вслед за мной Фелицию.

Ведьма изо всех сил стремилась меня обогнать, при этом не оттолкнув в сторону и не обежав, чтобы гарантированно оказаться впереди. Поэтому чуть не получила… дверью. Хорошо, самому графу, несмотря на его обрюзглость, хватило сил удержать толстую трехметровую деревянную створку. И он успел спасти свою… свояченицу вроде.