Мартин на всех фотографиях улыбался, выглядел воспитанным и относительно безобидным. У него были коротко стриженные волосы и чересчур белые и ровные зубы.

– У него два высших образования, – продолжила она. – Он работает на федеральное правительство, носит дорогие костюмы. Он вроде как важный, влиятельный администратор, контролирующий прорву федеральных расходов. У него есть личный шофер, который возит его в офис и обратно. У него есть помощники и консультанты. Он встречается с президентом… я была с ним на одном ужине по сбору средств, и меня представили президенту и первой леди страны. Он читает официальные газеты и смотрит кучу дурацких телепрограмм. Когда он дома, он сидит, развалившись в кресле. Вечером, приходя домой с работы, он выпивает один крепкий напиток, и все его друзья такие же, как он. Да, он любит оружие, но ведь это Америка!

Я ни разу не встречал и даже не видел Мартина, и по мере того, как я проводил все больше и больше времени с Лил, он, казалось, возникал между нами все реже и реже. Они с Лил часто разговаривали по телефону, но, когда я бывал с нею рядом, этого почти не случалось. По ее словам, их разговоры были долгими и порой трудными, но никогда на повышенных тонах. Они не могли прийти к соглашению по поводу дома, но оба были современными людьми, богатыми американцами. Обо всем этом позаботятся юристы. Адвокат Мартина был штатный юрист Министерства обороны. Адвокатом Лил была дама, приверженная принципам равноправия и самоопределения женщин в том, что касалось законов, собственности и карьеры. Да, это будет дорого.

Вскоре мы с Лил стали неразлучной парой. В то время я зарабатывал приличные деньги и имел возможность летать в Нью-Йорк каждые две или три недели, а когда на работе подвернулась вакансия, Лил решила ее занять. В дополнение к своей обычной работе Лил станет вице-президентом их европейского офиса по правам человека в Лондоне и будет ежемесячно совершать поездки в Великобританию. Это означало, что мы могли видеться в Лондоне регулярно, почти так же часто, как и в Нью-Йорке.

Во второй раз, когда Лил приехала ко мне в Лондон, я устроил для нее неожиданную поездку. Впереди у нас было четыре свободных дня, и я сказал ей, что хотел бы покатать ее на машине и показать ей кое-что в Британии. Мы отправились на север и провели первую ночь в отеле в Хэрроугейте. Утром я поехал на восток, пересек пустоши Северного Йоркшира – их верхние уровни уже были присыпаны снегом, – а затем спустился на викторианский приморский курорт Скарборо. После обеда мы направились на север вдоль побережья. Лил, державшая на коленях атлас дорог, внезапно оторвалась от карты и воскликнула:

– О боже, ты везешь меня в Уитби! Поверить не могу!

С момента нашей первой встречи мы нашли гораздо больше общих тем для разговора помимо почти одержимого интереса Лил к Дракуле, но теперь, когда наши первые бурные дни откровений и личных открытий остались позади, я подумал, что настала пора побаловать себя. В седьмой главе романа Стокера репортер газеты «Дейлиграф» – вымышленной газеты – описывает, как маленький рыбацкий порт Уитби в Северном Йоркшире стал местом внезапного сильного шторма. В самый его разгар появляется русская шхуна «Деметра». Несясь сквозь бурю на всех парусах, она налетает на песчаную отмель рядом с гаванью. На палубе стоит разлагающийся труп, привязанный к рулевому колесу. Когда корабль терпит крушение, на носу появляется огромная собака, она прыгает на берег и исчезает на кладбище близлежащей церкви. Этот пес – разумеется, сам граф Дракула в одном из своих обличий, что становится очевидным по мере продолжения романа.

Именно благодаря этой памятной сцене Уитби в наши дни стал своего рода Меккой для всевозможных поклонников вампирского фольклора и вытекающих из него разнообразных альтернативных верований. В город начали стекаться туристы, и не было ничего необычного в том, чтобы встретить на его улицах людей, бродящих в костюмах зомби или друидов, оборотней, волшебников, всяческих средневековых личностей, любителей черных месс и стим-панка, и многих других причудливых личностей. Каждый год в апреле и октябре в городе проводился Готический Уик-энд, а в другие выходные в летние месяцы проводились конвенты фанатов того или иного рода. Лил радовалась, как малый ребенок, что оказалась здесь.

Поскольку была зима, город не изобиловал туристами или гостями конвентов. Я нашел место для парковки на берегу реки, и мы отправились исследовать город пешком. Большая часть прогулки представляла собой напряженный подъем по знаменитым каменным ступеням утеса, числом сто девяносто девять, к разрушенному аббатству, возвышающемуся над Уитби. Поговаривали, что в древних руинах обитают привидения, но в любом случае они были настолько зловещие и темные, что не нужен был никакой призрак, чтобы пробудить в душе отчаяние и дурные предчувствия. Пытаясь отдышаться, мы обошли развалины, после чего направились к северному ущелью, откуда открывался вид на устье реки Эск и широкая панорама Северного моря. Откуда-то со стороны Норвегии и России, замораживая наши лица и руки, дул ледяной ветер. Но Лил получала удовольствие!

Позже, когда мы вернулись к морю, гуляя по узким улочкам старой части города, наткнулись на мастерскую, где изготавливали из гагата, который добывался на побережье недалеко от городка, ювелирные украшения. Обрадованные возможности ненадолго укрыться от холодного ветра, мы вошли и долго рассматривали древние точильные камни, щеточные круги, полировальные станки, зубила и молотки, которыми пользовались каменных дел мастера в девятнадцатом веке. Украшения из полированного гагата какое-то время были писком моды в модных салонах и на светских мероприятиях. Это по-прежнему был прекрасный камень, хотя и вышедший из моды. Рядом с реконструкцией прошлого расположилась современная мастерская, в которой работали два молодых мастера.

Мы с Лил изучали разнообразие выставленных на обозрение украшений – кулоны, ожерелья, броши, серьги, браслеты и так далее, – с удовольствием разглядывая красивые и замысловатые творения их рук. Стоило Лил сказать, что она обожает гагат, как я решил претворить свой план в жизнь.

– Не могли бы вы сделать для меня что-нибудь уникальное? – спросил я у одного из мастеров.

– Зависит от того, сколько вы намерены потратить.

Я протянул ему лист бумаги, на котором заранее набросал грубый эскиз своей идеи, и добавил подробное описание, размер, дизайн и так далее. Внимательно посмотрев на листок, он показал его коллеге.

– Кажется, я знаю, чего вы хотите, – сказал он.

Охваченная любопытством, Лил потянулась вперед, в попытке увидеть, что я написал.

– Вы делали что-нибудь подобное раньше? – спросил я, когда мужчина храбро убрал листок подальше от ее любопытных глаз.

– Не совсем, но я знаю, что вы имеете в виду. – Он приветливо посмотрел на Лил и улыбнулся нам обоим. Затем назвал цену, и я согласился. – Я не могу сделать это сегодня, – сказал он. – Но завтра к обеду, думаю, мы сможем кое-что показать вам.

В любом случае мы с Лил собирались переночевать в Уитби, так что это не было проблемой. Не знаю, угадала ли она заранее, что я для нее запланировал, но как только мы снова вышли на улицу, она крепко взяла меня за руку и прошептала «спасибо».

На следующее утро мы поехали в залив Робин Гуда, в нескольких милях далее по побережью, и около часа гуляли по красивой деревне, после чего вернулись в Уитби.

Они уже ждали нас в мастерской и выложили украшение на шелковую подушечку, чтобы Лил могла его как следует рассмотреть. Это был амулет для ее браслета, с выгравированным рисунком и отполированный до блеска. Они вручили ей лупу, чтобы она рассмотрела все детали. Она склонилась над ним и внезапно рассмеялась. Я тоже наклонился – мне было любопытно, что они поняли из моих наставлений.

Они изготовили амулет почти точно таким, каким я его представлял и описал. Центральное место на крохотном обереге занимала голова огромной собаки: пасть открыта, клыки обнажены, уши стоят торчком. Позади, в дальней перспективе, чтобы подчеркнуть размер животного, виднелась его спина и намек на обрубок хвоста. Там же виднелся силуэт парусного корабля со сломанными мачтами, рваными парусами и пробоиной в корпусе. На оборотной стороне было выгравировано: «Уитби, январь 2001 года». Это было чудо искусства миниатюры.