***

Кинозал выглядит словно древнегреческий амфитеатр. Сидения с красной тканью постепенно спускаются, словно ряды в обычном кинотеатре. Над нами был второй ярус, на котором были видны шикарные диваны с резными вензелями на спинках. Царящая здесь темнота и приятная прохлада, после дикой жары на улице, отлично дополняли зал. Не хватает только попкорна.

Снизу можно увидеть театральную сцену и, расположенное чуть дальше, полотно киноэкрана. Единственным инородным элементом в зале был кинопроектор, стоящий подле экрана и направленный в нашу сторону.

— Что это, дядя Доран? — спросила Фиа.

— Какой, нахрен, дядя?.. А это… Да так, штука из моего мира. Сложно объяснить… — я на секунду задумался. — Показывает движущиеся картинки на том белом полотне. Но она не должна стоять в этом месте…

— Это алтарь! — воскликнула София. — Я чувствую от нее странную ману!

Ее крик, казалось, дал команду к действию. Бобина проектора закрутилась, словно работал невидимый киномеханик, а сам он начал «стрелять» тонким лучом света, направленным чуть в сторону от нас. Из этой полосы света начали появляться монстры, один за другим: мелкие, противные гоблины, вроде встреченных мной; варги — огромные волколаки, способные оторвать руку с одного укуса; при каждом движении разваливающиеся на куски гниющей плоти зомби; желтые скелеты, хрустящие при каждом взмахе костей; миниатюрные версии ужаса из глубин, вызывающие хтонический ужас одним своим видом. Компания подобралась, конечно…

— Двигаемся к алтарю! Я в авангарде! Дети — держитесь за моей спиной! София — арьергард! — я раздавал указания, уже двигаясь к намеченной цели. — Экономьте силы, не переходите в наступление! От обороны!

Тускло освещенный зал начали озарять огненные вспышки, которые больно резали глаза при каждом взрыве. София, как могла, отбивалась от подступающих к нам монстров, которые окружили нас со всех сторон. Я махал своим коротким гладиусом направо и налево, совершенно ни о чем не задумываясь. Каждая лишняя мысль несет за собой смерть.

Мы медленно, но верно, продвигались вниз — к сцене.

Стоило нам пройти примерно половину пути, как во мне затеплилось наивное ощущение надежды, что все закончится легко и быстро. Все мышцы в теле начинали дико болеть — ведь я толкал, резал, колол, рубил подступающих монстров, пиная некоторых ногой и скидывая их вниз, создавая лавину из тел.

Я обернулся и увидел, как Фион машет кинжалом, раня все больше и больше монстров — в основном мелких гоблинов, защищая стоящую за спиной сестру. София использует магию огня на полную катушку, из-за чего в зале начало загораться абсолютно все. Черный, прогорклый дым стал заполнять нос. Черт, видать она не такая и мудрая.

Особо юркий зомби попытался напасть на Фию со спины, но я успел вовремя оттолкнуть его плечом. Внебрачный сын Ктулху, увидев брешь в обороне, бросился на Софию, но одним резким движением меча я лишил головы и его. Монстры, словно обладая разумом и способностью к развитию, обучались в этом сражении, делая новые и новые бреши в нашей и без того худой обороне.

Монстры рычали, кричали, скрежетали. Звуки сталкивающегося железа, взрывающиеся сгустки огня и воинственные крики нашей четверки били по барабанным перепонкам, не давая и секунды отдыха.

Я порхал между монстрами, прикрывая со спины и детей, и Софию, и, попутно, пытаясь прорубить путь вниз. В какой-то момент я не заметил двух мелких гоблинов, вооруженных мечами, которые, хищно оскалившись, кинулись на меня с обеих сторон. Одному я успел пробить черепушку, с наслаждением отмечая вытекающий из его черепной коробки мозг, а вот второй смог нанести мощный удар по моей ноге. К счастью, мантия погасила часть его силы, но я незамедлительно начал прихрамывать. Благодаря действиям Фиона пал и этот гоблин, фонтанируя кровью из пробитого насквозь горла.

Вся наша четверка, покрытая их выделениями с головы до ног, продолжала этот адский спуск. Силы начали покидать меня, и я озвучил единственную пришедшую мне в голову идею:

— София, хватай Фиона! — я крикнул во все горло, в попытке перекричать жуткую какофонию звуков. Подняв Фию на руки и прикрыв ее мантией, я увидел, что София последовала моему примеру, набрал в грудь побольше воздуха и продолжил. — Я иду на таран! Не отставай от меня! Пробиваемся!

София слегка кивнула, ни на миг не остановив свою бомбардировку заклинаниями, что летели во все стороны, и придвинулась поближе. Я начал остервенело расталкивать монстров, убивая только тех, кто был в опасной близости к нам, и наше продвижение ускорилось. Спустя несколько бесконечно долгих минут мы, наконец-то, оказались у кинопроектора.

— Как уничтожить этот сраный алтарь?!

— Без понятия! Ударь по нему!

Я начал бить его по бобине, по ножкам, по лампе освещения. К моему удивлению, это оказалась вполне рабочая стратегия. Как только лопнула лампа, правда, удара с пятого, волна монстров стала иссякать. А после того как подломились ножки и проектор упал, живые твари начали растворяться в воздухе, будто в дешевых играх. Только кровь, которой мы были покрыты, валяющиеся трупы, горящий во всю огонь и удушающая вонь могли доказать, что здесь была яростная битва.

Бобина все еще крутилась — она не поддавалась моим ударам и не хотела отлетать от прибора. Я схватил ее двумя руками и начал отрывать. Вдруг нестерпимо яркий свет ударил во все стороны, и я почувствовал жжение в руках, будто схватился за раскаленную сковороду. Я вцепился в нее еще крепче, невзирая на ужасную боль, и она начала поддаваться.

С громким криком и отборным русским матом я смог отодрать эту чертову хрень и, в этот же момент, произошел второй обжигающий взрыв света. Я зажмурился, приложил последние остатки сил, начал заваливаться на пол и, не коснувшись его, отключился.

***

— Очнись, Доран! Не умирай! Дыши!

— Дядя Доран!

Голоса доносились до меня откуда-то сверху. Я будто был под толщей воды, и все звуки были максимально приглушенные и разобрать их было той еще морокой. Тело не двигалось — все мои попытки пошевелить рукой или ногой были тщетны. А вот пощечины и удары по легким ощущались ярко, словно мой болевой порог попрощался со мной и покинул тело.

Я с трудом разлепил глаза. Вокруг меня стояли мои спутники, их лица были мокрые от слез.

— Он открыл глаза! Где зелье?!

Звонкий, но такой далекий голос открыл мою челюсть и влил какую-то мерзкую дрянь, отдающую на вкус тиной и гнилой водой. Но даже этот вкус был приятнее, чем портвейн «Три топора», который я когда-то имел глупость попробовать. Эта жидкость разлилась по моему горлу, оседая в желудке, и я почувствовал легкое облегчение — рука начала двигаться. Последнее, что я услышал перед новым обмороком, громкий крик знакомого голоса:

— Не засыпай!

***

Я проснулся оттого, что меня кто-то волочил по земле. С трудом, пересиливая себя, я приоткрыл глаза и увидел медленно движущиеся деревья. Их зеленые кроны уходили далеко в небо. Я ощутил себя маленьким и незначительным по сравнению с этими исполинами.

Вдруг я заметил подбежавшую ко мне маленькую девочку, которая кому-то закричала:

— София, он очнулся!

— Доран! Ты слышишь меня?

К кому вы, мать вашу, обращаетесь? Не мешайте мне спать. Думать слишком сложно, а говорить — тем более. Хотя второе вообще практически невозможно.

— Ты не можешь опять отрубиться! Не умирай! Не спи! Пересиль себя! Проснись!

Кто вы, бл*ть, такие, чтобы решать за меня, что я могу и что не могу? Все же, пересилив себя, я тихо прошептал взятые откуда-то из подкорки сознания слова: «Еще пять минуточек, мне ко второму уроку». После я прикрыл глаза и вновь провалился в небытие.

***

Запах влажной земли и свежей травы приятно вливался в мой нос. Омрачали его лишь запахи крови, сгоревшей плоти и ткани. Земля приятно согревала кости и затекшие, нестерпимо ноющие мышцы. А муравьи, что ползали по всему телу, смешно щекотали в области головы и пуза. Вокруг царила кромешная тьма, и костер лишь слегка разгонял ее.