– Тогда она где-то в раздевалке. Завтра я найду ее, детка, не переживай.

Я кивнула и, оставив еще один поцелуй на его губах, открыла дверь своей Искорки. Взгляд невольно упал на мощную фигуру Зверя, который шел к своему черному Рендж-Роверу.

Мои губы скривились при воспоминаниях о том, как он разговаривал со мной минутами ранее. Пауэлл был слишком высокого мнения о своей персоне, раз позволял себе так общаться с людьми. Или ему не нравилась конкретно я.

Пока он не заметил меня, я поспешила сесть в машину и уехать с парковки Скалы.

Играл он сегодня потрясающе. В который раз я убеждалась, что таких игроков как Зверь единицы. Именно поэтому он так зазнается. Легенды не говорят с простолюдинами.

– О чем думаешь? – спросил Майк, вытаскивая из своей спортивной сумки бутылку с водой.

– Зверь играл хорошо, – пожала плечами я, не отрывая взгляда от дороги. – А его гол в конце привел всю арену в экстаз.

Макс отправил шайбу в ворота, но та ударилась о штангу, и когда все, затаив дыхание, уже думали, что гол не удался, шайба отлетела в пятую точку вратаря и отскочила прямо в ворота.

– Да, Пауэлл молодец, – фыркнул Майк.

Я знала, что у него и Зверя натянутые отношения, но никогда не пыталась разузнать, что послужило этому причиной.

– Вы же были знакомы раньше? Он тоже был задрафтован Королями…

– Интересно откуда ты знаешь о том, что он был задрафтован Королями? – как-то нервно спросил мой парень.

– Если ты не забыл, я работаю в спортивной журналистике.

– И следишь за жизнью Зверя?

Я начала закипать. Майк иногда был настоящим параноиком.

– Нет! Я наслышана о его карьере, как и о карьерах других хоккеистов, – подавляя рвущееся наружу раздражение, сказала я. Последние несколько дней прошли для меня в постоянном напряжении, а еще Майк подкидывал новых дровишек в мой полыхающий внутренний костер.

– Мы были друзьями, но Пауэлл вдруг решил отказаться от этой дружбы, – через несколько минут сказал он.

Вот так просто, без причины? Сомневаюсь.

– Вы поссорились с ним?

– Немного, – процедил он сквозь стиснутые зубы. – Но ничего такого, что могло стоить дружбы. Пауэлл всегда был странным. С ним очень тяжело поладить. И я хочу, чтобы ты держалась от него как можно дальше.

Я нахмурилась, пустым взглядом упираясь в номера машины перед нами. Мы ехали по трассе.

– Что значит держаться как можно дальше? Нет. Другой вопрос: как ты себе это представляешь? Я репортер спортивного телеканала Ньюарка. Работа с Дьяволами – моя обязанность.

– Старайся обходить Зверя стороной, Перри, он плохой человек, – настаивал Майк.

– Тогда скажи, что плохого он сделал?

Подбородок Майка дернулся. Сразу стало понятно, что он не расскажет мне. Ну а я решила не заваливать его больше вопросами, только поссоримся.

Перри

– Я прилечу к тебе, как только смогу. Осталось совсем немного, скоро мы увидимся, и я смогу обнять тебя до удушения, – воодушевлено пропела Кирби, вытаскивая тарелку с салатом из холодильника.

Наш очередной разговор по видеосвязи с подругой начался как обычно, за исключением того, что я находилась не дома, а в отеле города Роли, Северной Каролины. Завтра состоится игра Дьяволов, только на этот раз на чужой территории.

Мы с Итаном и его помощником Джаспером следовали за Дьяволами. Номера Итана и Джаспера были на другом этаже, все оплачивал телеканал, а мне позволили остаться в номере с Майком. На одном этаже с командой.

– Ты слишком взбудоражена, что-то произошло? – спросила я Кирби, присаживаясь на кровать.

Подруга кивнула.

– Просто не поверишь, сегодня главный редактор – Рейчел брала интервью у самой Ники Минаж22! Мне посчастливилось побывать при этом событии. Ты же знаешь, я вообще по статьям, но Рейчел говорит, что у каждого в издательстве должен быть развит навык интервьюирования. Сначала я думала, что она просто красуется, ну серьезно, что сложного в интервью? Но потом я посмотрела, как это делает Рейчел и была в шоке.

Кирби была так взбудоражена, что с горящими глазами ждала, когда же я спрошу ее об остальном.

– И что же она делает?

– Я так и знала, что ты спросишь! – выдала Кирби. Я усмехнулась и с серьезным видом кивнула. – Она задает те вопросы, которые перед этим обговаривалось не задавать, но делает это так филигранно и тонко, Ники все время была в хорошем настроении и отвечала.

– Правда? И какие же вопросы нельзя было задавать? – спросила я, уже чуть больше заинтересовавшись этим разговором.

Кирби в задумчивости прикусила губу и зависла с зажатой в руке вилкой.

– Об отношениях и ребенке, стандартно, – пожала плечами она и принялась с аппетитом уплетать овощи.

– И Рейчел удалось разговорить ее?

– Полностью.

Нас обучали искусству интервьюирования в колледже, и конечно, я умею интервьюировать, будь то спортсмен или политик. Но если у этой Рейчел есть какие-то секретные способы разговорить самого скрытного и безэмоционального интервьюируемого, то мне нужно знать все.

– И как она это делала? – с ярко сквозившим любопытством и нетерпением в голосе спросила я.

Кирби дожевала помидор, выпрямилась и сделала несколько успокаивающих вдохов. Опять ее фэншуйские штучки.

– Слушай мастера Кирби, потому что я впитала все, точно губка. Во-первых, нужно создать непринужденную атмосферу, например, расспросить о делах и настроении, и все обязательно делать с улыбкой! Во-вторых, начни первой и ненавязчиво поделись своим опытом. Когда человек будет думать, что он знает что-то о тебе, ему будет проще рассказать о себе. У него должно быть понимание того, что ты друг, и тебе можно доверять. И самое главное: никогда не задавай прямых и категоричных вопросов и не давай негативную оценку ни одному из ответов. Оденься соответствующе, если это женщина, то стильно и скромно, если мужчина, то стильно и развязно.

Недовольство подступило к моей груди. Я громко фыркнула.

– По твоему если я хочу интервьюировать мужчину, то мне нужно прийти в латексном костюме для взрослых?

Кирби улыбнулась и кивнула головой.

– Это слишком развязно, но направление мысли ты поняла.

Она не распознала моего настроения и возмущения, тогда я решила говорить прямо.

– Пока все девушки журналисты мира борются за то, чтобы их воспринимали всерьез, ты предлагаешь мне вывалить грудь перед хоккеистом?

– Я знала! Ты же собралась брать интервью у Зверя?

– Нет, интервью с ним мне не грозит, он постоянно отказывается.

– Ну, если ты прикупишь блузу пооткровеннее, то может он и согласится, – в качестве варианта предложила она.

Нет. Не согласится. Похоже, Зверь был не из «мужской» лиги, а возможно у него была девушка, которой он верен.

– Бесполезно, ты сама помнишь, его не интересует это. Он смотрит либо мимо меня, либо в глаза.

– В глаза? Это же еще интимнее, чем если бы он смотрел на твою грудь или задницу. Каким взглядом он смотрит?

– Трудно расшифровать, но что-то между «кажется, я вижу волос в моем супе» и «эта девушка проткнула колеса моей машины».

Обычно его лицо выглядело отстраненным и не передавало никаких эмоций. Но иногда, останавливая свой взгляд на мне, Зверь словно чувствовал раздражение и легкое отвращение.

Кирби удивленно присвистнула.

– Сильно, неужели все дело в том случае?

– Нет, он не помнит, просто сам по себе мудак.

– Зачем тебе вообще интервью с ним? Что оно даст?

Статья о Звере сильно помогла бы мне.

– Как минимум снова почувствую себя журналисткой, – нерешительно призналась я.

Мой интерес был не только профессиональным, но и личным. Макс состоял из загадок и тайн, я ничего не знала о нем, и это побуждало меня к действию.

– Ты все равно журналистка, моя милая, – с успокаивающей улыбкой сказала Кирби. Легко ей говорить, это же не она сделала несколько шагов назад в своей карьере.