***

Проведя кошмарную ночь, домой возвращаюсь в ужасном настроении. Открываю дверь и слышу тишину.

Скорее всего, Тимур еще спит, возможно, гуляли до самого утра с Глебом и Таней.

Воспоминания о сестре вызывает во мне неприятные эмоции. Ее вчерашнее поведение, не отлипающей красотки от бутылки, было слишком вызывающим. Слава Богу, младшую выгуляли, теперь контактировать можно только по минимуму и по существу.

Мать ведь просила развеять сестрицу – дело сделано, а дальше сама.

Продвигаюсь в спальню и вижу распластавшегося Тима.

– Вставай, соня, одиннадцатый час, – произношу громко.

– Кис, ты вернулась? – улыбается, открывая глаза и потягиваясь.

– Как вечер вчера провели? Долго еще торчали в клубе? – снимаю с себя платье и достаю домашний костюм.

– Не очень, я практически сразу умчал, а Глеб с Танюхой еще веселились, – встает и направляется в душ. – Кис, сделаешь кофе?

– Давай ты, я устала, – отвечаю, плюхась в кровать. – Голова болит.

Открываю глаза от запаха бодрящего напитка:

– Что такое, ты подавлена, – проводит пальцами ласково по руке.

– Задремала, извини, Тим, – чувствую бессилие, – ночь была невыносимой, присмотришь сегодня за мамой? Я не в ссостоянии куда-то ехать.

– Конечно, – соглашается. – Что случилось?

– Спроси у друга, – почему-то злюсь, хотя понимаю, что Тимур не виновен в произошедшем.

– Парочка поругалась?

– Изменил. Такая грязь. Знаешь, – привстаю, – так противно. Я бы не простила тебя никогда за такое.

– Какое? – лицо Тима напрягается.

– За предательство. Меня часто считают слишком наивной, добродушной, кто-то даже глупой, только я знаю, что мой стержень иной. Не стыжусь своей готовности помогать людям и оказывать поддержку, но… Тимур, – смотрю в его глаза. – Если ты позволишь себе измену – забудь обо мне. Я не стану ни в чем разбираться. Просто исчезну раз и навсегда.

– Ликусь, жизнь всяко любит взбодрить, а если провокация? Или какие-то происки врагов? – пытается отшутиться, игриво хватая меня за ногу.

– Для настоящих мужчин их не существует. Любящие люди не предают, я точно это знаю, – отвечаю серьезно.

– Кис, – обнимает меня, – я никогда тебя не подведу. Ты мое сердце. Моя жизнь…

На следующий день я решаю навестить маму, настроение после истории с Аленой подавленное, неприятно, когда близкий человек попадает в неприятности. В ее случае все усугубляет беременность и от этого становится еще гаже от поступка Ивана.

Дверь открываю своим ключом и продвигаюсь на кухню. Отец улетел на три дня в командировку, а я хочу согласовать с мамой рассадку гостей. Очень уж она рвалась обсудить момент того, как рассажу пару ее близких подруг, подобрав тем пару солидных мужчин со стороны Тимура.

В первую минуту создается впечатление, что в квартире никого нет, но, прислушавшись, слышу шорох.

– Мам, ты дома? – кричу в пустоту.

– Да, доченька, – выходит в домашнем халате.

Удивляюсь, так как на часах четыре, а она обычно всегда при параде.

– Ты не приболела? – спрашиваю участливо.

– Нет, – лицо слегка краснеет. – А у нас гости, – следом за ней появляется Григорий, родной отец Тани.

На минуту я замираю. Что вообще происходит?

Мужчина выглядит раскрасневшимся и торопливо произносит:

– Любаш, мне пора, надеюсь, что обо всем договорились, – направляется в прихожую. – Позвоню еще.

От абсурдности происходящего я даже не знаю, что сказать.

Гриша уходит, а я нервно наливаю стакан воды и пытаюсь успокоиться.

– Мам, что это такое? – обращаюсь взволнованно. – У вас что-то было? – понимаю, что скорее всего да, но не могу в это поверить.

Неужели после всего, готова снова рисковать семьей? Ведь уж бросал, вытирал ноги, обесценивал ее чувства.

От мысли, что она предала отца, сердце сжимается.

– Что ты себе позволяешь? Свихнулась? – отвечает непривычно грубо.

– А что можно подумать, застав тебя с бывшим в подобном виде? О чем вам разговаривать? – пытаюсь ее понять.

– Гриша хотел узнать об общей дочери, Танюшка ведь вернулась, есть внук, желает наладить общение с кровинкой.

– При чем тут ты? Пусть звонит ей, встречается и делает это без посторонней помощи. Папе не понравится, что ты притащила в дом того, кто когда-то разрушил семью, – произношу с обидой.

– Я понимаю, что отец для тебя все, но не забывай, я твоя мать, – говорит с укором. – Это оскорбительно, слышать сомнения в моей верности супругу. Измены не обо мне, – возмущается.

Так и хочется спросить, с каких пор, ведь именно она предала отца и когда-то ушла к другому. Слова матери красивы, но насколько честны?

Неприятное ощущение поселяется внутри и сдавливает ребра.

– Не говори ничего Арсению, он расстроится, а причин волноваться в действительности нет.

– Если тебе нечего скрывать, к чему секреты? – задаю резонный вопрос.

– Твой отец импульсивный человек, начнет сомневаться, подозревать, а сердце у него слабое, сама знаешь о проблемах со здоровьем. Не стоит дергать по пустякам. – А почему ты не позвонила?

– Я не могу приехать без приглашения? – удивляюсь ее вопросу. – Хотела обсудить план рассадки.

– Хорошо, – кивает. – Я готова.

– Уже нет настроения, – забираю папку со стола и направляюсь в прихожую.

– Дочь, остановись, – просит мама.

– Давай в другой раз, нужно ехать к Лидии Семеновне, – нахожу отмазку.

– А ты все за ней присматриваешь? Неужели нельзя найти подходящего человека, который получает за это деньги, и спихнуть каргу со своей шеи. Расселась и ноги свесила.

– Мама, попрошу уважительнее относиться к матери Тимура, что с тобой происходит? – сегодня она меня удивляет своим поведением.

– Говорю правду, нечего с ней носиться, неизвестно сколько будет торчать в постели и ныть. Есть дела поважнее, чем тратить время на старуху.

– Вы практически ровесницы, – хмурюсь.

– Не сравнивай, я ухоженная красивая женщина, а она ревнивая брюзга. Возомнила, что мне ее муж нравится, и пытаюсь увести. Кому он сдался? – морщится.

– Взрослые люди, и не стыдно? Не желаю это обсуждать, – натягиваю кроссовки, хочется закончить глупый диалог.

– Ты не созванивалась с Танечкой? После клуба она очень впечатлилась Глебом, делилась, что ей безумно понравился друг Тимура. Окажи содействие в формировании пары, пригласите их домой, на ужин, например. Пусть пообщаются, сблизятся. Это ведь под силу вам с будущим супругом, быть проводником зарождающихся отношений.

– Мама, я не сваха, есть телефон – пусть наберет его. Хватит уже. Гриша, Глеб, и везде нужны посредники. Сами разберутся, не вмешивайся и меня не притягивай. Татьяна взрослая женщина, – даю понять, что не желаю заниматься ерундой.

– За что ты так с Танюшей? Мне казалось, что вы наладили контакт. Она так хвалила тебя, восхищалась, благодарна, что познакомили ее с достойным мужчиной. А ты? Некрасиво обижать младшую сестру, это твоя плоть и кровь, нужно помочь, тем более не без твоего участия ее личная жизнь была разрушена.

– Понятно, – заканчиваю бессмысленную беседу и выхожу из квартиры.

На душе так гадко. Мысль о том, что мама встречается Гришей за спиной отца, вызывает отвращение. Хочется верить, что между ними ничего не было, но разум твердит иное.

После возвращения Тани все меняется, ощущение, что события вокруг решают проверить меня на устойчивость, а мать доконать. Скорее бы отметить свадьбу и отправить Татьяну обратно в Штаты, без нее дышалось гораздо легче, и никто не принуждал перед ней скакать, словно чем-то обязана.

К свекрови добираюсь в кошмарном настроении.

Лидии Семеновне не становится особо лучше, но есть и подвижки – удается уговорить ее на профессиональный массаж, а это уже прорыв.

Женщина она мега эмоциональная, но, по сути, неплохая. К себе я чувствую хорошее отношение, а на капризы стараюсь закрывать глаза. Понимаю, что оказаться в лежачем положении – настоящее испытание, а с ее энергией еще и наказание, и принимаю периодические выпады с терпением.