Та облегченно кивнула. Все-таки это было верным ходом — выбрать самую уставшую.

Я скинула сюртук, жилет, и на удивление, тоже уснула. Проснулась я от того, что девица меня тормошила, шепча:

— Эй, господинчик, просыпайся, скоро придут.

Она потянулась к пуговицам на моей рубахе, я схватила ее за руку.

— Господинчик, вы пару пуговок расстегните, и один манжет. Никто чистенький и свеженький из комнат не выходит.

Я последовала совету.

— Слушай, а что у вас за тапёр тут? Кажется, я его знаю, но имени вспомнить не могу.

— Филипп зовут, или Фил, кто как. Приходит иногда поиграть, клиентам развлечение, выпивают под музыку больше, мадам ему платит с каждой бутылки. А то и с девочкой потанцевать и ее будто бы как приличную госпожу вином угостить, тогда совсем хорошо. У нас есть те, кто по-господски танцует.

— Удобно устроился, — я заставила себя улыбнуться. — И вино здесь, и девочки.

— Вино он разве что в конце иногда немного пьет, а девочки… не знаю, врать не буду, может, и ходит с девочками, а может и нет. Меня так ни разу не выбирал, — в ее голосе послышалась легкая обида.

В дверь постучали, время закончилось. Жилет и сюртук я натягивала уже в коридоре, и набравшись наглости я потребовала у Дувоса оставить девице пару гольденов на чай. Тот отчего-то широко улыбнулся, но гольдены дал.

Всю дорогу до флигеля меня мучил вопрос, что делать. Я могу допросить Филиппа с пристрастием, что пианист-контрабандист забыл в борделе. А могу больше никогда никакого Филиппа не видеть.

И снова мои переживания прервала работа. Наутро господин Сантр называл пограничников бездарями и тупоголовыми дубами, а королевский тайный отдел — лентяями и лоботрясами.

Несмотря на все свои недостатки господин Сантр не зря занимал это место. Собрав донесения из гарнизонов и застав, сопоставив их с бумагами, которые пришли из города, прибавив мои изыскания, он высчитал, где и когда должен пройти большой контрабандный груз, в котором львиную долю составляли запрещенные в королевстве и очень опасные в недобрых руках вещи.

К счастью, все мы были слишком заняты, чтоб обсуждать поход к “козочкам”.

По всему получалось, что груз пойдет завтра рано утром. Где-то недалеко от Давенрока местные контрабандисты принимают товар у иноземных и везут его дальше. Сантр хотел арестовать и тех, и других в момент передачи. Загвоздка была в том, что мест встречи было два, и какое из них выберут на этот раз, неизвестно. Сантр подозревал, что в каждом гарнизоне у контрабандистов есть шептуны, и надеяться он мог только на нас четверых и на огненного мага. Про городок и говорить нечего — за мэрией наверняка присматривают. Решено было ехать ночью.

Меня подняли в четыре утра. Мешок стоял собранным с вечера.

Ехать ночью по горам казалось полным безумием, но маг прошел от лошади к лошади и наказал всем не трогать поводья — мол, теперь животные пойдут за вожаком как приклеенные, главное, их не сбивать. А мне главное не выпасть из седла, уснув по дороге.

К рассвету мы были на месте. Я покрылась холодным потом, когда мне дали огнестрел — жуткого вида артефакт с латунной трубкой, крохотным красноватым кристаллом и спусковым рычагом.

— Три заряда, — проскворчал маг. — Не подпали никого из своих, а лучше не стреляй, только в крайнем случае.

Я ошалело кивнула.

Мы стояли на небольшом, укрытом скалами со всех сторон пятачке, откуда шло три тропинки. По одной мы приехали, две другие тянулись к местам, где контрабандисты передают товар.

— Может, здесь и подождем? Иноземных упустим, да и ладно.

— Не пойдут они тут, — мрачно ответил Сантр. — Слишком явная дорога, да прямо в город. Они своими тропами ходят. Нет, только про два места знаем точно. Но которое…

Маг вытащил шарик, где внутри бился зеленый огонек, и протянул мне.

— Не урони раньше времени.

— Что это?

— Привязанный светляк, — он протянул Унису второй, синий. — Господин Сантр, мы можем посадить господина Леона и господина Униса над местами встреч. Кто увидит наших подопечных, разобьет шар, а я здесь светляк поймаю.

— И мы по цвету узнаем, куда поворачивать. Вот только добираться нам до одного места минут пять, до другого все десять. Вот что, господа, — он повернулся к нам с Унисом. — Если увидите, что нас нет, а контрабандисты собираются уходить, стреляйте и прячьтесь. Это их задержит.

— Господиин Сантр, может быть, мне засесть вместо господина Леона? — вызвался Дувос, за что я была ему очень благодарна.

— Нет. Где бы они ни поехали, ты будешь нужен при захвате.

Я сглотнула горький комок. Надо было уезжать на этой неделе, и демоны с ними, с гольденами. Ехать одинокой женщиной без денег было во сто крат безопаснее, чем то, во что я ввязалась сейчас.

Мы с Унисом разъехались. Я хорошо помнила место на карте, где обозначили встречу. Мелькнула мысль "заблудиться", но где-то здесь идет тропа контрабандистов, и тот опыт, когда над головой летали огненные шары, мне не хотелось повторять. Кроме того, если конь упадет на обледенелой тропе, здесь меня найдут, а если сверну — там и останусь.

И, в конце концов, груз, который сейчас переправляют, действительно очень опасен. Черные кристаллы нужны для запрещенных ритуалов, эти штуки еще зовут чернецами. Семена драконова дерева, будучи заваренными особым образом делают из человека блаженного, и с каждым разом все дольше, и хочется этого питья все больше. Точные и мощные огнестрелы с востока непременно попадут в руки далеко не самых законопослушных подданных. Этот груз и правда нужно было остановить.

Меня отправили к ближнему месту сбора, справедливо рассчитывая, что пять минут до подхода основных сил я еще продержусь, а вот десять — вряд ли.

Уже полностью рассвело, но сегодня гор касались низкие тучи, а по тропе ленивым одеялом расстилался туман. Я залегла между камней. Кроме теплой одежды у меня на груди висел крохотный греющий кристалл — маг дал каждому перед выездом. Так что, замерзнуть, лежа на обледеневших и заснеженных камнях, я не страшилась.

Что-то мелькнуло в серых клубах тумана, и через несколько громких, очень громких ударов сердца замаячила фигура всадника, за ней другая. Я готова была разбить шар, когда до меня долетел обрывок разговора:

— Фила еще нет.

Его напарник зашипел, призывая говорить тише, и что-то ответил вполголоса.

Фил. Контрабандист Фил. Как я могла забыть, что того, кто обстрелял нас из огнестрелов, тоже звали Фил. Тапёр Филипп или Фил. Я закусила руку, и задержав дыхание, чтоб не разрыдаться, разбила шар со светляком. Тот подскочил вверх и умчался вдаль. Надеюсь, контрабандисты не заметили странной искры среди скал.

Зажимая себе рот я тряслась в беззвучном плаче. Когда я заподозрила Филиппа в контрабанде, я думала про дорогие ткани и специи, которые пытались провезти без пошлины. Я и мысли не допускала, что он зарабатывает на людских страданиях и смерти. Даже знай я наверняка, что это он, я все равно выпустила бы светляка. Но как же больно!

Откуда-то из-за камней вынырнули двое. Стало быть, один из них Фил. Я пыталась распознать знакомую фигуру, движения, расслышать голос, но туман стал плотнее, скрадывая детали, а говорили они тихо. Послышались удары ладоней, звенели гольдены, контрабандисты еще о чем-то поговорили, и те двое, что пришли, взяли лошадей под уздцы. Сейчас они уйдут.

Сжавшись в комок я пальнула куда-то мимо их голов. Четверо контрабандистов в мгновение ока сбились в кучу, прячась за лошадьми, и выпустили наугад несколько шаров по скалам. Я замерла не дыша. Они, наверное, тоже. Несколько минут прошло в молчании, контрабандисты начали шевелиться, я приготовилась стрелять снова, но из-за камней вылетела зеленая ловчая сеть, обогнула животных и упала на людей.

Один из контрабандистов успел ее увидеть, вскочил, скользнул в сторону и шагнул назад. Вдруг он плавно выгнулся, взмахнул руками, будто дирижировал, и полетел вниз.