Беги. Мерзкие лающие адские гончие неслись по равнине, вслед за Веодом.  Он не знал, как далеко они были от него и как скоро догонят. Всё что он знал, это то, что он должен бежать. Колючки кустов, через которые прорывался Веод,  подобно шиповнику, оставили не его теле множество мелких порезов. Все они кровоточили, оставляя капли крови на ветках кустарников. Веод старался терпеть боль, радуясь, что, по крайней мере, кровь не касается земли и не оставляет преследователям возможности ориентироваться по такому следу. Вампирические кустарники впитывали кровь без остатка.

Тело Веода Рунчилда болело и потело, ведь его путь проходил через Поле Непроглядной Ночи, знаменитое своими вампирскими колючками. С каждым порезом Веод всё больше привыкал к боли. Он хотел взять свой меч и прорезать себе безопасный путь, но тогда он оставит слишком явную подсказку своим преследователям.

“Нужно поступить умнее” – говорил Веод себе каждый раз, когда очередной порез начинал кровоточить, а рука тянулась к мечу. Он считал, что в подобных ситуациях важнее всего сохранять хладнокровие. Воображение рисовало ему ужасные клыки абиссовых гончей, которые вонзаются в человеческую плоть, но эти картины не пугали Веода. Он лишь сильнее сощурился и продолжал бежать вперед.

Малиновое пятно, покрывавшее всю его правую руку и часть шеи, медленно перетекало, принимая различные формы. Похожая на тату отметка захватывала внимание Веода и, казалось, заставляла двигаться его вперёд. Но он игнорировал этот зов.

Казалось, нет конца этим вампирским кустарникам. Нигде не было места, где Веод смог бы остановиться и безопасно отдохнуть. Да у него и не было на это времени. Небо над его головой приняло ярко-коричневый оттенок, который очень напоминал цвет ржавчины или засохшей крови. Небо на низших планах обычно было скупо на дары. Как правило, оно давало их в виде штормов, которые, зачастую, были разрушительны не менее, чем благоприятны. Хотя, сейчас такой шторм помог бы Веоду скрыться от своих преследователей. В конце концов, он решил не рассчитывать на помощь природы и продолжил путь вперед.

“Если я остановлюсь”- думал он, - “Охотники Нехессы найдут меня. А от них милосердия не жди”.

Порывы ветра трепали кирпично-рыжие волосы Веода, закрывая обзор. В этот момент он пожалел о том, что не срезал их. Потрёпанный фиолетовый плащ болтался сзади, подобно атрофированной конечности. Плащ собирал на себе всё больше и больше колючек, и, в какой-то момент, Веоду надоело это, и он обмотал его вокруг руки. Он жалел о том, что вообще надел его. Ещё он жалел о том, что надел свой чёрный железный нагрудник. “Слишком о многом я жалею” – подумал Веод, и решил приложить больше усилий к своему побегу.

Наконец, он остановился. Первое время, единственные звуки, которые он услышал, были его собственные глубокие вдохи и выдохи. Наконец, он успокоился, и смог различить вой абиссовых гончих. В этот раз он были ближе.  Он должен ускориться.

Гончие снова завыли, на этот раз ещё ближе. Неужели они учуяли его запах? Веод насчитал где-то три или четыре адских пса. В их голосах он слышал голод, нет, пылание души. Он бежал вперёд, повернув сначала влево, затем вправо.

“Ты должен заманить их” – подумал Веод, - “Ты должен выманить их на удобную тебе позицию. Чтобы они сражались на твоих условиях”.

Он посмотрел по сторонам – равнина представляла из себя множество холмов с углублениями и возвышениями, усеянных вампирскими кустарниками. Веод знал, что может использовать эту особенность в своих целях. Его разум сосредоточился на придумывание плана и способе его применения.

Веод прыгнул в длинный узкий овраг, который, по-видимому, раньше был рекой. Овраг оказался глубже, чем ожидал Веод, так что он больно вывернул ногу, но смог удержать равновесие и удержаться от стона боли. Он взял свой меч и затаил дыхание. Через мгновение первая гончая выбежала из-за ближайшего кустарника и прыгнула через овраг, полагая, что человек сделал то же самое. В этот момент Веод поднял свой меч, и, почувствовав, что меч встретился с плотью, упал. Внутренности абиссовой гончей вывалились вниз, прямо на плащ Веода, а само тело тяжело повалилось рядом.

 Тем временем, вторая гончая уже прыгнула в овраг, но Веод не медлил и быстро вскочил на ноги. Он видел, как ужасный пёс обнажил свои зазубренные клыки, а кроваво-коричневая шерсть на его спине ощетинилась. Веод попытался ударить существо мечом, но магия Абисса давала этим существам невероятную скорость, и меч Веода разрезал лишь воздух. В свою очередь, существо попыталось сомкнуть челюсти на ноге человека, но тот чудом успел развернуться и разрезать голову чудища напополам, обнажив всё, что скрывал крепкий череп.

Веод развернулся и его взгляд встретился с взглядом третьей гончей. Глаза существа сузились, и оно тут же бросилось в атаку. Стремительные атаки гончей вынуждали Веода отступать и иногда парировать мечом атаки существа.

Пока он боролся с тварью, его уши уловили звуки приближающейся четвёртой гончей. Веод понял, что у него проблемы. Он должен был срочно что-то придумать. И он решил войти в себя. Внутри Веода покоились небольшие чёрные участки его души. Он редко прибегал к их помощи, но сейчас это было не обходимо. Его зрачки потеряли цвет, а взгляд был направлен внутрь себя. Его тело яростно потело, но он нашёл то, что искал – участок его сущности, леденящий своей злобой. Через несколько мгновений Веод призвал силу, вплетенную в его нечеловеческую часть души. Будучи наполовину танар`ри,  магия струилось по его венам подобно крови, и жаждала освобождения. Возможно даже слишком нетерпеливо.

Кровь моментально отлегла от его пальцев, а мышцы напряглись, будто тело Веода изнутри наполнилось арктическим морозом. Бусы пота продолжали стекать с его лба, когда его ноги оторвались от земли. Даже мимолётное прикосновение к силе Абисса позволило ему добиться такого эффекта.

Сосредоточившись, Веод поднялся в воздух, вылетая из оврага и с разворота разрезая лицо прибывшей гончей. Он посмотрел вниз, на тварь, оставшуюся в овраге. Если бы она могла говорить, то Веод был бы усыпан проклятиями. Но тут боль в мышцах дала о себе знать, и он понял, что не сможет долго поддерживать левитацию. Но гавкающая в овраге гончая…раздражала его, так что он не мог оставить её в живых.

Вновь сосредоточившись, Веод отменил свою левитацию. Быстро сориентировавшись, он направил меч клинком вниз, разрубая хребет гончей, на которую приземлился. Его собственный стон боли был заглушён хрустом ломающихся костей мерзкой гончей.

Когда Веод перевернулся на спину, его волосы закрыли ему лицо. И тут он услышал тихое рычание. Моментально вскочив на ноги, он убрал волосы с лица и увидел слабо-дёргающуюся гончую, прибитую мечом к земле. Взявшись за рукоять меча, Веод выдернул его из земли и с усилием пронзил голову гончей.

Он знал, что в скором времени придут новые, но его тело ныло.  Тяжелое дыхание, ноющие мышца, кровоточащие раны – казалось, всё просит Веода о том, чтобы он остановился и перевёл дух. Но он не мог. Он думал лишь о приближающейся погоне. Ведь, в конце концов, ему пришлось бежать из Абисса.

 Да, побег из Абисса – дело не простое. Крайне сложно найти входы и выходы из него, так называемые порталы. Веод хорошо знал это, ведь он провёл в Абиссе всю свою жизнь. Ужаснее всего было то, что в этом ужасном плане Веод не мог узнать практически ничего. Единственное, чему он научился за свою жизнь – выживать. Наполовину танар`ри, наполовину человек, он мог жить среди чистокровных демонов только постоянно доказывая свою силу и изворотливость. Веод считал, что раз он выжил среди своих “сородичей” то он достаточно силён, что бы сбежать от них. В Абиссе таких как он называют камбионами – слово, которое несёт в себе тень всех унижений и издевательств, которым подвергался Веод.