Наконец, забравшись на вершину башни, Веод без сил повалился на пол. Через пару минут он поднял голову и взглянул на портал. Дверной проём, казалось, вел внутрь башни, но это было не так. Голубоватая размытая субстанция, заполнявшая дверной проём, была его путём к свободе. Путём из Абисса.

Отметка на его шеи начала пульсировать, но Веод проигнорировал это. Он медленно только пальцами коснулся портала, почувствовав неестественное тепло. Интересно, куда приведёт его портал.

Веод оглянулся и посмотрел на поле, усеянное шипами. Он надеялся, что это был последний раз, когда он видит Абисс. Каждый из слоёв этого места хранил свои тайны, но они были не интересны камбиону. Его отвращало то, что в этом месте мучились миллиарды душ смертных, наказанных за свои деяния в жизни. Все они были обречены вечность подвергаться пыткам, которых не могли и представить. А их ужасные надзиратели и палачи, танар`ри, наслаждались каждой секундой мучений душ смертных. И один из таких танар`ри был отцом Веода, что обеспечило камбиону наличие тёмной сущностью в его и без того нечистой душе.

Абисс был олицетворением убийства и мучений, бессмысленных разрушений и страданий, мучений и неконтролируемого хаоса. На всех его слоях существовало только отчаяние, злоба и пустота. Там, где на других планах могла течь река живительной воды, была лишь магма и кислота. Там, где можно было бы вдохнуть свежего воздуха, Абисс давал только клубы ядовитого тумана. Там, где могли бы стоять города, стояли ужасные крепости, служившие домом для танар`ри и тюрьмой для прочих существ. В Абиссе не было мест, где можно было бы чувствовать себя в безопасности, и Веод знал это.

Поднялся ветер. Волосы камбиона растрепались и перекрыли ему лицо. Его ноги продолжали кровоточить, а мышцы по всему телу продолжали ныть. Руками Веод убрал волосы назад и горько улыбнулся.

- Ну, - начал он, - по крайней мере, хуже чем сейчас не будет.

Камбион прыгнул в портал, оставив Абисс позади.

- Интересно, смотрит ли богиня на нас прямо сейчас, - спросила Меланн, внимательно осматриваясь по сторонам.

Уитлок проследил за её взглядом. Меланн осматривала плотные заросли деревьев, окружающие тропинку, по которой ехал Уитлок со своей сестрой. Стук копыт лошадей начинал раздражать их, ведь они слышали его на протяжении уже нескольких дней. Свет заходящего над Долинами солнца просвечивал сквозь ветки, напоминая о ярморочных фонарях. Меланн вслушивалась в пение птиц и разглядывала мелких животных, передвигающихся по деревьям. Уитлок поднял голову и листья, поднятые ветром и уносимые им в сторону далёкой зеленоватой глади, которую называли морем. По крайней мере, он верил в то, что это было оно, ведь настоящего моря он никогда не видел.

- Может ли Чонтия наблюдать за нами постоянно? – продолжила Меланн, - Хотя нет, о чём это я? У Великой Матери слишком много дел по всем Долинам, да и по всему миру, чтобы тратить своё время на простую смертную.  Но что если я недостойна её внимания.

Уитлок слышал подобные мысли от сестры не в первый раз. С тех пор, как она начала обучатся жреческой магии, её вера в Великую Мать ни разу не пошатнулась, но она постоянно сомневается в себе. Каждый раз, когда она озвучивала проблемы, связанные с ее самооценкой, Уитлок просто пожимал плечами.

- Нам остаётся только молиться, - пробурчала Меланн себе под нос.

Он оглянулся и посмотрел на неё. Улыбка появилась на его обычно каменном лице. Он часто завидовал вере своей сестры, но понимал, что такой источник добра в этом злом мире требовал защиты. И именно поэтому честь и долг были богами Уитлока.

Он вытер пот со лба и осмотрелся. Он всегда ждал нападения.

Когда они покидали Арчдейл, Уитлок убедил свою сестру надеть кожаную безрукавку, чтобы хоть как-нибудь защитить тело от ударов.  Коричневый плащ прикрывал большую часть тела Меланн, но деревянный символ Чонтии – цветок, окруженный солнечным светом – красовался на её груди. Иногда вера Меланн в свою богиню позволяло ей творить удивительные чудеса. Но проблема заключалась в том, что сестра Уитлока верила, что богиня постоянно защищает её, но он знал, что иногда смертные должны сами защищать себя.

Блестящая кольчуга Уитлока, звенящая при каждом шаге его лошади, постоянно напоминала ему об опасностях. Уитлок внимательно всматривался в каждое дерево и в каждый куст, ожидая внезапной атаки. Его отец говорил, что тихое место – одно из важнейших условий хорошей засады.

- Люди из Долин, - говорил его отец, - не смогли бы жить спокойно рядом с такими опасностями, как Жентарим и Миф Драннор,  не держи они ухо востро. Так что живи спокойно, но никогда не притупляй взора.

Теперь, когда они отправились в этот таинственный лес, Уитлок ощутил тяжесть той ответственности, что давила на его плечи.

Тёмные длинные волосы, практически закрывающие лицо Меланн, подскакивали с каждым шагом лошади. Некоторые говорили, что между Уитлоком и Меланн было сходство, но сам он его не замечал. Его волосы были намного короче, а лицо прикрывала коротко-стриженная борода. Одежда Меланн была постоянно покрыта грязью, так как она проводила всё свободное время в помощи фермерам или ухаживанием за своим садом. Возможно, если бы Меланн не тратила столько времени на помощь другим, она бы уже вышла замуж.

Но сейчас её одежду покрывала только дорожная пыль. Путешествие, в которое они были вынуждены отправиться, унесло их далеко от садов и полей. На протяжении всего пути они ехали молча, с опущенными уголками ртов и полузакрытыми глазами. Но когда Меланн заговорила о своей богине, Уитлок обрадовался, снова подтвердив для себя непоколебимость веры сестры.

Узкая дорожка, проходящая сквозь густой древний лес, нагоняла на двух путников мрак. Сгущающаяся тьма заставила Уитлока насторожиться ещё больше. Он был практически уверен в том, что в скором времени его ожидает битва. Но они не могли отступить. Их толкало вперёд древнее проклятие, нависшее над их семьёй.

Считалось, что город Эссембра находился в конце этой дороги, и путники планировали достичь его до наступления темноты.

- Ты слышал это? – мягко спросила Меланн.

- Нет, - ответил Уитлок. Голос Меланн выдернул его из размышлений, однако он всегда был настороже.

- Мне показалось, что далеко позади нас кто-то крикнул.

Внезапно, оба путника услышали ясный и звучный голос. Казалось, что некто говорит в некотором отдалении, слева от них. Слова были разборчивы, но не имели никакого смысла.

 - Я думаю, что это эльфийский, - сказала Меланн, останавливая свою лошадь и смотря в направлении, откуда раздался голос. Уитлок потянул поводья на себя и оглянулся на сестру.

- Меланн, пойдём. Нам нужно добраться до города до наступления темноты.

- Но, - начала девушка, но её прервал другой голос, раздавшийся из-за деревьев справа от путников. Слова всё так же не несли никакого смысла и больше походили на шёпот, чем на крик.

- Меланн, идём. Не стоит оставаться посреди леса ночью.

- Но что если им нужна помощь. Их голоса кажутся такими…печальными.

Уитлок глубоко вздохнул.

- Меланн. Это место не просто так называется Долиной Потерянных Голосов. Говорят, что в этих лесах живут эльфийские призраки. Пойдём.

Меланн инстинктивно прочитала погребальную молитву Чонтии, сжала каблуки по бокам своего скакуна и отправилась вперед по дороге. С каждой секундой лес все больше погружался во мрак.

Путники сильно разогнались, но заметили это только тогда, когда на дороге появилась человеческая фигура. Силуэт в чёрном плаще, стоял непоколебимо, даже когда путники потянули поводья на себя, пытаясь остановить лошадей. Как только скакуны остановились, двое путников смогли рассмотреть фигуру.

Судя по тонкой фигуре, этот мужчина был эльфом. Как будто в подтверждение мыслей путников, мужчина снял капюшон, показывая свою угловатое лицо с острыми чертами. Глаза его были черны, подобно ночи, окружившей лес.  Его серебряная пластичная броня поблёскивала под полу распахнутым плащом, а меч и лук покоились за спиной.