Когда я добрался до самого верха, то снова упёрся в закрытую дверь, которую явно нельзя было открыть изнутри. Осмотрев преграду, увидел стопор, который блокировал створки. Вот только сил, чтобы его разжать, у меня не было.

Извернувшись, упёрся в основание ногами. Бить смысла не было — система блокировала резкие импульсы. Давил до тех пор, пока в глазах не потемнело, как при штурме Марса. Только тогда я держал целый десантный бот…

Спустя вечность запор сдался и дверь со скрипом приоткрылась. На остатках сил вылез наружу. Я понял, что встать я уже не могу. Пришлось ползти.

Коридор впереди оканчивался здоровенной бронированной дверью. И в этот момент у меня в голове билось всего две мысли: среагирует ли механизм на мои отпечатки и хватит ли энергии, чтобы сдвинуть эту здоровенную дуру.

С первым вопросом повезло. Неизвестные создатели забили мои отпечатки в базу. Замок моргнул, дверь загудела, открываясь. И тут освещение погасло, а женский голос из динамиков, булькнув, наконец, замолк. Видимо, аккумуляторы окончательно сдохли.

Щели, на которую открылась дверь, явно не хватало для того, чтобы пролезть человеку. Только лишь засунуть пальцы. Нужен рычаг…

На ощупь нашёл обломок какой-то арматуры и загнал его в щель. Упёрся, но больше сделать ничего не смог. Измученный организм не выдержал, перед глазами у меня замелькали звёздочки, и я потерял сознание.

Снова очнулся от боли. Видимо, случился очередной толчок, и кусок камня свалился сверху, упав прямо на ногу. Неужели сломана?

Я потянул изо всех сил, оставляя на грубом бетоне куски кожи и капли крови. Выглядела нога не очень. Снова перед глазами появилась надпись:

Включить регенерацию? Предупреждение: в случае вашего согласия жизненный запас упадёт до нуля, и вы погибнете!

К хренам такую забаву! Нога выглядела плохо, однако крупные сосуды задеты не были, так что смерть от кровопотери мне в ближайшее время не угрожала.

Я усмехнулся. Хотя, какая разница… Я просто сдохну здесь, как мышь в мышеловке.

Повернув голову в сторону дверей, я увидел, что последним толчком их немного сдвинуло. Створки вышли из мощных защёлок и перекосились, оставив снизу широкое отверстие. Сантиметров тридцать.

Я пополз вперёд. Острый гребень дверного механизма в кровь причесал голую спину, но оно того стоило. Я выбрался!

В глаза ярко ударило солнце. Я находился на горном выступе, закрытый сверху козырьком скалы. Дверь же снаружи также выглядела, как часть скального массива, частично покрытого травой и горными цветами. Уверен, в закрытом состоянии её вряд ли можно было бы отличить от камня.

Я прополз ещё немного, добравшись до края площадки, откуда открывался прекрасный вид. Тёплое летнее солнце жарило сверху. Склоны гор были покрыты в большинстве своём лиственными деревьями, а где-то внизу синело лазурная гладь моря.

Ещё один толчок сотряс окружающую поверхность. Одновременно произошло два события: огромная дверь выпала и стала падать прямо на меня, а сверху уже со скрипом начал обваливаться каменный козырёк. Последним усилием я подтянулся руками к краю площадки, перевалился через неё и полетел вниз по склону. В процессе я потерял сознание в третий раз.

— Странный он какой-то, — сквозь беспамятство послышался молодой голос. — Почему он голый? И что это за штуки, встроенные ему прямо в тело?

— Да откуда я знаю, Лёшка?! — раздался голос постарше. — Он явно не из Рейдеров, уж слишком кожа у него белая. Обмой ему раны, чтобы всякая погань в них не завелась.

— Ты уверен, Крот, что нам нужно ему помогать? — снова раздался голос молодого.

— Уверен, малец, уверен. Выглядит он крепко. А когда хозяева прилетят, ты кого им отдать хочешь? Нюрку свою или сам пойдёшь? А так мы чужака отдадим и снова до весны свободны.

— Какой ты умный, Крот, — восхитился молодой.

— Поживёшь с моё, сам мудростью напитаешься.

Голоса постепенно отдалялись, и меня снова накрыла беспамятность.

— Просыпайся, чужак. Попей вот водички, — мягкий женский голос и неожиданно твёрдые руки приподняли мне голову, поднеся сосуд к губам.

Я с жадностью выпил. Никогда ещё вода не была такой вкусной!

Открыл глаза и увидел молодую женщину, что склонилась надо мной.

— Ещё? — заботливо поинтересовалась она.

— Нет, хватит. Где я?

— Так в посёлке Тихом ты. Тебя Крот с мелким вчера притащили.

— Долго я без сознания?

— Да ночь прошла и полдня почти.

Я попытался приподняться, но сдавшись, упал обратно. Лежал я на деревянном топчане, покрытом выделанными шкурами.

— Есть хочешь? — снова заботливо спросила женщина.

— Не знаю, — я прислушался к ощущениям, — Наверное, хочу.

— Я сейчас принесу.

Девушка выбежала из дома, хлопнув деревянной дверью, а я огляделся. Я находился в деревянном срубе, брёвна которого почернели от времени. Маленькие окошки были затянуты какой-то полупрозрачной плёнкой. Кроме моей кровати и одинокого стула внутри ничего не было. Дверь вела в соседнее помещение, где виднелся край деревянного стола и пара стульев. Всё.

Критический уровень жизненной энергии!

Снова появилась перед глазами надпись.

Ёмкость хранилища: 5/1000

Такими темпами и сдохнуть недолго.

Я обязательно сдохну, если в ближайшее время кого-то не убью. Вот только я сильно сомневаюсь, что смогу в нынешнем состоянии даже Чужого-Рабочего завалить, не говоря уже о Воине. А раз Система не работает, то добрать энергии из Энергетического Пула у меня точно не выйдет. А с простой едой я смогу всего навсего влачить жалкое существование. А с другой стороны… Абсолют Воронов! Соберись! Ты вел в Последнюю Битву войска Земли! Тогда в слово «последняя» вкладывали совсем другой смыл, нежели после победы. Это была самоубийственная атака… Но ты выиграл эту битву. Уж как справиться со своим собственным телом, ты точно разберешься!

Вернулась женщина с миской салата и двумя крепкими мужчинами. Один постарше, другой помладше. Учитывая их сходство, наверняка родственниками.

Старший по-хозяйски придвинул стул и уселся на него.

— Ну, будем знакомы, чужак. Я Нокс, глава этой деревни. А это Пёс, мой сын. А тебя как звать, болезный?

— Вяч… — начал я, но потом сбился, — Ахилл меня зовут.

— Ахилл, значит? — откинулся на спинку старейшина, — Странное имя, ненашенское. Откуда такое?

— Греческое, — улыбнулся я.

— Это где? — насторожился хозяин.

— Это… — я покачал головой. — Неважно.

— Ну, не важно, так не важно. И что ты, Ахилл, делал в горах голый и безоружный?

— Я не помню, — покачал головой я.

Это всё, что я придумал за такой короткий срок — ссылаться на потерю памяти.

— Не помнишь? — нахмурился мужчина, — А с какого посёлка ты? Что помнишь из последнего? Может ты Рейдер?

— Ничего не помню, — покачал головой я. — Но я точно не Рейдер.

Старик внезапно рассмеялся.

— Да уж вижу, что не Рейдер. Так-то тебя соплёй перешибить можно.

Я невольно скосил взгляд на своё тело. Обмытое, частично перевязанное, оно действительно не выглядело мощным, но и рахитом я не был. Насколько я помню, мой боевой вес составлял сто десять килограмм при росте сто девяносто. Сейчас же, то ли из-за экономии, то ли ещё по каким-то причинам, но механизмы организма, находясь в анабиозе, удалили килограмм тридцать мышц. Тем не менее, я всё ещё выглядел достаточно крепким.

— И самый главный вопрос, — с лица старика исчезла улыбка, — Почему я не вижу твоей статистики?

— Статистики? — нахмурился я, сильно удивившись, — Так вы все Идеалы?

— Что? — удивился старик, — Какие Идеалы?

Я чертыхнулся и «присмотрелся». Да не может быть! Над головами у всех людей были системные надписи. «Нокс», «Пёс» и «Косуля». И нет, надписи горели не ярким голубым светом, которыми обозначились мы — Идеалы. Надписи были болотно-зелёного цвета и мерцали, как будто вот-вот пропадут.