Адам подался вперед и зажег свечу зажигалкой, неотрывно наблюдая за её реакцией. Мари не хотела поднимать глаза. Напряжение вновь начало возрастать. Девушка, было, потянулась к торту, чтобы уйти, но в то же мгновение оказалась в кольце сильных рук.

— Не надо! Оставь меня! — прошипела она, вырываясь.

Его ладонь, лежавшая на её спине, ощущала исходивший от тела жар через тонкую ткань платья. Один Бог знал, какие чувства и воспоминания вызвало в нем это прикосновение. Если бы они были одни, Адам бы точно не сдержался. Её вкус…неповторимый и сладкий. Сколько раз он пытался найти тот же вкус у других женщин?

— Что, совсем не скучала по мне? — он оскалился, пытаясь удержать девушку крепче.

— Скучала, конечно! Мне же больше делать нечего! Отпусти, мне надо идти!

— Маленькая сучка. Я еще заставлю тебя укоротить свой ядовитый язычок!

Мари насмешливо улыбнулась и иронично произнесла:

— Старые угрозы. Ничего нового не смог придумать? Кажется, ты не раз пытался это сделать, но, — увы!

Как же ему хотелось задушить её прямо здесь! Заставить эти бесстыжие глаза и милый ротик просить прощения, каяться…

— Я почему — то уверен, что в этот раз у меня всё получится…

Произнеся эту фразу, Адам просто впился в её губы, прижимая тело девушки к себе. Жесткий, беспощадный поцелуй вернул обоих в прошлое, воскрешая в памяти вечную борьбу, что они вели между собой всегда.

Она была невероятно вкусной. Ему хотелось испить её до донышка. Адам всегда удивлялся этому факту — какая — то девственница свела его с ума настолько, что после неё ни одна искушенная красавица не могла доставить ему желаемого удовольствия. Он всех сравнивал с ней. Тонул в этом безумии. Погряз в потребности обладать ею.

На секунду мужчина отстранился и резким движением убрал очки с её лица.

— Черт возьми, как же они меня бесят!

Она была настолько ошеломлена поцелуем, что не смогла вымолвить ни слова. Это на долю секунды удовлетворило его эго. Вот пусть так будет всегда, пусть эта бестия знает своё место.

Не давая ей опомниться, Адам вновь приник к её губам, но на этот раз не спеша. У этих губ был вкус разлуки и предательства. Он сам обрек себя на гибель, наслаждаясь этим сладким ядом. И даже под угрозой смерти Адам не отказался бы от них…

— Как же я тебя ненавижу… — прошептал он ей на ухо, закончив поцелуй.

Его дыхание касалось мелких прядей её волос у виска, заставляя их шевелиться. Адам поднял руки и обхватил голову Мари руками, чтобы та смотрела ему прямо в глаза.

— Такая чужая, и не скажешь, что была когда — то моей… Что целовала мои плечи, шепча какие — то нежности… Кричала от наслаждения в моих объятиях…

Глаза цвета шоколада наполнялись мукой от каждого его слова. Может, ей неприятно вспоминать?

— Вижу, не забыла. И обещаю, что мы это еще повторим.

Вдруг он почувствовал резкую боль в паху и отпрянул, согнувшись пополам.

— Ты ненормальный и жестокий псих, повернутый на себе! Извращенец, озабоченный только одной темой! Прошлое осталось в прошлом, и эту ошибку я больше не совершу. Держись от меня подальше!

Подняв очки с пола, Мари вернула их на прежнее место и, больше не удостоив его взгляда, схватила торт, ногой подтолкнув дверь.

Адам улыбался. Будь он проклят, если не выполнит каждое своё обещание.

Этот клуб, за появление которого он очень многое отдал, в развитие которого вложил столько сил, теперь стал одним из самых популярных мест в городе. Впервые за три года Адам вошел через главный вход и остановился, засунув руки в карманы, разглядывая обстановку. Улыбка тронула его губы. Он гордился. Гордился собой и каждым, кто внес свою лепту в становление его детища.

Несчетное количество молодежи вокруг двигалось в такт музыки, полностью отдаваясь ритму. Они были похожи на сумасшедших. И ему так нравилось наблюдать за этим. Адам и сам еще совсем недавно вёл себя точно так же — любил провести время в ночных заведениях, наслаждаясь жизнью и откладывая на потом все риторические вопросы. Сейчас он немного изменился, но этот шум, этот будоражащий аромат молодости продолжали веселить его.

К нему подошел администратор и предложил присесть за лучший стол. Они были знакомы не так давно, персонал поменялся за то время, пока его не было. И со всеми Адам впервые увиделся только после приезда несколько недель назад.

— Проблемы с вентиляций уже решены, Артем? — спросил он, устроившись в удобном кресле.

— Завтра утром должны отправить человека, я договорился.

— Хорошо. Принеси мне бутылку коньяка.

Сколько бы ни прошло, предпочтения его останутся прежними.

Почти час он просидел, наблюдая за танцующими и заряжаясь этой энергией. Она ему сейчас была очень нужна. Только это отвлекало от мыслей о ней…

Его наваждение…мгновенная вспышка, осветившая жизнь, а затем бесследно растворившаяся в этой рутине. Марианна… Кто скажет, сколько раз Адам осекался, называя разных девушек этим именем? Злился, что он, взрослый парень — тогда, а теперь — мужчина, не может контролировать себя. Это же смешно.

Любовь?.. Разве она бывает такой? Если бы это была любовь, он относился бы к ней иначе. Может, пытался бы вернуть. Может, просто дорожил бы воспоминаниями.

Но Адам не чувствовал ничего подобного. Наказывать! Вот чего ему хотелось. Подчинять, ломать и властвовать. Выветрить эту её дикость, заставить покориться. Это то, что он хотел сделать с Марианной. Потому что иначе быть не могло! Должно же это безумие когда — нибудь закончиться!

Более двух лет назад Адам просто сбежал, надеясь, что это поможет ему забыть о ней. Жил у двоюродного брата в Москве, прожигал с ним жизнь, исследуя прелести одного клуба за другим… Разврат, алкоголь, даже дурь… Всё успел испробовать в надежде забыться. Но и в объятиях самой красивой девушки, и под самым высоким градусом, и под влиянием травки — этот образ не отпускал его.

Адам стал ненавидеть Мари и всё, что с ней связано. Что за магия, что за колдовство привязали его к этой бестии? Больше всего на свете ему хотелось стереть её имя из своей жизни, чтобы вернуть прежнего себя.

Но она глубоко задела Адама. Сидела где — то внутри, не давая забыть ни на мгновение, что является единственной, кто смог дотронуться до его сердца. Единственной, кто относился к нему так, словно он что — то значит. Сам по себе. Без денег, статуса… Без подарков, ласк, нежностей. Всего того, чем обычно заинтересовывались другие.

Он ненавидел её за эту способность быть уникальной, непохожей на весь остальной гребаный мир.

Ненавидел за то, что она не принадлежит ему…

Марианна

— Сегодня я точно не удержусь — съем тебя! Ты такой сладкий!

Она укусила Марка за пухлую щечку, наслаждаясь детским смехом. Этот ребенок был ей настолько дорог, словно являлся не крестником, а сыном. С самого первого дня его рождения Мари была рядом, удивляясь дикой потребности в малыше.

— Бросила нас твоя мама? Бросила? — сюсюкалась девушка, ловя его внимательный взгляд. — Сегодня ты останешься у своей любимой крестной? И зачем нам твои родители? Правильно!

Лилит и Саркис были приглашены на свадьбу. У них не возникало вопроса, с кем оставить сына. Если бы они отдали Марка на этот вечер кому — нибудь из родственников, Мари бы не пощадила их. Да и потом, почти вся семья Сако тоже присутствовала на торжестве. Оба родителя ни разу за всё это время даже не позвонили, чтобы поинтересоваться, как их чадо. Потому что знали, что Мари прекрасная няня и не спустит с него глаз ни на минуту.