Прозвище «Маркиза» плавно перекочевало за ней и на новое рабочее место. За что она не была особо благодарна Тамаре, громко звавшей её через весь коридор в первый же день, как они пришли на работу. Тогда пол-коридора, в том числе, рожающего, высунулось из своих палат, поинтересоваться, что за аристократку занесло в родовое гнездо. Оказалось — крайне смущённую молодую медсестричку, шипевшую на подругу, чтобы та прекратила голосить и показывать ей плаценту.

— После цыганской баронессы, которая периодически у нас рожает, хоть какое-то разнообразие в титулах, — задумчиво прокомментировал вопли доктор Брегин, присевший отдохнуть в ординаторской.

Понеслись рабочие будни медсестры, прозвище «Маркиза» прикрепилось к Анжелике крепко. Но это не мешало окунуться в работу с головой. На работу врачей она смотрела со стороны, вынося утки, готовя инструменты к операции. И следя за ординаторами, почти готовыми врачами, допущенным уже гораздо ближе к процессу. Ей до окончательного выбора специализации оставался год. Однако в том, что будет врачом-акушером, она была более чем уверена. И в профессии не разочаровалась.

Тамара, наоборот, засомневалась вообще, стоит ли ей быть акушеркой. Или лучше выбрать специализацию не такую кровавую и нервную. Бойкая студентка активно шутила на вскрытии в морге. Но зеленела лицом, едва услышав крики роженицы. Эмоционально переживала каждую схватку. И вместо рожающей активно звала на помощь всех докторов, выбегая в коридор. Флегматичный доктор Брегин, понаблюдав за медсестрой, свой вердикт вынес почти сразу:

— В морг, милочка, в морг...

— Так я же ещё дышу, — растерялась Тамара, роняя утку. Хорошо хоть, пустую.

Брегин, на всякий случай, отошёл подальше.

— Сказал, в морг, значит, в морг. Слишком уж вы эмпатичная. Вам надо пациентов таких, чтобы не отвлекали от работы своими глупостями, вроде кровищи и слёз. Вот ваша подруга, Маркиза — кремень. Если нужно, скальпель воткнёт и не поморщится. А вам очень рекомендую остановиться на карьере патологоанатома. Ну как, карьере... Зато рыдать на пару с пациентом тоже не будете.

И также неторопливо, как говорил, удалился в операционную, на плановое кесарево. Мыться и доставать очередного кричащего младенца.

Тамара осталась стоять в коридоре, обдумывая его слова. Пока её не окликнула Анжелика, спешащая в ту же самую операционную, что и Брегин.

— Мне доверили сегодня посчитать хирургический материал до и после операции, — счастливым голосом сказала она, останавливаясь возле подруги.

— Фигня какая, — мрачно сказала Тамара, — мне вот доверили выносить утки. А это, знаешь ли, дело ответственное.

Лика легко улыбнулась, скользя мимо. Она знала, что подруга ей не завидует, так как всегда категорически отказывалась от любой работы в операционных. И осталась учиться на врача только из упорства. Да и пару лет всего осталось продержаться до диплома.

— Конечно, — задумчиво прошептала её подруга, — Брегин напишет в рекомендациях Маркизе, что она ассистировала при операциях. А мне можно и коротко: «Нипадохла от вида крови». Да что я тут забыла, действительно?!

Она физически ощущала, что вот он — поворотный момент, когда есть возможность выбрать развилку, по которой пойдёт дальше. Но работа нужна была прямо здесь и сейчас. В морг ещё успеется.

Ей и без того было что обсудить после смены. Тамара грохнулась в сестринской, устало вытянув ноги, не в силах даже переодеться. Лика тихонько зашла чуть позже, потёрла глаза, пытаясь немного взбодриться, чтобы не уснуть по дороге домой. Сегодня ни минутки было свободной, чтобы почитать учебники.

— Утром опять приходила мама Димона, второй раз за год, — поделилась Тамара с подругой, — требовала, чтобы я оставила мальчика в покое...

— А ты?

— Честно, её никто не заставлял совать мне деньги за то, чтобы я с ним не встречалась. Даже не захотела слушать, что я не девушка её сына. Просто кидала в меня пятитысячными и истерила. Можешь себе представить?! Естественно, Димона пришлось в очередной раз бросить. Зря, что ли, его мать нервы и деньги тратила... в этом месяце? Снова не получилось ей объяснить, что я ему просто друг. Ну, иногда нянька, когда его приступ накрывает. Лучше бы она, мать его, озаботилась тем, почему его приступы всё чаще накрывают. Тебе везёт, свекровь к вам вообще носа не показывает. Хотя могла бы тоже иногда приходить поорать и побросать в тебя купюрами. Оказать посильную помощь молодой семье.

Лика поперхнулась кофе, который сварила в капельной кофеварке, чтобы не уснуть окончательно.

— Нет у меня никакой свекрови! Изольды Львовны ещё не хватало для полного счастья! Мы просто живём в одной квартире, нам так удобно. Почти и не встречаемся. Когда он завёл себе мотоцикл, даже завтракать через раз приходит.

— М-да, приступов беременности у тебя давно не было, — задумчиво признала Тамара, принимая от подруги чашку кофе, — да забыли уже, забыли эту историю!

— Вот и забыли, — огрызнулась Анжелика, хмурясь, — я просто перенервничала тогда. И задержку поймала. Всё одно к одному. Мы реально провели одну ночь в одной кровати. Я же объясняла, что выпила коктейль, перенервничала, помогала таскать этого кабана, Димона. В итоге, себя не помнила. Открываю глаза — раздетый Мурзик рядом сопит. Что ещё могла подумать?

— Мурзик? — уточнила Тамара, ухмыляясь, — давно у тебя Егор Мурзиком стал?...

Лика только отмахнулась. Опять у неё вырвалось это дурацкое прозвище, которым обозвала Лаврина его бывшая. Ну да, чаще всего она сама его так и называла, когда звала к столу. Да и в телефоне записала Мурзиком. Ну если он похож на Мурзика!

Снова фыркнула, и решила ничего больше не говорить. Такое впечатление, каждое слово с удовольствием против неё переворачивают.

— Как дела у Василия? Мама Димона, когда приходила поорать, случайно, не рассказала?

— Да всё по-прежнему... Вот, сама полюбуйся.

И быстро открыла на телефоне страничку соцсети. Показала экран.

— Всё ещё подписана на маму Димона? — хмыкнула Лика, просматривая ленту новостей.

Тамара хотела быть в курсе передвижений непредсказуемой семейки Димона, которая маниакально фотографировала все свои передвижения по миру. Вот и подписалась. Так она знала, когда мать его может неожиданно её наведать. Хотя бы морально подготовиться к очередной истерике. Они с Димоном уже поняли, что так выражается материнская забота. После взрыва был период затишья. Пока женщине не понадобится снова на кого-то поорать.

Впрочем, Василий оттягивал на себя часть негатива истерички.

— Это Вася спит. Здесь чешет пузо. Тут чешут пузо ему...

За три года деревенский беспородный кошак побывал на самых элитных курортах. Разжирел до безобразия. И был совершенно счастлив. Девушки снова забыли, что собирались домой, любуясь холёной пушистой тушкой.

Их отвлекла сирена приехавшей «Скорой помощи», которая истошно завопила под окном. Снова кого-то экстренного привезли. Медсёстры переглянулись. Конечно, их смена давно закончилась, они задержались только выпить кофе. И очень надеялись, что свободных рук в отделении хватает, и их не привлекут к внеурочной работе. Спать хотелось уже зверски.

Им повезло — не позвали. Хотя суета была знатная. Лика и Тамара, сполоснув чашки, переоделись и засобирались домой. Выйдя на улицу, в ожидании такси, вдохнули чистый ночной воздух, вкусный после больничных запахов.

И не сразу заметили Егора, махавшего им руками из своей машины. Странно, они не просили их забрать после работы. Но такси срочно отменили.

— Просто решил покататься, а тут вы стоите, — пробурчал он, не собираясь признаваться в том, что не мог заснуть, пока Лика не будет дома, в безопасности.

Лика смотрела на профиль Егора. Парень вёл машину слишком напряжённо, сжимая длинными пальцами руль. Странно. Только что был в хорошем настроении, улыбался и шутил. Но только поговорил по телефону — как его будто подменили. Стал молчаливым и злым. И склонным к опасному вождению.