Если вкратце, Вселенная огромна, и в ней сложно перемещаться на серьезные расстояния – на это потребуется слишком много времени, куда больше человеческой жизни. Варп-двигатель позволяет искривить пространство-время, чтобы долететь из точки А в точку Б побыстрее. Ну, или для каких-то еще целей.

Проблема в том, что варп-двигатель – выдумка фантастов. Его не существует. Он пришел в наш мир из «Стартрека». Такие дела.

И вот Игорь предлагает мне его посмотреть.

Мы прошли в один из дальних кабинетов. В углу стояла большая металлическая туба размером с ванну. Ее опоясывали трубки, провода и диски.

– Варп-двигатель, – объявил Игорь. – Производство новосибирского НИИ. Суперсекретная технология. Выдан нам по контракту за много денег для исследований. Не используется три года.

– Чем докажешь, что он работает?

– Предлагаешь искривить пространство-время дорогущей аппаратурой, чтобы тебе что-то доказать? Нет уж, дружок. Придется поверить на слово, – сказал Игорь. – Ладно, на самом деле я и сам сомневаюсь. Проверить его невозможно. Нужны особые условия и гора денег. Может быть, однажды…

В общем, я потрогал неизвестный механизм, испачкав пальцы пылью, мы поприкалывались над новосибирскими учеными и ушли.

Господи, если бы я тогда знал. Я бы расколошматил эту штуковину молотком и натравил бы на тех новосибирских умников, что его собрали, Минобрнауки.

Запомните этот варп-двигатель. Штука, искривляющая пространство-время. Он нам еще пригодится.

Есть такие люди, которые очень любят перекладывать ответственность на других. Они не могут найти работу из-за правительства, а любовь – из-за того, что все представители нужного им пола меркантильные сволочи. Если бы я был одним из них, я бы сказал, что все случившееся произошло из-за этого варп-двигателя. Или из-за аномалии, запустившей его. Из-за стечения обстоятельств.

Но это неправда.

Все произошло из-за меня.

Вам может показаться, что я в этой истории не виноват. Я не хочу, чтобы вы так думали. Очень вас прошу, запомните это: я абсолютно точно виноват во всем, что происходило. Будет лучше, если мы сразу это обозначим. Я рассказываю эту историю не для того, чтобы вы делали выводы о том, виноват ли я. Это вопрос решенный, я виноват, и не утруждайте себя размышлениями об этом. Я не пытаюсь красоваться и не хочу, чтобы вы меня разубеждали. У меня нет невротической вины за все на свете. Строго говоря, сейчас у меня потребностей и неврозов в принципе нет. Я абсолютно объективен.

Не знаю, что сделал бы правильный, хороший человек, попав в такую ситуацию. Я ничего правильного не сделал. Я совершал ошибку за ошибкой. Один неверный шаг за другим. Потом попал сюда. Вот и все.

Я мог рассказать все людям. Обратиться к властям и журналистам. Поднять шумиху. Доказательств у меня было предостаточно. Некоторое время я специально снимал на телефон многое из того, что видел. Бездна на экране отображалась только черным экраном, зато было видно многое другое: сталкивание жертв в проход, разрезание век, похожие на транс безмолвные посиделки. Я скопировал все это на личный ноутбук и в два облачных хранилища. Но так никому и не показал.

Я мог обратиться в полицию. Мог бы даже сделать это анонимно. Некоторые из тех, кто погиб из-за нас, не были никому не нужными, случайными людьми. Иногда это были бездомные, а иногда – загулявшие наркоманы, и их искали близкие, которым они были небезразличны. Были и обычные люди, не маргиналы. Девушка, которая первой прыгнула в бездну, находилась в розыске. Ее искали. Достаточно было передать информацию ее родственникам или полиции. Я даже нашел в сети ее мужа. Я мог бы написать ему так, чтобы он меня не отследил, или от своего имени – какая, в общем-то, разница? Искали и других. Я ничего не сделал. Никак не помог их родным, которые так мучились из-за исчезновения близких.

Я ничего этого не сделал.

Я мог бы искать другие пути поддержания прохода открытым.

Я ничего этого не сделал.

Вот так.

Поэтому, очень вас прошу, вините во всем меня.

Я знаю, как бесят все эти люди, которые демонстративно берут на себя вину. Некоторые из них хотят, чтобы вы их стали убеждать, что они не виноваты. Но в моем случае это абсолютная правда.

Это все я. Даже то, о чем я не знал. Даже то, что они сделали со мной.

Это все я.

Около четырех утра сон оборвался. Не знаю, что меня разбудило. Спать не хотелось абсолютно, и я выбралась из постели. На улице было темно и холодно. Хорошо, что выходить туда только через несколько часов. Может, даже успею еще подремать.

Квартира промерзла, особенно кухня. Там у нас были проблемы, о которых хозяйка квартиры еще не знала: мы умудрились пробить в окне небольшую дырку. Ладно, не мы – я. Я открывала шампанское и пробка полетела прямо в окно. С тех пор там дырочка, от которой расходятся лучики-трещины. Дырочка совсем крошечная, но через нее в комнату сочится холод.

Я натянула растянутый свитер и включила кофеварку.

Темнота молча смотрела на меня из треснувшего окна. На пустом столе стояла чашка кофе. Тусклая люстра давала свет, но с ним становилось даже хуже. Я ощутила мучительную бессмысленность. Не подъема в четыре утра и не чего-то конкретного, а вообще. Какую-то общую бессмысленность. Она придавила меня к стулу. Холод, натекший из дырки в окне, морозил мне стопы.

Когда рядом есть другой человек, твоя собственная жизнь не так сильно бросается в глаза. Когда сидишь в четыре утра в одиночестве на промерзшей кухне, проблемы становятся куда более очевидны. Многие люди заводят отношения именно по этой причине.

Несмотря на мое присутствие, квартира ощущалась ужасно пустой. Словно меня и не было.

Мы с Настей выбрали эту квартиру по многим причинам. Например, потому что она на двадцать пятом этаже. Я люблю высоту. На высоте мне всегда хорошо: в самолете, в горах, в небоскребах. Жить на двадцать пятом этаже – совсем не то, что, скажем, на втором. Душа тут расширяется, глазам больше видно. Бытие определяет сознание и все такое. Мир отсюда совсем другой. До переезда на двадцать пятый этаж я даже не знала, как выглядит туман с высоты. Словно смотришь на облака с высокой горы, сверху вниз.

Короче, красиво это, и все тут.

Правда, есть нюанс. В нашем доме замороченная система отопления: чтобы в остальных квартирах стало тепло, надо произвести какие-то манипуляции с нашей батареей. Начало отопительного сезона почему-то всегда совпадало с нашим желанием уехать в отпуск. Так мы однажды оставили соседей без отопления. Хозяйка квартиры не могла попасть внутрь – потеряла ключ. Тогда нас ненавидел весь подъезд.

Настя любила эту квартиру по двум причинам: за близость к работе и за то, что на красной ветке метро ездят самые симпатичные мужчины. К тому же нам обеим нравился район.

Мы платили за аренду чуть дороже, чем могли бы. Но решили, что эта квартира того стоит.

Нам было тут хорошо. И вместе, и по отдельности. Мы умели проводить время порознь, даже находясь в одной квартире. Полезный навык для любых отношений.

Квартира была максимально простая. Двушка. На кухне стол, стулья с зелеными подушками, диван, шкафчики и т. д. Кухней мы давно уже особо не пользовались. Когда у нас все было хорошо, мы придумывали необычные блюда, искали в интернете рецепты, заморачивались с подачей. Когда мы рассорились и перестали есть вместе, я стала готовить себе кое-как. Настя много времени проводила вне дома и ела там же. Когда она пропала, я перешла на покупную еду. В лучшем случае пользовалась доставкой.

В самые хорошие дни я заказывала супы и второе. Чаще – суши. Еще чаще я просто шла в ближайший «Вкусвилл» и брала там сэндвич-ролл. Дома я ела его холодным, просто чтобы дать телу еды. Одной есть совершенно бессмысленно. Тем более есть что-то особенное. Конечно, это совершенно неправильная позиция. Но что делать, если у меня вот так.

В моей комнате стояла полуторная кровать, которую я никогда не заправляла, и шкаф. Эта комната была меньшая из двух. Окна выходили на проспект. На стенах были дурацкие обои, абсолютно лишенные вкуса – желтые с невнятным орнаментом. Я хотела их сменить, и даже договорилась об этом с хозяйкой квартиры, но руки так и не дошли. Настина комната была больше, симпатичнее, и там, помимо кровати, был диван. У меня кресла или дивана не имелось, поэтому я часто сидела на кухне или у Насти. Я приходила к ней почитать книгу или посидеть в интернете.