— Дыши, тебе надо успокоиться. Какой у тебя навык основной?

— Солнечный луч, — блеет тот.

У меня возникает острое желание вновь впечатать руку в лицо, но я сдерживаюсь. И где они понабрали этих рафинированных⁈ Они же вроде тоже из полигонов должны были выйти, как я понял. — Свети им в лицо гарху. Тому, который идёт первым. А девчонке скажи защитить Остина. Тот пусть завершит активацию и отправит снаряд в гарха. Давай, время ещё есть.

— Д-да! — мелко кивает парень и бежит назад.

Он быстро возвращается к троице, что-то им говорит, все кивают. Расстояние слишком большое, я их не слышу. Между тем дикари приближаются, замедляясь и как будто растягивая удовольствие. Но тут самый трусливый из троицы студентов активирует дар, из его ладони вырывается солнечный зайчик, устремляясь в лицо центральному гарху.

— И вот это вот… — начинаю говорить со скрипом в голосе, но тут же давлюсь словами.

Потому что маленькое пятнышко к чертям сжигает гарху всё лицо, он заходится в рёве. Тем временем девушка, дождавшись, пока второй гарх метнёт копье, пытаясь прервать активацию Остина, прыгает вперёд, окутанная сиянием. Копьё пролетает рядом, она хватает его из воздуха, будто время для неё течет иначе, и кричит:

— Борн, меняй противника! — сама же метает копьё в обожжённого.

Оружие входит в грудь стоящего на коленях и скулящего гарха, который прижимает ладони к лицу.

— Остин, огонь! — приказывает девушка.

Солнечный зайчик в то время палит ещё одну физиономию, и Остин добивает его шаром огня, вылетевшего из ладони быстрее, чем теннисный мяч.

Остаётся один грах, растерянно таращившийся на своих собратьев. От былой лихой уверенности ничего не осталось, грах начинает отступать. Но его не отпускают, троица студентов окружает и убивает его по той же стратегии, сначала слепя, но тут, наученный горьким опытом, попытался увернуться, но от огненного мяча, пробившего его тело насквозь, уйти не удалось. В грудине дикаря образовалась дыра, размером с кулак. Не успело его тело упасть, как купол исчез, раздались скупые хлопки Блад. Но вот кому они предназначались — вопрос, ведь она шла через арену, смотря прямо на меня.

— А ты ещё кто такой, кракен тебя подери? — она опасно сощурилась, приблизившись.

— Пытался подрать, да не вышло, — пожимаю плечами.

— Отвечай, когда я тебя спрашиваю! — резко обрывает Блад.

— Новенький, — складываю руки на груди. — Сегодня первое занятие.

— Зачем помог этим слабакам?

— Захотел так, — скалюсь не хуже гарха. Вот не те времена уже, чтобы какая-то пигалица мне допросы устраивала.

— За это ты сам выйдешь на арену! — отрезала Блад и приглашающее махнула рукой. — А вы, куски ветоши, вываливайтесь отсюда! Повторим через два дня. Хотя я и сомневаюсь, что к этому времени у вас появятся мозги!

Я без лишних слов шагаю на арену, встряхиваю руками, слегка разминая засидевшееся тело. Появляется купол, вновь открывается проход в центре, из которого появляются один за другим сразу пять грахов.

— Но он один! — прокричал кто-то с трибуны.

— Ты считать научился, Лероу⁈ О бездонный космос, я впишу этот день в календарь, будем отмечать всем городом! — ядовито отметила Блад. И крикнула уже мне: — Начинай, новичок, посмотрим на тебя!

Спокойно смотрю на выходящих противников. Ненормальные дикари, с такими раньше сталкиваться не приходилось. В нашем городе-полигоне их либо вычистили до моего появления, либо просто они в том районе не обитали. Странный диссонанс, вроде и выглядят как люди, но при этом во взглядах слепая ярость, помноженная на неконтролируемое желание убивать. Скалятся, хуже диких зверей. Те хотя бы это ради еды делают… Хотя, кто знает, чем эти дикари питаются, не исключено, что и человечиной.

Все эти рассуждения проносятся в голове за доли секунды, пока гархи переглядываются, находят взглядом свою добычу, то есть меня. Привыкли, видимо, что им партиями приводят детишек на избиение, вот и не понимают ситуации, сразу нападать не торопятся. А, может, как звери, ощущают, что нападать на меня не стоит? Где они их берут, кстати, в таких оптовых количествах, чтобы так бездарно тратить?

Рука привычно тянется к месту крепления клинка, но не находит его там. Мысленно чертыхаюсь, вспоминая, что с оружием пришлось временно расстаться из-за местных правил. Но если меня вот так будут постоянно выводить на подобные бои, то придётся вспомнить, что правила существуют для того, чтобы их нарушать.

В любом случае, сейчас лучше подождать, пока противники решат поделиться оружием, не голыми же руками мне их убивать. А может на это и рассчёт? Нет, могу, конечно! Да и способности позволяют, но не хочу, только-только хорошенько отмылся от многочисленной крови разнообразной местной фауны. Да и, судя по всему, местные неженки не готовы к столь откровенной расчленёнке, не стоит их пугать, ещё трибуны потом отмывать придётся…

Блад с прищуром наблюдала за выскочкой-новичком, мучительно пытаясь вспомнить, давали ли ей на него краткую характеристику? И если да, то читала ли она её вообще? Но ничего не приходило на ум. Учитывая, какое откровенное дерьмо к ней приходило в качестве студентов, читать на них документы Блад перестала уже давно.

Вдруг из-за спины зазвучало натуральное скандирование:

— Джек! Джек! Джек! Джек!

Блад бросила грозный взгляд назад, никто из студентов при ней не осмеливался и рта раскрыть, а тут такое! Но это были не её подопечные, а новенькие, которых доставили недавно из пустошей. На трибунах, чуть выше группы студентов, сидели четверо: кричащий блондин с безумной улыбкой до ушей, рыжеволосая девушка, беловолосая ушастая и темноволосая дикарка с наглым взглядом, которым удостоила преподавательницу.

— Ну прямо коллекция на любой вкус, — скривилась Блад. И добавила уже громче: — Группа поддержки? Ну-ну…

— Почему там на поле всего пятеро? Да ещё умпа-лумпы какие-то? — кричит блондин. — Дайте боссу хорошего соперника!

— Пусть сначала разберётся с гархами, — Блад отворачивается, возвращая всё своё внимание на арену.

— Они уже трупы! — весело орёт блондин.

Я, даже не смотря на трибуны, прекрасно узнаю голос человека, дерущего глотку. Усмехаюсь, понимая, что Калум каким-то образом проник на занятие. Вот же пройдоха! Оборачиваюсь к нему и вижу, что он пришёл не один, рядом с ним сидят Алиса, Алиана и, внезапно, Минерва. Калум улыбается во все зубы и машет руками. Качаю головой, вновь возвращая взгляд к гархам.

Дикари всё-таки решаются и приближаются, один из них, гулко ударив себя в грудь, метает копьё. А я испытываю странную эйфорию от того, что не просто вижу движение копья, но и руки сами собой приходят в движение, спокойно перехватывая древко в полёте, практически не ощущая инерции. Всё-таки такая прибавка к характеристикам — это серьёзно! Интересно, а пули смогу ловить?

Довольно скалюсь, взвешивая новое оружие в руке и проверяя баланс. Копьё лёгкое, оканчивается заточенным листевидным плоским наконечником.

— Ну, теперь можно и напасть, — хмыкаю, идя навстречу гархам прогулочным шагом. Они уже ко мне несутся на всех парах, так куда мне торопиться?

Двое обходят меня с разных сторон, тот, что остался без копья, стоит чуть дальше по центру, скалится. Ещё двое за ним подбадривают его. Вдруг тот, что пытался обойти меня справа, рывком сокращает расстояние между нами и очень метко бьёт по тому месту, где я был мгновение назад.

Я же в два прыжка оказываюсь за спиной у безоружного гарха, тот не успевает ни среагировать, ни банально обернуться. Незаметный невооруженному взгляду взмах копья — и гарх замирает на месте. Я же деловито смахиваю капли крови с наконечника на бетонные плиты арены, наблюдая, как половина головы противника начинает движение вразрез с телом как рассеченный по диагонали арбуз, одновременно оценивая, насколько возросла моя личная скорость и сила.