В субботу, на следующий день после праздника святого апостола Иакова, двадцать шестого июля, в то время как королевские воины из двух хоругвей (именно большой хоругви и хоругви олесницкой) по жребию, поочередно несли стражу, к вечеру дело дошло до сражения. Королевские войска старались ворваться в город Мариенбург, враги же с большим мужеством препятствовали этому, причем мало-помалу пало большинство врагов; остальные же осажденные были вынуждены ввиду численного превосходства поляков отказаться от города Мариенбурга и укрыться в замок. Первым вошел в город Мариенбург Якуб Кобылянский,[322] рыцарь герба Гжималя, вторым — Добеслав из Олесницы, рыцарь герба Дембно, за ними последовали другие. Упомянутые двое рыцарей Якуб и Добеслав, решив не прекращать схватки, тут же, по взятии города, потрясая копьями, громкими криками стали призывать к приступу замка и стремительно добежали до церкви и почти до самых стен. Если бы остальные королевские воины поддержали их с такой же отвагой, то замок Мариенбург можно было бы взять в тот же час (доступ к замку был тогда еще открыт благодаря незаделанному большому пролому, через который рыцари могли бы ворваться). Так как все враги, охранявшие замок, разбежались, укрывшись в башни и в более надежные места, пребывая в сильном страхе и скорби, как если бы замок уже был взят, то поэтому полякам представлялся прекрасный случай захватить Мариенбургский замок. Эта возможность была упущена поляками, судьба благоприятствовала крестоносцам. С наступлением сумерек враги сожгли мост, который они держали в своих руках, через реку Вислу напротив Тчева, из опасения как бы оттуда польские рыцари не напали на замок. Это послужило к большой пользе королевского войска, так как фуражиры из королевского лагеря могли, пересекая реку Вислу, каждый день безопасно спускаться в Жулавы. Упомянутый широкий пролом, который мог, очевидно, представлять угрозу проникновения в замок, враги в течение всей следующей ночи заделывают, укрепляют и замыкают крепчайшими дубовыми бревнами.[323] Но и польский король Владислав в ту же ночь, установив большие бомбарды в городской церкви, непрерывной стрельбой из них бьет по замку. Поставлены были и другие бомбарды среди литовского войска: одни вдоль городских стен, другие у начала моста, сожженного с другой стороны Вислы; из всех них весьма сильно били по замку с четырех сторон. Королевский шатер с часовней и преддверием был помещен на высоком холме над Вислой, откуда король мог обозревать все свое войско и замок. Осаду же эту Владислав, король Польши, продолжал в течение целых двух месяцев. В это время туда прибыл епископ познанский Альберт Ястшембец навестить его светлость; прибытие епископа было приятно королю и его вельможам, так как он отличался блеском ума и энергии. Однако во время пребывания там епископ занемог лихорадкой, которая не оставляла пастыря год и шесть месяцев, и он по повелению короля был вынужден возвратиться в свою епархию.

Во время осады Мариенбургского замка знать и рыцари земель Пруссии, Кульма и Померании, а также горожане почти всех главных городов, находящихся в упомянутых землях, а именно: Гданьска, Эльбинга, Торуня, Кульма, Кинсберга, Свеца, Гнева, Тчева, Новой Бродницы, Брандебурга, а также четыре епископа, Иоанн вармийский, Арнольд кульмский, Генрик помезанский и Иоанн самбийский,[324] прибыли лично к Владиславу, королю Польши, и сдались со всеми своими владениями, то есть замками и городами, принеся присягу на верность, почитание и повиновение с возложением руки на евангелие. Однако знать и горожане упомянутых земель и городов, попавшие в плен к королю во время битвы, своими просьбами добились, чтобы их отпустили из плена прежде совершения ими обряда почитания и принесения присяги на верность; они заявляли, что нельзя им совершать обряды присяги и повиновения, пока они признаются пленными. По просьбе же рыцарей и горожан Владислав, король Польши, подтвердил их прежние права и вольности и к прежним добавил еще новые. Среди же всех прусских горожан отменной была верность и преданность королю эльбингских горожан. Последние после бегства командора эльбингского Вернера Теттингена с поля битвы и изгнания из Эльбингского замка, куда он укрылся, сдали Владиславу, королю Польши, Эльбингский замок с нетронутым имуществом и запасами продовольствия вместе с городом. Владислав, польский король, отдал замок в держание Яну из Тарнова, краковскому воеводе. Вступив во владение им, упомянутый воевода нашел там много ценных вещей и передал из них Владиславу, королю Польши, сто золотых и серебряных сосудов.

Во время осады, когда рыцари трех хоругвей, именно Добеслава из Олесницы, Кмиты из Висниц и Грифов, несли стражу при бомбардах, вражеские рыцари, произведя вылазку из замка, пытались прорваться к месту охраны у бомбард. Но королевские рыцари из упомянутых трех хоругвей, предупредив их нападение, выходят им навстречу к реке Висле, где возникает сильная схватка, причем враги, потеряв значительную часть своих людей, успевают укрыться в замок; польские рыцари неотступно преследуют их вплоть до круглой башни, убивают и захватывают в плен. Чтобы отбросить преследователей, враги обрушивают стену замка, поврежденную королевскими бомбардами; при падении этой громады задавило многих польских рыцарей. Других враги осыпали стрелами, пуская сверху большое количество их, однако никому не нанесли смертельных ран. Ловчему сандомежскому Петру из Олесницы ударами камней так сильно помяло шлем, что последний можно было снять с головы лишь с помощью кузнечных молотов.

Приняв сдавшиеся прусские замки и города, Владислав, король польский, распределил их между своими рыцарями для управления. Так, Бродницкий замок он отдал Миколаю из Михалова, воеводе сандомежскому; Миколай, вступив во владение им и найдя в замке много серебряных и золотых вещей, а также превосходные книги, в частности пять частей «Зерцала» Винцента,[325] а также замечательные картины, украшенные золотом и серебром ларцы, кресты и украшения и много других драгоценностей, все честно представил королю. Хотя часть этих драгоценных вещей король пожаловал в дар краковской церкви, в частности «Зерцало» Винцента, однако самые замечательные предметы и драгоценности он распределил между виленским собором и приходскими литовскими церквами. Также замок Копшивно, иначе Энгельсберг, отдан был Добеславу из Олесницы; также замок и город Тчев — Петру Венглю; также замок Грабин — Альберту Мальскому; также город Гданьск — Янушу из Тулискова, каштеляну калишскому; также замок и город Гнев — Павлу из Вшерадова, каменьскому каштеляну; также город Торунь — Винценту из Гранова, каштеляну накловскому, а когда он там скончался от яда (как многие утверждали), поставил на его место Збигнева из Бжезя, маршалка Польского королевства; также замок Венцлав и Старгард,[326] где хранилась голова святой Варвары, которую Владислав, польский король, не разрешил увезти оттуда, хотя его осаждали многочисленными просьбами; также город и замок Грудзёндз — Мосьцицию из Стеншева, каштеляну познанскому;[327] также замок Голуб — Немоте из Щитников; также замки Остерод и Нидборг — князю мазовецкому Янушу; также замки Дзялдов и Щитно — князю мазовецкому Земовиту; также замки Кужентник и Братиан — Яну Кретковскому; также замок Ковале — Миколаю, подканцлеру королевства Польского; также Свеце, только город, ибо замок еще удерживали враги, — Добеславу Пухале; также замки и города Бытов и Гаммерштейн — Богуславу, князю слупскому; последний, прибыв к его светлости (во время осады Мариенбургского замка), подписал открытую грамоту в том, что будет верно служить и помогать королю и короне польской со своими воинами, горожанами и всеми подданными; по его просьбе и поручительству Владислав, король Польши, разрешил отпустить взятого в плен его родного племянника, князя Казимира щецинского; также замок и город Лемберг дан в держание Петру Хелмскому и его братьям; также замки Кинсберг и Голанд с городами — великому князю Литвы Александру; также рыбные ловли за Эльбингом, богатые рыбой, — Яну Тумиграле; также замок Рогозьно — чеху Гинчку; также замок и город Тухолю — Янушу Бжозогловому; также Штум — Андрею Брохоцкому. Ибо все города, селения и замки земель Пруссии, Померании, Михаловской и Кульмской уже отдались под власть короля Владислава, кроме замков Мариенбурга, Радзина, Гданьска, Свеца, Плохова, Бранденбурга, Бальги, Рагнеты, Тройпеды, иначе Мемеля; однако замок Радзин осаждало королевское войско. Замок же Гданьск добился того, что король не подверг его осаде, заключив с королем договор, которым предусматривалось, что после завоевания замка Мариенбурга Гданьск должен будет сдаться королю.