Я отрицательно помотала головой.

– Нет, Даш, я сама узнала после расставания и не стала говорить ему.

Мы помолчали.

– В отделе много сплетен ходит. Ты уж держись. Я стараюсь их затыкать, но ты ведь и сама знаешь, что одну голову гидре отрубишь, на ее месте вырастет еще две, да?

– Ну да, – задумчиво произнесла я. – Но мне все равно. Поболтают и забудут. И не с таким сталкивалась, – помолчав пару секунд, я облизнула губы. – Слушай, а ты не знаешь, где Воронов пропадает?

Девушка пожала плечами.

– Не знаю, Вер, но сегодня он здесь.

– То есть как здесь? – ошарашено прошипела я и даже подалась вперед. – Я рассчитывала на то, что и сегодня его не будет! Не хочу с ним встречаться, да еще и Надя сегодня со мной! Я не хочу, чтобы он ее видел!

– Но он же и так знает, что она его дочь! – скептически приподняла бровь Даша.

– Знает! И за эти дни не предпринял ни одной попытки, чтобы навестить ее! – чуть ли не прорычала я. – Так что нет, перебьется!

Блондинка посмотрела на зависающую в планшете девочку.

– Ну, если хочешь, я заберу ее к себе в отдел. Горыныч там не появляется. Думаю, ей будет интересно. Да и у меня работы сегодня не так много, поэтому могу присмотреть.

Я недоверчиво покосилась на девушку, и она это заметила.

– Да брось, – протянула она. – Я умею обращаться с детьми!

– Ладно, – я вздохнула. – Если Надя захочет, то, конечно, идите, – и я поднялась, чтобы подойти к дочери. – Надюш, – я присела рядом и достала из ее уха наушник. – Пойдешь с тетей гулять по офису?

Дочка покосилась на Дарью и быстро-быстро закивала.

– Да-да-да!

Планшет тут же был позабыт.

Дочка будто родную, схватила Дашу за руку, готовая отправиться по неизведанным территориям. Я даже ревность почувствовала и немного сомнений в том, что правильно ли я сделала, что отдала дочку почти посторонней тете? Ну, Даша, кажется, хорошая, да и Надя у меня уже не маленькая и бойкая. Все же будет хорошо, я тут, рядом…

– Если что, звони или сразу приводи ко мне, ладно? – сказала Даше, а потом чмокнула дочь в щечку. – Веди себя хорошо, – шепнула ей и выпрямилась, наблюдая за тем, как Надюшка хитро улыбается. Прямо как ее отец.

***

Михаил шел по коридору, когда из кабинета Веры вышла одна из сотрудниц, ведя за собой девочку. Ту самую девочку – Надю.

Они пошли в противоположную от него сторону, но малышка обернулась и помахала ему крохотной ладошкой, видимо, припоминая этого большого дядю, который приходил к ним домой.

На душе у Михаила стало гадко. Он все прошедшие дни пил, не просыхая, хотя мог взять себя сразу в руки и поехать следом за Верой, но не сделал этого. Дурак. Ко всему прочему, на него снова вышла Рая, но не для того, чтобы опять втянуть в политические разборки, нет, Михаила давно уже списали со счетов – глухой, старый, больной. Зачем он Конторе такой нужен?.. Так вот Рая пришла для того, чтобы предложить начать их отношения сначала…

Воронов долго ржал над ней, давясь коньяком, и женщина не выдержала – размахнулась и ударила его по лицу, а затем ушла.

И ей было больно. Рае хотелось тоже завязать с Конторой, начать новую жизнь, может быть, завести ребенка, но все вокруг считали ее психованной сукой. Этот образ навсегда отразился в глазах всех, кто с ней работал, потому что она не могла быть другой. Рая много лет добивалась расположения мужчин и потому стала такой жестокой. Ей пришлось стать монстром для того, чтобы ее, наконец, стали уважать. Воронов был единственным, кто хотя бы чуть-чуть усмирял ее внутренних бесов, но он лишь посмеялся ей в лицо в ответ на предложение.

Рая на него не сердилась. Понимала, что сама во всем виновата.

Михаил же уже вечером забыл про неожиданный визит бывшей подружки и уснул, а после пробуждения решил, что пить нужно сейчас же прекращать и тащиться завтра в бизнес-центр, иначе проваляться важные контракты.

И вот он здесь, стоит и смотрит вслед девчушке, которая так похожа на мать и ни каплей на него, разве что улыбкой.

Развернувшись, мужчина вернулся обратно в свой кабинет, решив не попадаться пока Вере на глаза. Он не знал, как теперь повернуть все так, чтобы наладить жизнь и вернуть свою женщину. Думал, что возвратил бы все назад, но от представления того, что она, беременная, ухаживает за ним, плачем по ночам и, возможно, могла бы и вовсе из-за постоянного стресса потерять ребенка, у него все каменело внутри. Он еще раз понял, что не пожалел о своем поступке, потому что все могло бы выйти так, что Надюшка и не появилась бы на свет.

***

Пообедав с Дашей и Надей в кафе, мы вернулись на свои рабочие места, но в этот раз дочка осталась со мной. Мне так было спокойнее, хотя Даша рассказала, что малышка вела себя хорошо и с восхищением в глазах рассматривала офис, а потом нарисовала красивого… Змея-Горыныча и повесила рядом с благодарственными письмами сотрудникам на стене. Надо будет заглянуть и оценить творчество дочурки!

– Ладно, Надюш, посидишь немного в кабинете? – я взяла в руки папки с бумагами, чтобы отнести их Даше. – Я скоро вернусь, ладно? Никуда не выходи!

Продолжая высматривать что-то в планшете, дочка кивнула мне, так что я со спокойной душой вышла из кабинета и двинулась на нижний этаж. Меня не было минут пять: я перекинулась парой слов с блондинкой, показала бумаги и сразу вернулась обратно, но когда заглянула в кабинет, то дочери в на диване не было.

Сначала я отнеслась к этому спокойно, решив, что, возможно, Надя пошла в туалет, но и там ее не оказалось.

– Надюш? – позвала я, стоя в коридоре и вертясь по сторонам. – Надя!

Тишина в ответ.

Именно в этот момент я и начала паниковать.

Сердце упало в пятки, а я носилась по этажу и заглядывала в каждый кабинет, но дочери нигде не было.

­– Надя!

Я спустилась обратно к Даше, объяснила ситуацию, но девочка к ней не приходила, да и разминуться мы ну никак не могли!

Вернувшись на этаж, я столкнулась с Михаилом и, не раздумывая, подлетела к нему, потому что воображение уже начало рисовать то, как этот тип отбирает у меня ребенка.

– Где моя дочь? – прошипела, смотря мужчине в глаза. – Где Надя? Ты ее забрал, да?

Мужчина нахмурился.

– Откуда мне знать, где девочка? Она разве не с тобой была?

Не врал. Видела, что не врал и даже заметно заволновался, а это означало лишь то, что моя дочь просто пропала в огромном офисном здании! Как такое вообще возможно? Меня не было всего пять минут!

В глазах у меня потемнело, и я отшатнулась от Воронова, но он схватил меня за плечи, удерживая, и заглянул в мое бледное лицо.

– Что случилось, Вера? Где девочка?

– Я не знаю, – голос упал до писклявых жалких ноток. – Она пропала! Была в моем кабинете, я сказала ей не выходить, а когда вернулась, ее не было! Я пробежала по всему офису – ее нигде нет!.. – губы задрожали от подступающих слез. – Миш, найди ее! Найди! – слезы все же хлынули.

Игнорируя высунувшихся из кабинетов сотрудников, Воронов обнял меня и у меня даже не было сил сопротивляться.

– Я найду ее, найду, ты только не переживай…

Михаил не сумел до конца успокоить Веру, так что пришлось спихнуть ее в руки сотрудницы Дарьи, ибо истерящая баба под ногами стала бы только мешать поискам ребенка.

Подняв на уши охрану в здании, и просмотрев камеры видеонаблюдения, Воронов пришел в бешенство, увидев на записи женщину, уводящую прочь его дочь.

НЕКОТОРОЕ ВРЕМЯ ДО ЭТОГО…

Надюша смотрела в интернете видео о летчиках, стараясь отыскать среди них своего папу. У нее была на это крошечная надежда, и девочка старалась ее не терять. Мама ей все время обещала, что папа скоро вернется, но малышка уже устала ждать, а потому поджала губы, встала с дивана и выскочила из кабинета, решив поискать отца на улице, или хотя бы расспросить прохожих о нем, вдруг его кто-то видел.

Администратор не заметила, как Надя, скользнув под турникетом, выбралась в холл, потому что была занята болтовней по телефону, так что девочке ничего не мешало выйти на улицу.