Но Игорю я в этом не признаюсь.

– С тобой мы отдельно поговорим.

Вместо вменяемого ответа на мой вопрос Игорь рыкает, возвращаясь убийственным взглядом к Артуру.

Снова заносит руку, а я делаю новую глупость. Лезу в перебранку мужчин, толкая Игоря в плечо. Его внимание снова на мне.

А я извергаюсь перегретым вулканом.

– То есть тебе можно зажиматься по углам с какой-то курицей! У всех на глазах! А я должна целибат хранить? Ради чего?! Я же тебя больше не интересую!

Самой противно от того, как пискляво звучит голос. А ещё ужасно злит, что я вижу: броню Игоря не пробить. Он себе на уме. Ему не кажется собственное поведение несправедливым.

Паузой и легким замешательством пользуется Артур. Снова пытается выбраться, но вместо этого возвращает внимание Игоря к себе.

Я стонать хочу из-за идиотизма происходящего.

– Ты меня услышал? – А муж никак не унимается. Сжимает горло Стрелецкого, держит руку на весу и ждет ответа.

Мой бывший босс хочет жить. И пусть мы ничего такого не делали, но конечно же хрипит, что услышал.

– Ты ведешь себя как ревнивый придурок!!! – Мне так зло и обидно, что я не сдерживаюсь. Выкрикиваю, резко поднимаюсь с корточек и отхожу.

Слышу, что Игорь отпускает Артура.

Тот отталкивает моего мужа и на ногах оказывается первым. Трет горло. Смотрит зло на Серебрянского. Потом – на меня.

– Прости… – Мое извинение, произнесенное шепотом, явно не спасает. У Артура ошалелый взгляд. Он не надеялся, что пригласив меня в офис, получит угрозы почти бывшего мужа и перспективу физической расправы.

– Забери своего придурошного ревнивца, Агата, иначе я вызову полицию. Договорились?

Я быстро-быстро киваю. Перспектива натравить на Серебрянского правоохранителей совсем меня не привлекает.

Пока Игорь не успел учудить еще что-то, я подхожу к нему быстрым шагом, хватаю за руку и тяну.

Сначала это делать сложно, но постепенно я чувствую, что муж поддается. А через несколько шагов и вовсе перехватывает инициативу.

Уже он сжимает мою кисть. Обгоняет. Тянет за собой.

Когда проходил мимо – я заметила, как плотно сжаты челюсти. Он злится до одури. Ревнует. Но и я тоже злюсь. Я тоже ревную.

Моя ревность просится наружу желчью.

Игорь тянет меня сначала по темному холлу, а потом по ступенькам вниз.

Я ерничаю:

– А как же твоя избранница, Серебрянский? Неужели бросил ее, чтобы закатить скандал мне?

– Молча иди, Агата…

Он пытается обрубить мою болтовню, но провоцирует сильнее. Я смеюсь. Дергаю руку. Он, конечно же, придерживает. И продолжает тащить за собой к машине.

– Или она ждет на заднем сиденье? Ты сначала убедишься, что я до развода еще раз тебя не опозорю, а потом отвезешь ее в нашу квартиру и хорошенечко отжар…

– Молча, Агата.

Игорь оборачивается и бросает короткий красноречивый взгляд. Как бы ни хотелось отбрить – затыкаюсь.

Позволяю не слишком ласково затолкать себя в машину. С облегчением отмечаю, что в ней кроме нас никого нет. Слежу, как муж обходит ее со стороны капота, и снова завожусь.

Ну и зачем эти дурацкие горки, если он меня до одури любит? Что за цирк?!

Игорь садится на место водителя и слишком громко захлопывает дверь. Я даже вздрагиваю. Нам лучше побыстрее отсюда убраться, но он не торопится. Сжимает руль сильно-сильно. Я залипаю на увитых венами руках.

– Ну и что это было, Серебрянский? – спрашиваю тише, чем планировала. Думала, он сядет рядом и я устрою полноценный скандал. Но вместо этого напряженно жду ответа. Сердце выскакивает. Адреналин бурлит в крови.

Он долго смотрит в лобовое, все сильнее и сильнее сжимая руль. Потом поворачивает голову, смотрит, сузив глаза. Я боюсь, что сейчас ляпнет какую-то гадость. Не хочу снова отбивать беспочвенные обвинения. И я вижу, что он готов.

Виски волнуются. Глаза мечут молнии. Весы снова сохраняют хрупкий баланс. Я злюсь, но хочу качнуть их в нужную мне сторону.

Длинно выдыхаю и тянусь к напряженным пальцам. Веду по обратной стороне ладони, шепчу:

– Не злись…

А потом пискнуть не успеваю, как оказываюсь на мужских коленях. Открываю рот, чтобы вдохнуть, но и это мне не светит. Между зубов скользит язык.

***Действия мужа вызывают во мне противоречивые чувства. Первым накатывает возмущение – я мычу и пытаюсь его оттолкнуть. Пошел он к черту! Я – не собачонка, чтобы меня сначала вышвырнуть, а потом к груди прижать, потому что ностальгия накатила.

Упираюсь в плечи Игоря и пытаюсь отстраниться. Но муж не дает. Ладони вдавливаются в мою спину сильнее. Я выгибаюсь, он воспринимает это по-своему. По-своему же пользуется. Прикусывает нижнюю губу, немного оттягивает зубами, посылая по моему телу дрожь, а потом припадает к шее.

У меня зрачки расширяются от удовольствия, с которым ничего не могу поделать. Все же нет на свете лучшего любовника, чем муж, изучивший тебя вдоль и поперек пальцами, губами. Он целует мою шею, ведет языком, дует на влажное, обостряя ощущения. Спускается к ключицам и сжимает пальцами молнию на платье.

Сейчас самое время протестовать, конечно же, но в голове уже не крутится возмущенная тирада, гнев сменяется смятением, а потом я признаюсь себе же, что хочу сдаться.

Сдаться и получить максимум.

Даю Игорю расстегнуть молнию на спине. Его руки ложатся на голую кожу и снова гладят. Так еще приятней. Без просьб и уговоров двигаюсь ближе. Прижимаюсь своей грудью к его грудной клетке. Мы дышим одинаково поверхностно и рвано.

Сжимаю колющие щеки, настойчиво тяну вверх ближе к своим губам.

Даю согнать с плеч бретели. Глажу подбородок, скулы, немного шею.

– Ты меня ревнуешь, потому что очень сильно любишь…

Шепчу мужу в губы. Это не вопрос, а истина, которая должна побежать вместе с кровью по его артериям. Он хмурится, напрягается сильнее. Каменеет, доставляя мне особенное удовольствие.

Быть настолько желанной сильным мужчиной – лучший тренинг для повышения самооценки.

Я чувствую его возбуждение. Вжимаюсь в него. Осознаю, что наше слияние неизбежно, никто не отступит, но хочу, чтобы он тоже пошел на уступки.

– Повтори… – Прошу-требую, делая качок на мужских коленях. Повышаю свою чувствительность, а еще раскаляю Игоря.

Он сжимает зубы и тихо ругается. Я с улыбкой проезжаюсь по его возбуждению своим еще раз.

Сдавайся, родной. Не пожалеешь…

Рука Игоря скользит со спины. Он жмет на рычаг и мы вместе с креслом откатываемся. Спинка тоже опускается.

Теперь я упираюсь руками в мужские плечи ещё и чтобы равновесие держать. Смотрю на мужа.

Он сжимает мой затылок и давит вниз. Зовет мои губы своими.

– Я сейчас либо тебя возьму, либо вернусь и убью твоего дружка. Сама решай…

Это заявление самодура. За него Игоря нужно наказать. Оставить наедине решать свои проблемы. Но я слишком мягкая. В моем организме адреналин, алкоголь и застой женской энергии из-за длительного воздержания. Я снова трусь о его ширинку, отвечаю за него:

– Ты возьмешь меня, потому что до остальных тебе без разницы, а меня ты любишь.

– Да похрен. Пусть будет так.

Это не очень похоже на капитуляцию, но я принимаю и такую. Помогаю мужу задрать платье, ловко расстегиваю ремень и молнию на брюках.

Мы до трясучки нетерпеливы. Наши движения торопливы. Дыхание – по-прежнему рваное и быстрое. Справившись с одеждой, сливаемся, замираем…

Игорь снова ругается, я улыбаюсь, потому что счастлива. А дальше отдаю ему бразды правления. Он выбирает темп наших движений, их интенсивность, он меня целует и шепчет слова, которые просачиваются под кожу. А я просто отдаюсь.

Лопаюсь миллионом пузырьков. Обмякаю и вжимаюсь в тело мужа.

Теперь немного стыдно, что занялись этим так спонтанно, на эмоциях, можно сказать, что в людном месте. Могли даже пропустить, как из здания выходил Артур.

Краснею от мыслей. Вжимаюсь носом в шею мужа и делаю глубокий вдох. Я так люблю смешение запаха его тела и туалетной воды. Это лучшее, что я вообще вдыхала.