Он углубляет поцелуй, я начинаю отвечать. Хватаюсь за его плечи. Веду руками выше, зарываюсь пальцами в короткий ежик его волос. Трусь о его тело, чувствую твердость его паха.

От нахлынувшей страсти мне тяжело дышать.

Одну руку опускаю вниз, цепляюсь в пряжку его ремня. Знаю, нас могут увидеть, несмотря на то, что сейчас темно. Но вряд ли кому-то есть до нас дело. Сюда приходят расслабиться, забыться.

Целующаяся парочка у машины для таких мест обычное дело.

Но мое последнее движение вместо того чтобы завести Игоря, отрезвляет его.

Все заканчивается так же неожиданно, как и начинается.

Игорь отрывается от меня и сразу на шаг отходит, соблюдает дистанцию, словно боится снова сорваться. На меня не смотрит. Пытается дыхание выровнять. А мне мало. Я хочу еще. Хочу большего. Его хочу.

- Садись в машину, Агата. Тебе пора домой, - он быстро берет себя в руки. Голос снова холодный и равнодушный. Строит между нами стену, которая только что дала трещину.

Я не спорю.

Я полностью выбита из колеи.

Надежда и трепет в груди разгораются с новой силой.

Мне нужно всего лишь соблазнить собственного мужа до того момента, как мне в конверте передадут документы о разводе. Возможно тогда он все поймет. Осознает, что друг без друга мы не сможем. Что я всегда была только его. И ни за что не позволила бы прикоснуться к себе другому мужчине.

В нашей старой квартире меня раздражает всё до последней мелочи. Когда-то я обожала её, ведь именно с ней ассоциируются самые трогательные воспоминания о зарождении наших с мужем чувств, но теперь…

Тошнит от стен, мебели, запаха…

А ещё, как и в любом жилье, которое провело без людей много времени, здесь всё и постоянно ломается.

Сейчас, к примеру, я раз за разом тычу на кнопку включения электрочайника, а эта зараза не хочет работать.

Психую. Жму-жму-жму, но кнопка то и дело выпрыгивает. В итоге срываю с места, выливаю воду обратно в раковину и зло вышвыриваю в почти пустой контейнер для мусора.

Чайник не помещается – я давлю. Ломаю еще и контейнер. Чудесно

Рычу бессильно, хлопаю дверцей. Она, конечно же, отлетает и бьет меня по коленке.

Дальше уже вою, отпрыгивая.

Опускаюсь на холодный пол ставшей для меня чужой кухни и жалобно хмыкаю.

Кроме этого дурацкого чайника, у меня еще куча бытовых проблем, которых в моей жизни давным-давно не было. Я просто жаловалась Игорю, он поручал кому-то из служащих исправить неполадку или просил у своей ассистентки нанять людей. Теперь же я один на один с каждой из дурацких сложностей.

Кондиционер в спальне не холодит, а просто дует воздухом. Если я всё правильно поняла – где-то в нем протек фреон.

Интернет ловит только в коридоре и нескольких точках гостиной.

Сломалась застоявшаяся без работы стиральная машинка и теперь мне либо нужна новая, либо вспоминать проведенную в общежитии юность и стирать руками. В нескольких когда-то дико нравившихся нам с Игорем дизайнерских встроенных плафонах перегорели лампочки, и я физически не могу их снять, чтобы заменить.

Чувствую себя не просто выброшенной на обочину, но еще и ни на что не способной рухлядью.

Хочется от души оплакать свой статус, но вместо этого я встаю. Затягиваю пояс халата туже и подхожу к плите. Нахожу среди старой посуды обычный чайник и ставлю на варочную поверхность его.

Меня качает на волнах между желанием плюнуть на всё и доказать Игорю, что я-то без него могу, а вот он без меня не справится, и постыдной готовностью снова идти и мириться любой ценой.

Иногда даже совсем глупые мысли закрадываются: а может согласиться со всеми обвинениями и умолить, чтобы простил оступившуюся изменщицу? Но их я отбрасываю сразу же. Это слишком несправедливо. Я ни в чем не виновата.

Смотрю в окно, дожидаясь, когда закипит вода. Думаю, как всегда, об Игоре.

Он всё еще любит меня, это бесспорно. Хочет, но умудряется тормозить. Злится…

И я тоже на него злюсь. Но жизнь без него для себя не рассматриваю. И дело, конечно, не в бытовых неудобствах. С ними я бы справилась. Но каждая наша ссора убивает мне настроение. А сейчас мы в ссоре уже…

Начинаю считать дни и мурашки по коже. Впервые так долго. Опять хочется плакать.

Но вместо этого снимаю закипевшую воду с огня и заливаю заварку. Чай, конечно же, с успокаивающим эффектом, пусть я и не верю, что он мне поможет.

С горячей чашкой движусь по квартире к креслу, в котором можно поймать вайфай. Поднимаю руку, когда коннект происходит – опускаю и захожу в соцсети. Новостей о нас с мужем здесь уже меньше. Я немного надеюсь, что их отсутствие поможет Игорю быстрее остыть. Хотя тоже спорно. Эх…

Мои вечера одинаково никакие. И этот должен бы получиться таким же. На неудобном кресле. В душной квартире. С видом на давно разонравившуюся и по фактуре, и по цвету декоративную штукатурку на стенах.

Но даже этой «идиллией» насладиться мне не светит.

У чертового кресла подламывается ножка. Я слышу треск, а через секунду уже падаю. По ощущениям – как будто сквозь землю, хотя по факту – просто на пол. Но это настолько неожиданно и обидно, что вместе со мной в голове падает планка.

Горячий чай обжигает кожу и пропитывает ткань тонкого халата вместе с пижамой. Чашка превращается в груду черепков, а я – в истеричку.

Кое-как встаю, отряхиваюсь. Дышу глубоко и рвано, потому что перепугалась. Окидываю взглядом комнату и понимаю, что всё… Хватит…

Наклоняюсь, хватаю мобильный и набираю мужа.

Если он не возьмет трубку – буду набирать, пока не заблокирует. И потом тоже. Бог его знает, как, но буду.

Но, как ни странно, Игорь трубку берет. Я слышу бесячее утомленное:

– Что опять, Агат? Придумала что-то новое, чтобы не дать мне нормально работать?

Чтобы не раскричаться, долго и молча дышу через нос. Потом только шиплю:

– Это не квартира, а развалюха, Игорь!

Судя по паузе, муж удивлен. Не смеется в открытую. Тоже молчит. Потом прокашливается…

– Когда-то ты считала, что места лучше на земле просто не существует, а теперь, как я понимаю, запросы другие…

– Да при чем тут запросы! – Всё же не сдерживаюсь, топаю ногой и вскрикиваю. Мне кажется, звучу убедительно, потому что Игорь не перебивает. – Ты выселил меня в квартиру, просто непригодную для жизни! Здесь ничего не работает! Ничего! Почти всё сломано, а что работает – через задницу!

– Почему это моя проблема, Агата? – Вроде бы простой, и даже ожидаемый, вопрос ранит в самое сердце. Сжимаю зубы, чтобы не зарычать. Снова несколько дыхательных упражнений и мой голос начинает звучать мягче.

– А чья это проблема, Игорь?

– Вызови мужа на час. Попросить Виту найти тебе подходящий сервис?

Обиды становится еще больше. А ещё – упрямства.

Нет уж, мой дорогой. Черта с два я буду пользоваться услугами постороннего мужчины. Я за тебя замуж вышла. Тебе доверилась. Хочешь или нет – приезжай и…

Конечно, Игорю я так сказать не могу. Только в своей голове. Ему же, опять смягчая тон, бросаю:

– То есть ты не боишься, что какой-то посторонний бугай будет тереться в нашей квартире? Лазить тут? Везде заглядывать? На меня заглядывать? А если он решит, что я позвала его не просто кондиционер починить? Это же тебе потом придется объяснять моей маме, почему меня нашли где-то в лесу…

Я фантазирую, но делаю это так искусно, что и сама начинаю верить. Теперь точно никакого «мужа на час» не вызову. Даже если Игорь откажется ехать. Лучше умру от духоты или удара по голове упавшей полки.

А может не придется.

Я слышу, что Игорь колеблется. Потом шумно и долго выдыхает. Ругается сквозь зубы, а я улыбаюсь.Тянусь к грудной клетке рукой, сжимая пальцы в кулаке. В области солнечного сплетения зарождается надежда…

– У меня до черта много работы, Агата. До. Черта. Но я почему-то должен…

– Потому что пять лет назад ты пообещал… – Шепчу нежно. Договаривать не приходится.