Мартин был во дворе замка и видел, как все произошло — как Рори заработал себе прозвище Неудачник, которое пристало потом на всю оставшуюся жизнь. Он вместе с отцом и остальными выгружали из повозки бочонки с соленой рыбой, то и дело отвлекаясь, чтобы бросить взгляд на сэра Уилмота и Рори.

Рори завидовали все ребята Вересковиц. Он жил не в деревне, а в замке на холме, помогал родителям — слугам сэра Уилмота. Год назад тот взял парня в оруженосцы и понемногу обучал его всяким рыцарским премудростям — скорее просто для того, чтобы развлечься самому. А пару дней назад Рори, сияя как новенькая монета, сообщил приятелям из Вересковиц, что через две седьмины они с господином отправляются на турнир в столицу, и что сам он будет участвовать в потешных поединках перед главными боями.

Мартин потихоньку вздыхал, поглядывая на рыцаря и оруженосца, круживших друг вокруг друга по замковому двору. У обоих в руках были палки, а у Рори — еще и треугольный щит с белой лютней на черно-зеленом поле, которым он отражал удары сэра Уилмота.

— Шустрее! — покрикивал рыцарь. — Шевелись давай! Это я пузо отрастил, двигаюсь, как хромой медведь, а на турнире против тебя будут ребята куда помоложе и половчей. Шевелись!

Отец окликнул Мартина. Тот принял еще один тяжелый бочонок, прикусив от натуги губу, поставил к остальным, повернулся за следующим. За его спиной дерево со звонким треском било о дерево, слышалось тяжелое дыхание, грузные шаги сэра Уилмота и легкие и быстрые — его оруженосца.

Он снова вздохнул. Рори и сейчас хорошо сражается, а когда вырастет, то сможет отличиться и сам заслужить рыцарский сан. Войн уже сто лет, как не было, но если вдруг случится облава на лесных разбойников или еще что-нибудь… Попадет в дружину барона или даже короля, или вообще станет путешествовать по всему Поднебесному пределу А он, Мартин, так и проторчит до конца жизни в Вересковицах. Разве что будет изредка ездить на побережье, выменивать мед на рыбу. Тьфу ты!..

Мартин снова воспользовался секундной передышкой, чтобы взглянуть на поединок.

— Шустрее, кому говорю! — снова кричал сэр Уилмот. — Опозоришь там меня перед всеми!

Он сделал выпад. Рори шагнул в сторону, его нога неловко подвернулась и он, вскрикнув, стал падать назад. Грохнулся на спину, выпустил палку и щит, и обхватил левую лодыжку, зажмурившись и сжав зубы от боли.

— Ох ты ж небо грозовое! — завопил рыцарь и бросился к нему, а вскоре вокруг парня уже суетились его родители и жена и дочь сэра Уилмота. Мартин хотел было бежать в деревню за знахаркой, но рыцарь опередил его.

— Ты… как тебя… Финн! — он ткнул пальцем в одного из крестьян, который растерянно застыл на повозке. — Сбегай за Карой. Быстро, ноги в руки!

Мартин вместе с остальными приблизился. Рори сумел сесть, но все еще держался за лодыжку и был белым как молоко. Мартин подумал, что будь он на его месте, то, наверное, уже ревел бы от боли в три ручья, но оруженосец держался молодцом.

— Простите, сэр, — повторял он, виновато глядя на господина. — Простите, я… я такой неловкий, сэр…

— Да ты-то тут причем! — гаркнул сэр Уилмот. — Это я, дурачина, загонял тебя совсем! Башка у меня набекрень из-за этого проклятого турнира!

Рори помогли подняться и увели. Мартин и остальные снова занялись рыбой. Пришла знахарка, а через некоторое время рыцарь снова вышел во двор. Он слонялся туда-сюда, запустив пятерню в длинные, уже начавшие седеть волосы, расстроенно крякал, что-то бурчал себе под нос.

— Кара говорит, ногу сломал, — объявил он, наконец остановившись и обращаясь неизвестно к кому. — А все из-за меня, балбеса. Все подгонял его — «шустрее, шустрее» — вот и допрыгался. Небо грозовое!

Сэр Уилмот опять принялся мерить шагами двор.

— А оруженосец-то мне теперь новый нужен. Помочь одеться перед поединком, за конем присмотреть… да и копье само себя не подаст, так ведь?

Он снова остановился, рассеянно огляделся вокруг и вдруг указал на Мартина.

— Да вот ты хотя бы. Слышишь, Эван, отпустишь своего паренька на турнир?

Оставшееся до турнира время Рори пытался вдолбить Мартину все то, чему сам научился за год.

— Даже не знаю, как ты справишься, — говорил он, озабоченно хмурясь и качая головой. — Ну меч наточить и кольчугу почистить — это ладно, тяжело, но не сложно, если ты не совсем уж дурачок. Только еще за господской лошадью ухаживать надо, а кто его знает, подпустит Осень тебя к себе, или башку копытом расшибет…

— Да я умею с ними обращаться, — попробовал возразить Мартин. Рори махнул рукой, потерял равновесие и чуть не упал, но вовремя схватился за палку, на которую опирался при ходьбе.

— Ты умеешь в повозке сидеть и клячу финновскую прутиком хлестать, чтобы на ходу не засыпала, когда вы на побережье ездите. А тут нужно обтереть, гриву расчесать, копыта почистить и прочее. Ерунду не мели, а?

Рори ворчал и ругался, но добросовестно объяснял, и насколько позволяла закованная в лубок нога, сам показывал своему сменщику, как должен справляться со своими обязанностями оруженосец. Мартину было его жаль — он помнил, как Рори чуть не задыхался от волнения и радости, рассказывая приятелям, как поедет на турнир. А теперь из-за дурацкой случайности ему придется сидеть дома, да еще нужно натаскивать этого недотепу, который отправится вместо него. И это при том, что неизвестно теперь, когда еще раз выпадет такая возможность — сэр Уилмот был человеком мирным и мечу предпочитал вкусную еду и выпивку. Поэтому он старался поменьше говорить, побольше слушать и по возможности не делать ошибок, а когда наконец пришла пора отправляться в путь, Мартин от души поблагодарил Рори и пообещал, что постарается добыть для него на турнире что-нибудь на память — фигуру с рыцарского шлема или флажок с копья. Тот криво ухмыльнулся, натянул Мартину на самый нос его матерчатую шапку с колпаком и велел не трепаться и проваливать. Потом повернулся и захромал прочь, но Мартину показалось, что в последний момент губы Рори задрожали, а на глаза навернулись слезы. Мартин расстроился сам. Исчезло радостное волнение, с которым он считал дни до начала турнира. Он чувствовал себя виноватым, будто сам подставил Рори подножку и из-за него тот упал и покалечился. Рыцарь, одетый в свой лучший дублет, ехал впереди, а Мартин, понурившись, сидел на козлах повозки. Исчезли за поворотом Вересковицы, потихоньку удалялся замок — обнесенная невысокой каменной стеной башня на вершине холма, потом дорога запетляла вниз, так плавно, что спуск был почти незаметен. Вокруг расстилался вереск, из-за которого деревня и получила свое название (Мартин иногда думал, правда, что во всем королевстве деревень с таким именем будет десятка два или больше, ведь вереск растет почти везде, кроме холодного скалистого побережья). Солнце стояло высоко, не палящее, но теплое, неяркое в широко раскинувшейся лазури над полями зеленого, лилового и розового, в воздухе плавал сладковатый аромат цветов. Жужжали пчелы, а потом, когда Мартин совсем было загрустил и даже выпустил из рук вожжи — благо, лошадка Финна была смирной и сама трусила за Осенью — ему прямо в лицо влетела большая бабочка с белыми крылышками. Мартин от неожиданности вздрогнул, чихнул раз, другой, и наконец поднял голову и огляделся вокруг.

— … чуть постарше, чем Рори сейчас, — громко говорил сэр Уилмот. Все это время, оказывается, рыцарь что-то рассказывал ему. А он, растяпа и не замечал! — Ну да, мне тогда вроде только шестнадцать стукнуло. Отец меня отдал в оруженосцы сэру Блейру Гарнеру, его еще Милосердным называли за то, что все свои поединки пытался к ничьей свести, даже когда побеждал… В общем, приехали мы с ним в столицу на турнир в честь дня рождения Его Величества. Вот это турнир был, я понимаю. Сотня рыцарей приехала! От каждого баронства по нескольку, из соседних королевств тоже были. Сэра Блейра, правда, в первый же день в общей схватке из седла вышибли, так он ребра себе при падении сломал и сражаться больше не мог… Я к чему веду, вот это был турнир так турнир, после такого на те, что наши бароны устраивают, можно и не ездить, все равно королевского им не переплюнуть. Лет через десять после столицы, когда меня самого сэр Блейр уже в рыцари посвятил, был я в Золотых Лугах, на тамошнем турнире. Собралось человек двадцать, и все мелкота вроде меня…