Дракон тоже кашлянул в кулак, явно чувствуя неловкость, и протянул мне папку с отчетом. Я открыла ее и вчиталась в строки аккуратных, чуть пузатеньких литер, выведенных с наклоном.

Содержание было под стать почерку гнома: обстоятельное и подробное. Эксперт отметил и высокую степень очистки, и уровень кристаллизации, и оборудование, на котором это вещество могло быть синтезировано. Явно требовалась лаборатория. И не какой-нибудь подвал со стенами, покрытыми плесенью. А еще гном упомянул главное — где бы ни было синтезировано это вещество, народу там должно быть мало. Потому как дым, который будет валить из трубы при приготовлении лунной пыли можно распознать даже невооруженным глазом: уж больно характерный у него оттенок — ядовито-синий.

Сомневаться не прихолилось: криминалист выполнил свою работу на совесть. Но все равно стоило перепроверить. Хотя я уже заранее была уверена: ничего нового не найду. И потому, словно оттягивая момент, я вернулась взглядом к докладу…

Рохт же все это время неотрывно смотрел на меня. Я чувствовала его взгляд, хотя сидела к дракону спиной в комнате, воздух которой был пропитан запахами химических реактивов и напряжённого ожидания.

Мой взгляд все скользил и скользил по страницам, словно магнитом притягиваясь к каждой детали отчета. Первые абзацы были заполнены описаниями методологии, используемой алхимиком. И я их пропустила, уже зная — ничего интересного.

Алхимические формулы… Не то… Условия синтеза… Кристаллизация… Дымность… Я чувствовала, как мой разум напрягался, представляя воочию сложные процессы и взаимодействия молекул. Каждый шаг, каждая деталь… Как бы я организовала этот процесс. В большом городе. На виду у всех, но чтобы никто не заметил. Где бы разместила лабораторию. Варила бы сама или нашла кого-то…

Время, казалось, замедлилось. Отчет ожил в моих руках, где каждая страница подкидывала головоломку.

— Хелл? — голос Рохта заставил меня отвлечься. — Нашла что-нибудь?

— А⁈ Да…Нет… — я слегка растерялась. — Просто задумалась.

— О чем?

Рохт впился в меня взглядом, и я неожиданно сама для себя призналась:

— О том, как можно организовать в столице такое производство под носом у дознавателей.

— И как? — заинтересовался ящерюга и подался вперед, ко мне.

— Знаешь, похоже, плохой из меня законник, — я попыталась отшутиться.

— Почему? — спросил Рохт.

И я поняла, что этому дракону нужно на законодательном уровне запретить на меня так смотреть. Потому что под его взглядом мой мозг отказывался мыслить трезво и расчетливо. Иначе с сего бы я выпалила:

— Потому что я начала мыслить, как преступник.

— Тогда из тебя выйдет отличный криминалист. Потому что он и должен так мыслить, — выдохнул Рохт и уточнил: — И до чего ты додумалась?

— Да ни до чего хорошего, — я пожала плечами. — Поэтому придется перепроверить результаты анализов твоего эксперта.

Для начала я разделила образец пыли, принесенной Рохтом, на три части. Одну из них сразу же отложила, как контрольную, а две другие взяла для анализа, качественного и количественного.

В первом случае, использовав возгонку с применением ускоряющих чар, разделила вещество на фракции. Возгонка никогда не была быстрым процессом, даже если все этапы катализировать заклинаниями. За то время, что я проводила разделение вещества на составляющие, Рохт успел сходить за кофе и бутербродами, проверить, как выполнили его задание остальные адепты, и отпустить их домой, благо лекций сегодня в расписании не стояло.

Когда же в колбах конденсировались простые вещества, входившие в состав пыли, я, используя заклинания хроматографии, алхимического воспламенения и спектроскопического анализа начала определение простых веществ, входивших в состав пыли.

Увы, примесей не обнаружилось. Почему увы? Потому что по ним можно было бы судить о том, что было рядом: пыль, витавшую в воздухе лаборатории, где синтезировали дурман, могла быть специфической и подсказать о месте происхождения… но нет. Кто бы ни приготовил эту гадость, он был мастером, а не подмастерьем.

Все в точности, как в отчете гнома.

То же самое показал и количественный отчет. Невероятная чистота и высочайшая концентрация. Всего унция пыли могла вырубить дракона в его крылатой ипостаси.

«Крепкая, зараза… — подумала я. — Это какой же ядреный дым должен был валить из трубы лаборатории. Такой ничем не замаскируешь. Разве что… смешать с другим цветом, и получить третий!» Осенило меня. Ну конечно.

Хочешь что-то спрятать, положи на самое видное место. Хочешь, чтобы характерный дым из трубы не увидели, закрасить его…

Так, с чем можно смешать синий, чтобы он выглядел безобидным. Красные пары — нет, лиловый будет заметен. А если с желтым, что так типичен для недогоревшей серы…

Я лихорадочно схватила лист бумаги и начала записывать карандашом расчеты. Если плотность паров, выделяющихся при варке пыли была меньше плотности воздуха, и потому столб дыма поднимался ввысь, то прибавлении к нему газообразной серы молекулы были гораздо тяжелее и мы получали зеленоватый, стелившийся по земле, а лучше воде, туман.

— Есть в городе фабрика, размещенные рядом с рекой? — я обернулась к Рохту.

— Фабрика? Да там целый район. На западе столицы протекает Ройн. Воды холодные, но глубина русла позволяет даже судам проходить.

— Это то, что нам нужно! — воодушевилась я.

— Поясни, — не понял дракон.

И я вкратце рассказала ему о своих предположениях, заключив:

— Так что завтра мы идем на рыбалку. С тебя удочки.

Поняв, куда я клоню, дракон отрезал:

— Ловить прест… — он осекся, оглянувшись на дверь, и поправился: — пескарей буду я. Один.

— Не доверяешь? — я изогнула бровь. Признаться, было обидно.

— Тебе — да, — Рохт потер переносицу и устало добавил: — Но не этим стенам.

М-да… как он интересно называет коллег.

— Часто срывались операции? — я понимающе усмехнулась. Кроты есть везде. И в бандах, и в погонах.

— Да, — Рохт поджал губы.

— Тогда я тем более с тобой. Нужно же кому-то прикрыть твои тылы, — я скрестила руки на груди.

— Поверь, я в состоянии сам защитить свой зад, — заверил дракон.

— А отличить обычный туман над водой, от алхимического? — уела я ящерюгу.

Он помрачнел. Задумался. Видимо, проходил стадии мужского принятия от «да… ать!», к «вот,…ать!» до «ладно… ать!». Я терпеливо ждала, демонстративно посматривая на циферблат наручных хроносов. Рохт это заметил и озадачился.

— Что ты делаешь?

— Засекаю время твоего осознания проигрыша.

— Две минуты пять секунд, — нахмурившись, буркнул Рохт, давая понять: до меня это уже кто-то засекал.

— И кто она? — как я не старалась, ревнивых нот из голоса полностью убрать не удалось.

Дракон это заметил, усмехнулся и, издеваясь, ответил:

— Она тебе понравится.

— В качестве трупа? — уточнила я. Плевать на маскировку. И да, я, оказывается умею ревновать. И еще как!

— В качестве моей сестры, — довольно улыбнулся Рохт и добавил: — Ладно, удочки с меня. Заеду за тобой в три утра.

— В такую рань? — возмутилась я, прикидывая, что и в пять можно было бы.

— В пять можем не успеть к клеву. Вся рыба уйдет и заляжет на дно… Спать.

— Ладно… специалист по ловле. Тебе виднее, — фыркнула я, и демонстративно сняв, халат, пошла к выходу.

— Тебя подбросить до дома? — донеслось мне в спину.

— Нет, — я обернулась и с иронией произнесла: — Мне еще нужно подготовиться к рыбалке… Сделать маникюр, прическу, накопать опарышей…

У Рохта дернулся глаз. похоже, таких приготовлений к аресту… прошу прощения, рыбалке, в его практике еще не случалось.

Что может быть лучше, чем проснуться рано утром? Проснуться дико рано, когда еще даже солнце не встало и нагло дрыхнет за горизонтом!

Я весь вечер готовившаяся к налет… тьфу, операции, легла спать лишь в полночь, а спустя каких-то три часа меня разбудил ящерюга. И как! В лучших традициях рыбаков, постучав в окно. Камешком.