— Меня не нужно носить на руках, я хоть и поврежден, но и сам отлично летаю…

— Да я это метафорически…

—… но твою идею считаю гениальной, — закончил Шкипер, — я знаю где сейчас находится большая группа моих бывших соратников, летим туда немедленно и уничтожим их всех!

— Правда?

— А то, зуб даю!

— Какой еще зуб? И что-то меня напрягает твой оптимизм, в чем подвох?

— Никакого подвоха. Абсолютно.

— Ага, понял, ты, жертва неудачной эвтаназии, опять строишь свои самоубийственный планы? Я тебе приказываю, забудь о них. Ясно?

— Это невозможно, мои основные блоки памяти в целости и сохранности, я не могу ничего забыть.

— Да блин, занудная железяка, я это образно сказал. Возвращаемся к первоначальному плану. Что там тебе нужно было? Сера, вроде? Поехали на твою планету, добуду тебе серы.

Корабль ушел в серость гиперпрыжка, а я повалился на кресло, устало закрывая глаза. Последнее изречение Шкипа, что у него с памятью все в порядке, заставило меня вновь вернуться к мысли о своей временной неполноценности: я не помнил ничего: кто я, где моя родная планета, есть ли у меня семья, дети? Очнулся я голым и даже трусов на мне не было, а не то, что бумажника, в котором могли находиться деньги с родной планеты или фото семьи. Никаких подсказок, вообще ничего. Кто я, кто я, ктоя…

Тепло. Можно даже сказать — жарко. Вокруг клубится туман. Или это пар, исходящий от плещущейся воды, в которой я лежу? Скорее всего. И я в ней не один. Примостив меж моих ног шикарную грудь, в ней лежит смутно знакомая очень миленькая девушка, положив свои холеные пальчики на мой причиндал и перебирая ими, будто играя на дудочке неслышимую мелодию. Еще больше этому образу правдоподобия добавляло то, что она, время от времени бросая на него озорные взгляды, охватывает его кончик своими пухлыми губками.

— Ну что? — Девушка не смотрит на меня, а кажется, обращается исключительно к нему, — твой хозяин мне за два часа своей чугунной башкой всю грудь отлежал, надеюсь это было не зря, и вы на две головы что-нибудь там придумали?

— В процессе, — несколько придушенно ответил я, когда белокурая девушка, не дожидаясь ответа, с видимым удовлетворением проглотила своего собеседника почти до конца, рассыпая свои светлые волосы у меня по животу. Несколько раз неспешно почти выпустила его на волю, но тут же передумав, снова забирая его в такой желанный плен.

— Так что? — Девушка на миг отстранилась, но я не ответил, возвращая ее милую головку на прежнее место.

Сейчас сфармилирую… сформирулую… сфамрулирую… да, тьфу ты! Короче обдумаю свой ответ и все потом скажу. На данный момент это не к спеху…

Девушка, видимо, все поняв, улыбнулась одними глазами и перехватившись обеими ручками, занялась делом уже по серьезному, неспеша доводя его до естественного финала. Тот пришел не скоро, так что черновой план я придумать успел, и поведал его, как только девушка отстранилась от предмета своего внимания.

— Нам необходимо расстаться, — слегка отойдя от недавней пытки, предложил я.

— Что? — Девушка резко потемнела лицом и глянула на выпирающую часть моего тела уже совсем другим взглядом, явно намереваясь лишить меня ее с помощью принудительного усекновения.

— Не, не, — увидев это быстро пояснил я, — это понарошку. Разругаемся в хлам на людях и сделаем вид, что разбежались, чтобы отец Боя перестал думать, что ты меня поддерживаешь, и перестал на тебя давить.

— Это не сработает, — покачала головой девушка, — детский сад какой-то.

— Сработает, если это произойдет в прямом эфире, на глазах твоих поклонников. Я тебя оскорблю, ты меня прилюдно забранишь и вуаля, все готово. Конечно, мне будет трудновато это произнести, но парни, думаю, помогут, так что все нормально пройдет.

— Это фигня, оскорблениями меня не проймешь, на меня каждый день тонны помоев разные малолетки выливают, но этого все равно мало для правдоподобия будет.

— Тогда… тогда в черный список нас занесете и прямо на стриме на следующий день сольете меня со своими девчонками, а еще, — я ухватил ускользающую гениальную мысль за хвост, — а еще вот!

Я вытащил из сумки витой пузырек и передал его девушке, — это нейтрализует мою магию, передай это через твоих покровителей Бою. Что может быть лучшим подтверждением того, что мы в контрах?

Девушка, повеселев, улыбнулась и подмигнула мне:

— А ты соображаешь, молодцом. И, пожалуй, заслужил десерт.

Блондинка приподнялась из воды и грациозно развернувшись, слегка раздвинув пышные ягодицы ухоженными ручками неспешно начала опускаться на резко взбодрившегося дружка…

Изображение подернулось рябью, туман стал еще гуще, а откуда-то издалека донесся противный голос:

— Хозяин, просыпайся, мы прилетели.

Я попытался вернуть мерно двигающуюся перед глазами стройную спину девушки и свои руки, лежащие у нее на талии, но чудесный сон рассыпался без следа.

— Просыпайся, мы на месте.

— Твою мать, Шкип, такой сон испортил…

Я нехотя разлепил глаза, потирая лицо руками. Или это был не сон, а воспоминание о прошлом? Хорошо бы. Девушка была шикарная, и еще одна не хуже спала рядом, жаль я до нее так и не добрался…

— Что тут у нас? — Я с интересом глянул на приближающуюся планету, почти полностью покрытую плотным облачным покровом.

— Ничего особенного, обычная планета в начальной стадии формирования. Постоянная сейсмическая активность и извержения вулканов. Там мы точно найдем то, что нам необходимо. Я просканировал поверхность планеты и нашел подходящее место. Это расщелина, где бьет множество подземных источников и где вся поверхность земли покрыта толстыми слоями серы. Скидываю тебе краткое описание, теперь точно ее ни с чем не спутаешь:

Сера — твёрдое кристаллическое вещество желтого цвета, без запаха. Плохо проводит тепло и не проводит электрический ток. Сера в воде практически не растворяется. Температура плавления 1200С. Встречается в свободном состоянии и связанном виде.

— Гениально, если бы не указание на цвет, я ее от обычного булыжника бы не отличил. И если ты такой специалист, вот сам бы и набрал этого желтого камня.

— Я не смогу опуститься в саму расщелину, но ты там легко пройдешь, а с усилителями мышц, встроенными в скафандр, ты быстро натаскаешь два куба этого ценного сырья.

— Два куба? И как мне их таскать? В ладошках? Может котомка какая-нибудь хотя бы есть?

— Антигравитационный рюкзак подойдет? Правда он только на полкуба…

— Ну, это лучше, чем ничего, давай.

Стена рядом зашевелилась, раздвигаясь полосами и из нее вывалилось нечто похожее на объемное берестяное лукошко, сплетённое из тех же стальных полос, что и корабль, с рядом мигающих разноцветных лампочек по верхней кромке.

— По умолчанию рюкзак настроен на нейтрализацию вложенного в него веса, но его можно настроить и на усиленную подъемную мощь, для планет с повышенной гравитацией. В таком режиме он будет не только облегчать груз, но и приподнимать несущего, снижая напряжение на скелет и мышечный каркас. А также можно усилить его притяжение к объекту. Здесь это не пригодится, но на малых планетах и астероидах рюкзак способен прижимать несущего к поверхности с усилением естественного фона до ста раз.

— Уговорил беру, тебе бы рекламным агентом работать, красноречивый ты наш… ух ты!

Это ух ты, относилось уже не к рюкзаку, который сел на мою спину, как влитой, а от открывшегося передо мной вида. Непроглядный туман, скрывающий планету, в единый миг исчез, и за огромным иллюминатором открылся потрясающий вид: черные скалы, возносящиеся к небесам, будто зубья дракона, стекающие с них потоки дымящейся лавы и извергающие её вулканы. На миг мое сердце замерло, настолько этот вид мне показался родным и знакомым, но я тут же покачал головой, нет, это не может быть похожим на мой дом: в этом аду никто долго выжить не сможет, а тем более организовать здесь постоянную базу. Но все давно я чувствовал, что этот вид близок мне, может я и раньше работал на таких планетах, собирая ту же серу или другие минералы, в огромных количествах извергаемых нутром планеты.