— Мы готовы, гоб, — доложил их вождь, глядя на меня из-под капюшона, скрывающего лицо. — Остроухих стукать радостно, нравится.

— Отлично, — ответил я. — Первым делом надо постукать колдунов, а остальные уже ничего не смогут сделать.

Когда закат разлился по небу алым заревом, напоминающим о эльфийском возмездии, мы выдвинулись на запад, снова разными тропами. Маскхалаты скрывали наши фигуры, превращая в бесформенные тени, восходящая луна светила своим бледным злобным глазом. Мы любовно прижимали к себе арбалеты и топоры, чтобы ничего не бренчало и не звенело при ходьбе, шли в полной тишине. Каждый знал, что он должен делать, когда и зачем.

Выжженную пустошь переходили с великой опаской. Я подозревал, что колдуны могут оставить там какие-нибудь сюрпризы, или остаточные силы заклинаний могут как-то повлиять, но склон оставался просто склоном. Под ногами хрустело, но хрустел не снег, а стекло, спёкшееся в тонкую корку. Двигались осторожно, короткими перебежками, постоянно поглядывая на виднеющийся внизу эльфийский лагерь и мерцающие там костры.

Караульные из числа эльфийских рейнджеров бродили туда-сюда по окраинам лагеря, все остальные укладывались спать. Четыре шатра возвышались тёмными куполами чуть в стороне, похоже, в шатёр убитого мага кто-то уже заселился. Свет внутри не горел.

Мы подбирались к эльфам сквозь ночную тьму, вжимаясь в сугробы и замирая всякий раз, когда свет факела мерцал где-то поблизости. Скучающие рейнджеры иногда переговаривались между собой, некоторые воины сидели у костров, подбрасывая в огонь всё новые и новые веточки, которые жадно сжирало пламя. Мы же, замёрзшие и продрогшие, ждали удобного момента, чтобы проникнуть к шатрам и начать резню. В том, что она произойдёт, я был абсолютно уверен. Ради этого мы и пришли.

На эту вылазку отправились самые ловкие и смелые охотники Орды, потому что добыча могла больно укусить в ответ. Мерцающие в темноте огни факелов и костров давали немного света, чтобы мы могли двигаться дальше, маскхалаты и накидки из светлой ткани скрывали наши фигуры, жмущиеся к земле.

Шатры колдунов тёмной громадой поднимались над опушкой, напоминая мне уменьшенные копии цирка-шапито. Мы подкрадывались прямо к ним, обходя караульных десятой дорогой, пропуская их мимо себя и стараясь никаким образом не привлекать внимания. Если поднимется тревога, то для нас всё будет кончено в считанные мгновения, поэтому мы действовали крайне осторожно.

Лагерь эльфийского войска оказался не таким уж и большим, значительную часть мы побили, уходя из деревни, а ещё одну часть побили в горах вчера, и если бы не колдуны, то мы могли бы просто спуститься и разбить остатки этой армии в открытом бою.

Всё моё естество жаждало вскочить и броситься на врагов, утопая в кровавой ярости, но я держался, как и все остальные охотники. Тех, кто не обладал достаточной выдержкой, благоразумно оставили в деревне.

Гоб, вождь гоблинов, который крался первым, махнул рукой, показывая, что путь свободен, и мы, низко пригибаясь, побежали к нему, пока часовой смотрит в другую сторону. В любой момент эльф мог повернуться, и мы готовы были рухнуть наземь, а другой гоблин на всякий случай держал его на прицеле, но это не понадобилось.

Мы вплотную подобрались к первому из шатров и затаились прямо под стеной, вслушиваясь в доносящиеся звуки. Внутри, кажется, царила тишина, все звуки, разговоры и смех доносились от костров простых воинов. Я мотнул головой в сторону шатра, приказывая гоблинам проникнуть внутрь.

Лок, знакомый мне по вылазке в запретные тоннели, ухмыльнулся из-под капюшона и с тихим шелестом извлёк из-за пояса длинный кривой кинжал. Два других гоблина ухватили ткань шатра и натянули, а Лок медленно произвёл аккуратный разрез и юркнул внутрь.

Надеюсь, никакой магической сигнализации здесь нет, по крайней мере, в стенах, иначе нам придётся туго, а весь план пойдёт насмарку. Мы замерли в ожидании, и я чувствовал, как гулко колотится моё сердце и жутко хочется пить. Пришлось сунуть в рот пригоршню снега, чтобы хоть как-то утолить жажду и немного отвлечься.

Уже совсем скоро из разреза показалась довольная морда гоблина, который ухмылялся так, будто сорвал джек-пот, и я понял — всё прошло по плану. Лок выбрался наружу, сунул окровавленный кинжал обратно в ножны и обвёл всех торжествующим взглядом, не говоря ни слова. Всем и так всё было понятно. Мы тут же отправились к следующему шатру, не теряя времени зря.

Я ощущал себя Биг Боссом, крадущимся по вражеской базе, чтобы уничтожить прототипы Метал Гиров, и эту миссию мне нужно было пройти исключительно на S-ранг. И надо признать, на приставке делать это гораздо проще, чем в жизни. Честное слово, я бы лучше всю ночь шинковал этих эльфов топором. Скрываться и прятаться в тенях оказалось гораздо утомительнее, чем я думал.

Всего на этой опушке стояло четыре шатра, и нам нужно посетить каждый с дружеским визитом. Благо, можно не спешить, зимние ночи длинные, да и луна частенько скрывалась за облаками, позволяя нам передвигаться с меньшей опаской.

Эльфийские часовые оказались совершенно безалаберными воинами. Они часто останавливались поболтать друг с другом, смеялись, показывая на выжженный склон, даже в темноте выделяющийся чёрной кляксой. Будь мы чуть менее благоразумны, вырезали бы их по одному, и они бы даже не заметили, но я не хотел так рисковать. Прятать мертвецов здесь некуда, а если кто-то случайно обнаружит лежащий труп, например, при смене караула, то и наше дело вылетит в трубу.

К следующему магу подобрались так же незаметно и тихо, остановились у шатра, так же затаившись под стеной. Ещё один из гоблинов скользнул внутрь, и мы принялись ждать. Прикончить спящего — дело пары секунд при должной сноровке, но гоблина всё не было и не было, и я заволновался, почуяв неладное.

Я оглядел моих спутников, раздумывая, кого отправить внутрь, но в итоге решил расширить надрез в стене и сунулся туда сам.

Перед моим взором предстала картина того, как на роскошной кровати лежит зарезанный эльф, а гоблин с увлечённым видом роется в сундуках и мешках, разглядывая кружевные трусики и магические фолианты.

— Тц! Эй! — бешено зашипел я.

Гоблин подскочил на месте, резко разворачиваясь в прыжке, увидел мою разгневанную харю и сел прямо там же, едва не уронив на себя комод с раскрытыми ящиками.

— Потом будешь лутать! — прошипел я. — Пошли!

Тот закивал, неловко поднялся на ноги и поспешил выполнить приказ. Сказать, что я разозлился, значит ничего не сказать, я пребывал в настоящем бешенстве. В гоблинов мы, конечно, дисциплину не вколачивали так, как в молодых орчат, но они всё равно должны понимать, что можно делать во время вылазки, а что нельзя.

Третий шатёр разрезали точно так же, и внутрь снова отправился Лок, пожалуй, один из немногих гоблинов, которым я мог доверять. Всё должно пройти идеально. Этот шатёр находился до опасного близко к солдатским кострам, и отсветы то и дело добирались до нас, заставляя наши тени выплясывать на ткани шатра.

До моего слуха доносились обрывки разговоров, чужая певучая речь казалась исковерканной и нелепой, и только отдельные слова изредка звучали так, будто я их где-то слышал. Ощущение было такое, будто я, носитель русского языка, вдруг услышал разговор на хорватском или болгарском.

Так или иначе, в лагере пока всё оставалось спокойно, караульные медленно обходили периметр, вглядываясь во мрак зимнего леса и чёрную кляксу выжженного склона, и даже не думали обратить внимание на то, что творится внутри лагеря.

Лок молча выбрался из шатра, вытер кровь с клинка, вернул его на положенное место и мы поползли к последнему колдуну.

Схема уже отработана, принцип понятен и ясен всем, и многие, пожалуй, уже мысленно праздновали успешный рейд, но когда мы подобрались к шатру и прислушались, то вместо ожидаемой тишины или храпа нашего слуха достигло гулкое журчание и звон металлической поверхности, а потом тихий вздох и какое-то бормотание. Эта мразь не спит. Мы оказались вынуждены притаиться, замерев в неудобных позах. Все переглянулись. Оставлять мага в живых никак нельзя, но и лезть в палатку, пока тот бодрствует — форменное самоубийство.