Саша

16 лет

Диана очень красивая малышка. Не знаю, почему она такая колючая со всеми, но меня это не остановит. Мы сидим за одной партой, и не сомневаюсь, что будем взаимодействовать, особенно после того, как от меня перестанет разить табаком.

Курить так охота.

Но раз уж решил бросать ради нее, то надо держаться.

Нужно запастись жвачкой.

Диана шла молча и было очевидно, что она не очень рада моему обществу.

– Почему ты такая? – спросил я.

– Какая? – едко спросила она

– Замкнутая и колючая. Тебя обижали в детстве, и ты никому не доверяешь?

Она сжала губы и продолжила молча идти.

– Я тебя не обижу, Ди, со мной ты в безопасности.

Она остановилась и сверкнула на меня глазами.

– Да ну? И это мне говорит шестнадцатилетний мальчишка, в голове у которого играют лишь гормоны. Чего ты хочешь? Потрахаться, а потом рассказать всей школе какой ты мачо? Ну, тебе ничего не светит, – она фыркнула. – В безопасности. Я ни с кем не в безопасности, кроме себя.

Диана вырвала свой рюкзак из моей руки и буркнула:

– Мы пришли. Спасибо, что проводил. Надеюсь, это не повторится.

– Повторится, мелкая. Еще как повторится, – крикнул я ей в след. – И мне нужен от тебя не только секс. Это не просто гормоны.

Она давно скрылась за подъездной дверью, а я просто стоял, сунув руки в карманы.

Из одного из открытых окон послышалось:

– Где мое пиво, маленькая сука?! Никакой от тебя пользы!

Какой-то пьянчуга орал во все горло.

Ну и домик, как она тут живет.

Я поежился от сентябрьского ветра и направился в сторону своего дома.

***

Вечером, когда мама вернулась в работы, я обрадовал ее.

– Мам, я бросаю курить.

Я откинулся на стену нашей гостиной и одновременно моей спальни. Мама перевела взгляд с телевизора на меня. Ее русые волосы были забраны в хвост, кончик которого ударил ее по лицу от резкого движения, а голубые глаза сощурились.

– Это очень здорово, но, что случилось? Ты перешел на вещества пожестче? – на ее лице появилась паника.

– Ма, ну ты чего?! У моей соседки по парте аллергия на табак. Поэтому, я решил, что не стоит рисковать еще и ее здоровьем, – я однобоко улыбнулся. – Но теперь мне нужна тонна жвачки, иначе я сорвусь.

Она приподняла бровь.

– Бросаешь курить из-за девочки? Надо же. Красивая?

– А это важно?

– Если ты бросаешь курить из-за нее, чего я не могла от тебя добиться годами, то да, это важно, – хмыкнула она.

– Она очень красивая и большая злючка. Я ей вообще не интересен ни как парень, ни как друг, – я скрестил руки на груди.

– Ну, это освежит тебя маленько, – хохотнула мама. – Рада, что ты решил бросить. Запасусь жвачкой завтра же.

– А одежду постираешь?

Она закатила глаза.

– Кинь в машинку, я позже запущу.

Я подошел к маме и поцеловал ее в щеку.

– Спасибо. Люблю тебя, ма.

– И я тебя люблю, дорогой.

***

На следующий день хотелось курить еще больше. Меня начинало потряхивать. Я уже закинул упаковку жвачки в свой рот, но, казалось, что с каждой новой пластинкой курить хотелось все больше.

Я направился к дому Дианы. Не знаю во сколько она идет в школу, но я пришел заранее, чтобы ее не упустить.

Около 15 минут я бесцельно ходил по кругу, а затем услышал, как открылась подъездная дверь, и вышла Диана.

Когда она увидела меня, то нахмурилась.

– Что ты тут делаешь? – она натянула рукава водолазки до самых кистей рук.

– Пришел проводить тебя до школы, – обаятельно улыбнулся я.

– Я сказала, что меня не нужно провожать, – строго сказала она и прошла мимо меня.

Я пошел за ней.

– Ты учебники взяла?

– Да.

Я остановил ее за локоть, она поморщилась, и я забыл, о чем хотел сказать, потому что был сконцентрирован на том, что ей больно.

– Почему ты поморщилась? Где-то болит?

– Убери руку, – прошептала она с закрытыми глазами.

Я резко убрал руку, словно она была в огне.

– Что случилось? – мне нужно было знать.

Она открыла свои бездонные зеленые глаза и шепотом произнесла:

– Оставь меня в покое. Прошу, – ее глаза заволокло слезами.

– Эй, мелкая, не плачь, пожалуйста, – я наклонился на уровень ее лица. – Я не хотел тебя как-то обидеть. Ты просто мне понравилась, и я не знаю как к тебе подступиться. Со мной такое впервые.

– Мне никто не нужен. Оставь меня.

– Не могу, – ответил я. – Почему ты поморщилась?

– Не лезь в это, пожалуйста, Саша.

Я резко протянул руку и одним движением задрал рукав ее водолазки. Мне даже не потребовалось задирать его высоко, потому что уже на ее запястьях виднелись ярко-фиолетовые следы от пальцев.

Ярость заструилась по моим венам.

Кто посмел обидеть эту крошку?!

– Кто это сделал, Ди? – зло потребовал я.

– Не лезь, пожалуйста. Ты сделаешь только хуже, – она опустила рукав обратно. – Обещай, что никому не расскажешь.

– Я никому не скажу, но прямо сейчас ты расскажешь, что за ублюдок оставил эти следы.

Она покачала головой, и одна слезинка скатилась с ее щеки.

Я протянул руку и смахнул влагу.

– Кто это сделал? – повторил я более мягко, хотя ярость все еще кипела во мне.

Диана подняла на меня взгляд.

– Мой отец, – прошептала она.

Твою мать.

– Ди, нужно что-то с этим делать. Мама знает? Надо это прекратить.

– Остановись, ты обещал никому не говорить, – она протянула руки и сжала мои бицепсы. – Мама знает, она тоже не гнушается рукоприкладством. Если хоть кто-то из взрослых прознает, меня отправят в детдом! Ты должен молчать, умоляю.

Я смотрел в ее огромные зеленые глаза и пытался придумать, что сделать, чтобы это прекратить.

– Я хочу поговорить с твоими родителями.

– Нет, это исключено, – категорично ответила она. – Ты просто забудешь о том, что видел. Я окончу школу и вырвусь из-под их гнета. Конец истории.

– И еще 2 года терпеть побои? Это твой выбор?

– У меня нет выбора, Саш.

Ее обреченный голос разбил мне сердце. Я знал ее всего сутки, но она уже глубоко проникла мне под кожу.

Я нежно обнял и прижал ее голову к своей груди.

– Мы что-нибудь придумаем, мелкая, обещаю.

– Не называй меня так. Это бесит, – глухо сказала она в мою грудь.

Я усмехнулся.

– Ну, ты ведь совсем маленькая, как мне еще тебя называть?

– По имени.

– Буду называть тебя малышка, – я уткнулся носом в ее макушку и почувствовал запах сигаретного дыма. – У тебя ведь нет аллергии на табак?

– Нет, – выдохнула она. – Просто ненавижу этот запах. Казалось бы, что он уже должен был въесться в мои ноздри и поры, но нет, я все еще реагирую, если чувствую его. Кстати, – она сделала глубокий вдох в мою кофту, – от тебя пахнет порошком и жвачкой, но не сигаретами.

– Да. Я же обещал бросить курить, вот и держусь.

Она выпуталась из моих объятий.

– Это похвально. Спасибо за поддержку, но на этом мы закончим наш сентиментальный момент. Извини, что разрыдалась.

– Никогда не извиняйся за свои слезы. Скажи… – я осекся, – твой отец, он… ну, он только бьет тебя или… – я не знал, как можно закончить это предложение так, чтобы это было аккуратно и корректно.

Диана поняла, о чем я.

– Только бьет. И тебе действительно нужно забыть об этом.

– Да как я могу об этом забыть?! – снова взорвался я. – У тебя такие синяки и это только то, что я увидел, а что там, – я указал на ее тело, – остается страшной загадкой. Твою мать, ты такая крошечная, что он может убить тебя одним ударом в какой-то момент.

– Тс-с, – шикнула она, оглядываясь по сторонам, – незачем так орать. Со мной все будет в порядке. Я живу с этим почти все свою жизнь, проживу и еще.