Секунда - и она оказалась в кольце его рук. 

- Почему ты отвернулась, девочка? Я настолько неприятен тебе? Настолько? Нет никакой надежды, что ты когда нибудь сможешь приблизить меня к себе? Может, попробуешь? 

- Сир... если не получится? Что тогда? 

- Ничего. Ровным счётом ничего, дорогая моя. 

Он зажал двумя пальцами подбородок жены. Провел горячим языком по её щеке. Слабо пахнуло табаком и каким то алкоголем. Затем накрыл губами её рот. 

- Я хочу тебя, Эйрин. - прошептал он, оторвавшись ненадолго - Я хочу тебя постоянно... Девочка моя, девочка... Зачем ты держишь меня так крепко... 

Скользнув под ночную рубашку, больно сжал грудь. Девушка вскрикнула. Скользнув ладонью вниз, очертил живот и устремился ниже... Погрузив палец в горячую влагу, слегка двинул им. Эйрин сжала ноги в коленях и тихо застонала. 

- Тебе нравится, - прошипел он ей в ухо - тебе это нравится, ты вся мокрая, детка моя... 

Погрузив указательный палец в лоно девушки, большим нажал на клитор. Слегка провел им вниз и вверх. Эйрин всхлипнула и вяло попыталась вырваться. 

- Куда собралась? 

- Пустите, сир... Не мучайте меня...

Эсмонд прикусил розоватую мочку уха жены: 

- Я ещё даже не начинал тебя мучить. 

Он погрузил палец глубже в лоно, развернул девушку спиной к себе и прижал свободной рукой. 

- Чувствуешь, маленькая дрянь, что ты со мной делаешь? 

Она чувствовала его эрекцию. Возбужденный горячий член, скользнув между ягодиц, уперся в лоно. 

- Ну нет же... - простонала она, впуская мужа в себя - Зачем...

Он двинулся медленно, как бы нехотя, прижав к себе хрупкое тело Эйрин. Плавно и мягко, то отстраняя её от себя, то наоборот, притягивая так сильно, что становилось нечем дышать. 

- Ты же хочешь меня, Эйрин... хочешь. Я понял это, когда только вошёл сюда... Как ты пахнешь, детка моя... Ну же, двигайся, двигайся сама...

Она послушалась и своим неловким движением вызвала у Короля восторженный дикий вздох. Чуть отстранившись, он зажал своими бёдрами её бедра и погрузился полностью. Он двигался внутри неё, не ослабляя хватку и ускоряя темп. Девушка стонала, низ живота горел и сладко ныл, и пытке этой, казалось не было ни конца, ни края. 

Не выходя из неё, он развернул жену к себе и продолжил, прикусив кожу на шее и тут же зализал ранку.

- Эйрин... - шептал он - Почему не отпускаешь? Почему так крепко держишь... Отпусти... или забери себе навсегда... 

До той ночи, их первой ночи, яркой и какой - то больной, он считал, что привлекли его в этой девчонке только девственность и красота. Но... невинность - расходный материал, а красота... она угасает или надоедает со временем. 

После близости тяга к девчонке не угасла, а наоборот разгорелась с новой силой. Будто в огонь подбросили свежих дров! 

И сейчас, входя в неё снова и снова, не мог насытиться... Не мог остановиться. 

Горел, как от жара, как от яда...

И не мог понять, горит ли она.

Сжал её бедра и излился, уткнувшись лицом в мяту волос. 

Потом всё- таки спросил:

- Тебе ведь хоть немного было хорошо?

Никогда не спрашивал он о таком у женщин. Мало интересовало, что чувствует мясо, когда его используют по назначению. А теперь спросил. И зря...

Потому что Эйрин, неопределённо улыбнувшись и аккуратно высвободившись из его рук, удалилась в купель.

Наг едва удержался, чтоб не взвыть и не кинуться следом.

... Утром, после завтрака Король и Королева отправились прогуляться по парку. День был неяркий, небо заволокло тучами, но дождь намечался только к вечеру.

Было душно и тревожно. Словно кто - то собирался заплакать и давился рыданиями.

- Сир, - обратилась Эйрин к мужу - мне надо кое о чем спросить...

Тот вздохнул. Совсем бесполезны были его увещевания относиться к нему, как к мужу. Может, надо просто дать ей время? Да, наверное...

Подождать. Скрепить сердце, тело, разум и подождать.

- Что, Эйрин?

- Боюсь, вы откажете... - девушка смотрела на него и сквозь него.

- Детка, не верти хвостом. Я не люблю этого. Говори, что надо. Что хотела?

Эйрин набрала полную грудь воздуха и выдала наконец:

- Привезите мне Лавинию, сир.

- Кого?!!

- Лавинию. - повторила Эйрин, чувствуя, как сердце, начав биться в груди, прыгает уже где то в животе - Мою Кормилицу.

- Зачем? Тебе недостаточно слуг?

Сердце прыгнуло ещё пару раз и прочертив прерывистую ломаную линию, упало куда - то в правую туфлю.

- Просто привезите! Она мне нужна.

Он хотел возразить, но, вспомнив о больных ночах и холодной статуе в его объятиях, кивнул:

- Хорошо, как хочешь.

И ведь ввинтился тогда в грудь Эсмонда болтик сомнения... Но... Но...Но...

К вечеру уже, стараниями кучера, старая Кормилица прибыла в Королевский замок.

Лавиния, в отличии от своей молочной дочери, не боялась, похоже, ничего.

Присев в реверансе перед Королём, поднялась. Охая и кряхтя от боли в коленях, обняла узловатыми руками Эйрин за плечи.

- Ох, дочушка! - запричитала Кормилица - Похудела, с лица спала...

Потом, спохватившись, раскланялась перед Королём и Советником.

- Простите глупую старуху! Не гневайтесь...

Эсмонд рассмеялся:

- Ладно, бабка... Иди, я отдал распоряжения насчёт твоего места и приличной одежды. Не хочу видеть в своём доме засохший гриб в пыльных тряпках! Пошла вон...

Лавиния ещё раз откланялась и удалилась в сопровождении высокой горничной в темно - синем платье.

Эйрин проводила их взглядом и поджала губы. Ненависть к мужу, уже начавшая было остывать, закипела с новой силой. Ещё немного и она вырвалась бы, как кипящее молоко из плотно закрытой кастрюли.

...Сорвав крышку, и ещё неясно, в кого бы полетели брызги!

Он почувствовал её, эту ненависть. Ощутил, как ежа в руке. Сжал кулак, иголки впились в захолодевшую мякоть пальцев.

- Что такое, дорогая?

В ответ - взгляд, полный тёмных ежиных иголок и репья:

- Ничего. Всё в порядке, сир Король.

Что делать с ней? Удавить? Убить? Исхлестать плёткой до кровавых полос? Запереть в темнице?

ЧТО?! С НЕЙ?! ДЕЛАТЬ?!

- Не сверли меня глазами, Эйрин.

Девушка вспыхнула и, резко развернувшись на каблуках, удалилась к себе и до конца дня так и не вышла. Закрылась. Заперлась. Отстранилась...

... Вечером, после ужина, Королева велела позвать Кормилицу к себе.

Когда Лавиния явилась, Эйрин упала в слабые обьятия старухи и разрыдалась, как простолюдинка.

- Ну что ты, дочушка... - Кормилица погладила девушку по спине - Негоже тебе выть, как кухарке... Ты Королева Экрисса. Успокойся... Не плачь! Такова воля Богов...

- Лавиния... - Эйрин давилась слезами - Я не могу здесь...

- Что поделаешь? Стерпится - слюбится. Долг выше всего.

- Долг?! - Королева вскрикнула так, что высохли слезы - Чей долг?! Перед кем?!

- Перед Миром. - кивнула старуха - Перед Богами. Перед батюшкой и Королём.

- Я ненавижу их всех...

Эйрин отёрла слезы и села в кресло. Затем протянула руку и достала из потайного кармана платья немного помятый конверт.

- Возьми, Лавиния. Завтра утром поедешь вместе с кучером в город. Отдашь письмо в дом Терранит, сыну хозяина. Лично в руки. Поняла?

Старуха отпрянула.

- Нет... - она изменилась в лице и замахала руками - Ты, верно, лишилась разума... Деточка, семья Терранит - опальные дворяне! Их не сегодня - завтра заберут в Башни!

- Я знаю. И тем не менее! Лавиния, отдай письмо Бергу. Моему...

Не договорив, Королева отвернулась к окну.

- Девочка, одумайся...

- Это ты одумайся, Лавиния. Я приказываю тебе, так и делай.

- Но...

- Лавиния! Я твоя Королева! И я приказываю.

Старуха, поклонившись низко, удалилась, спрятав конверт с письмом в глубокий карман новой юбки.