Один бокал достался даже рыжему, наверное в насмешку. Похоже, казнь откладывается. Я с любопытством смотрела на приятеля — как справится с задачей? Раскормленная морда не пролезет в бокал. Он презрительно глянул в мою сторону и принялся наслаждаться божественным ароматом, делая вид, что ему и этого достаточно. Пришлось подняться и достать из шкафа резную стеклянную мисочку, куда, под молчаливым неодобрением мужчин, вылила содержимое бокала Мирлиса.

Когда села, мужчины, приветственным жестом подняли бокалы и, не чокаясь, пригубили.

Последовала за ними и пропала! Едва попав на язык, вино впитывалось, оставляя после себя вкус нектара и амброзии и наполняя каждую клеточку тела жизнью. Теперь знаю, откуда пошли легенды о рационе богов, и почему простые смертные в моем мире не забыли этот вкус. Он отложился где-то на уровне генетической памяти и прошёл сквозь тысячелетия…

Пока смаковала крошечные глоточки, за столом начался разговор, ради которого все мы собрались. Но я выпала из реальности, наслаждаясь каждой каплей нектара… Заметила это только когда вокруг стало тихо. Открыв прижмуренные от неземного счастья глаза, обнаружила, что четверо мужиков и кот требовательно смотрят на меня. Словно по сто рублей каждому должна. Помолчав с минуту, они переглянулись.

— Ну, так что скажешь? — начал Павел…

Кажется, он это уже говорил? Или нет? Не понимаю, что и о чём должна сказать. Павел понял, в каком я состоянии и тяжко вздохнул.

— Мы говорим о том, как тебе вернуться домой.

— А-а, — глубокомысленно протянула, изображая понимание, хотя ничего не поняла.

О чем тут говорить? Решили ведь, что мне надо помочь Василисе.

— Я не уловила в чем суть проблемы?

Эти негодяи смотрели как на слабоумную. А чего спрашивается?

— Мы же тебе сказали… — завёл Павел…

Что он ещё говорил, не слышала, глаза увидели пустой бокал. Интересно, кто его допил? Я так экономила, лизала, можно сказать по капле, а какая-то сволочь… Бокалы мужчин возмутительно подмигивали зелёным. Себе ещё налили, а мне?!!

Протянула бокал и потребовала:

— Ещё!

Что удивило эльфа? Он посмотрел на Павла, тот сидел с отвисшей челюстью. Я хихикала, уж больно уморительно он смотрелся. И вообще — настроение улучшалось! Сидящие за столом, в общем-то, неплохие люди, точнее не люди… Нелюди. Вон как за меня волнуются, в глазах тревога, даже у Мирлиса. А вина, гады, не наливают. Сами решили все вылакать? Меня понесло.

— Я сказала, ещё вина!

Грозный возглас ошеломил всех. Вот вам! Думали, если я человек — боюсь вас? А вот фигушки! Человек — звучит гордо!

— Она же пьяная! — завопил рыжий кот, нагло рассевшийся прямо на столе.

— А хвостатым слова не давали, — отрезала, щёлкнув его по лбу.

Точнее попыталась — руки устали, язык тоже. Хотела сказать, что нечего мохнатым делать на столе, но Павел подскочил ко мне и попытался отобрать бокал.

Как он оказался у стены, не поняла. Сначала стало смешно, глядя на его задранные ноги, а потом нахлынула злость — и он против меня! Ну, я вам покажу…

Проснулась от шума. Не открывая глаза, прислушалась — неразборчивый гомон, скрип, стук. У-у, опять сосед затеял строительные работы в выходной. И когда надоест? Живёт почти год, сделал ремонт (по словам всезнающий Алевтины Палны «прям, как во дворце») и никак не успокоится, всё стучит, пилит, скрипит. Впрочем, не права — сейчас только скрипит и стучит. Только стук нестандартный, лошадь он в квартиру притащил, что ли? Да ещё с телегой.

Нога дернулась и толкнула тёплое и мягкое. Небольшое. Что за новости? В ногах кровати кто-то возмущенно заворчал. Я опешила — мало того, что ноги выпрямить не даёт, так ещё и ворчит…

Спустя мгновение меня как холодной водой окатили — кто там может быть? Минутой позже дошло, что ни один человек не станет спать в ногах кровати если есть место лечь нормально… А если это не человек, то кто говорит?

Глаза распахнулись.

Ой, зря они это сделали!

Голова загудела, как от удара. Резкость и контрастность, а так же цветное изображение включилось не сразу.

А лучше бы и не включалось!

Я лежала в низенькой, обитой тканью, явно не своей, комнате. В окно пробивались солнечные лучи, утро, кажется, давно миновало, шум, стук. Всплыло слово «ярмарка», по ассоциации припомнился приезд в Васильевск, дорога, Михал, Яга… Ой, мама родная, так это не приснилось?

— Нет, не приснилось.

Почувствовала, как рядом по одеялу кто-то идёт. Подавив желание сесть (внутренний голос убедительно доказал, хорошим это не закончится), дождалась пока перед лицом возникла оранжевая мохнатая морда.

— Ну, ты бузить горазда, — восхищенно проговорила она.

Точнее он. Ещё точнее эту рыжую язву зовут…

— Мирлис?!

— Ага. Что ж, память вернулась, уже хорошо.

— Она могла и не вернуться?

— Ты хоть помнишь, что вчера учинила? — вопросом на вопрос ответил Мирлис.

Честно задумалась. Помню, как обедали… Или ужинали? Ели, короче. Потом появился Павел… Да! И Мирлис с ним. Отдельный зал… Пили нечто потрясающее…

— Точно, пили, — кивнул Рыжий. — Тебе хватило пары глотков. Хотел бы знать, ты всегда такая буйная во хмелю?

— Буйная, — что-то такое припомнилось, но тут же воспоминание рыбкой нырнуло на дно. — Да я вообще не пью… А что случилось?

Рыжая морда довольно засияла.

— Случилось, — протянул этот начинающий садист.

Кажется то, что нечто кошмарное сотворил не он, доставило Мирлису несказанное наслаждение.

— Ещё как случилось!

Придётся вести с ним беседу как с братцем.

— Ну, и что такого я могла сотворить, — бросила небрежно.

Приняла самый беспечный вид. Зануда клюнул с ходу, но того, что последовало, не могла предположить и в кошмаре.

— Разумеется, — кивнул рыжий, — казалось бы, что может сотворить хрупкая женщина, когда вокруг сильные мужчины? Уточним — в хлам пьяная хрупкая женщина. Так вот, она всего лишь сломала два стула, дверь, лавку, разбила некоторое количество посуды, носов, сломала одну руку (стулом), вывихнула ещё одну, наставила синяков, — он скосил глаз в мою сторону. — Сколько синяков не известно, мало кто будет предъявлять претензии за синяки, поставленные женщиной. Короче — всего на сумму порядка двадцати золотых, учитывая моральный ущерб и прочее. Кстати — на эту сумму можно прожить, далеко не скромно, почти год, — добил он меня.

Всё это смогла учинить я?! И где, бога ради, взять это золото? Да-а, полакомилась. А ведь, насколько помню, спирта в этом вине не больше, чем в пиве, по крайней мере, по ощущениям.

А что если это до Василисы дойдет?!

Дверь приоткрылась и комнату озарило лиловое сияние.

— И это тоже я?!

С ужасом уставилась на фингал, светившийся на глазу Инара. Тот, со странным удовольствием на лице, кивнул.

— И страшна же ты во хмелю, — засмеялся он. — Вроде у Михала мёд пила, а буйствовать не стала.

— Мне не до смеха, — буркнула я. — Мирлис уже сказал, что с меня деньги требуют…

Продолжать не стала, пусть сам додумывает.

— Не замечал за ним такой жестокости, — появился в дверях Павел. — Это ж надо, свалить на больную голову этакие жуткие подробности. На, — продолжил уже без иронии, — поправься.

Оборотень протянул кружку с печально знакомым ароматом.

Едва с кровати не свалилась. Это уже не честно!

— Да не бойся. Эдалирион вчера слишком поздно подумал, что надо было разбавить для тебя вино водой. Всё время забываю, что ты человек. Случайность, ничего не поделаешь, — развел он руками.

— Не нравятся мне такие случайности, — буркнула я. — А если учесть, как они пробовали вас обработать…

— Это не доказуемо, — остановил Павел.

— Не дёргайся так, — утешил тут же Инар, пресекая поток моего возмущённого красноречия. — Ведь понятно, им что-то от нас надо. Что — клещами не вырвешь, пока сами не скажут. Ты пойми, эльфы народ особый. Даже феи к нам ближе, да и к вам, людям. А эльфы давно избегают лишнего общения, они слишком отличаются.