В итоге она ушла, а затем вернулась. Я удивленно на нее посмотрел и увидел в руках разноцветную, но в основном зеленую коробочку. «Эволюция» — прочитал на ней. Настолка, что ли? Как же давно я в них не играл…

— Как говорил дедушка Дарвин: выживает сильнейший, — усмехнулась Соня.

Дарвин был и в этом мире, замечательно.

— Глупышка, — усмехнулся я. — Дарвин никогда такого не говорил: выживает самый приспособленный.

— Ну, ладно… все-то ты знаешь. Ну, посмотрим, кто лучше играет.

— С удовольствием.

Проснулся утром, часов в девять. Сразу понял, что Соня уже не дома. Владислав отпускает ее на учебу? Опасное это дело, надо ему сказать, чтобы прекращал… М-да, сказать. Интересно как? Вроде: «Наплевал на ваши слова и до сих пор встречаюсь с вашей дочкой. Она мне нравится, поэтому, может, пока посидит дома, а то на нее Скаевы нападут…» Точно не вариант. А вот направить эту мысль через Виктора. Почему нет? Вполне может сработать.

Хотя, Соню сопровождает охрана, наверняка система уже отработана и слажена, тем более город практически в осадном положении. Не хочу казаться умнее всех и вся, но, думаю, лучше бы каждому из Волгиных посидеть дома.

И, кстати, перед собой я честен и совсем не хотел сканировать весь дом чувствительностью. Все-таки какие-то рамки приличия соблюдаю. А вышло это случайно. Просто я очень развил эту способность, хах. Врагам от меня больше не скрыться, это точно.

Спустился на первый этаж. Попросил у Константина завтрак и увидел, как на лифте, с нижней части дома поднялся Владислав.

— Доброе утро, — кивнул ему в знак уважения. — А я думал, вы с утра уже на работе.

— Так и есть, — буркнул Владислав, — заехал в кабинет за бумагами, а еще позавтракать.

В итоге дворецкий готовил завтрак уже на две персоны. И сделал он это быстро, умело, а главное — со вкусом. Всегда бы начинал день с его блюд. Пока ел, общался с Владиславом.

— Как ночь прошла?

Константин аж поперхнулся от моего вопроса. Вот, старый… пень, о чем он вообще думает?

— Я имею в виду, не было ли никаких нападений? — посмотрел на Владислав так, что он понял: речь о мутантах.

— Камеры засекли что-то… может, помехи или дикий зверь. Нападений не было.

— Это хорошо. Как думаете, Скаевы скоро поймут, что мы не собираемся нападать первыми?

— Дня через три, — с верхнего этажа спустился Юрий, — скоро пацанята проснутся, я пойду прогуляюсь.

— Наверное, три. Неважно, мы готовы. Почти готовы.

— А как в Кирпичевске дела?

— Я даже не думал, что Стив Беркли настолько подонок. Мои люди сообщают, что граждане города рады смене власти. Они там целый протест устроили, сжигали чучело Стива, плакаты с ним рисовали и перечеркивали…

— Жесть… как они его вообще не свергли?

— А ты не знаешь? Если обычные люди решают свергнуть старший род, то аристократы вправе применить вооруженных бойцов, магию, воспользоваться помощью государства и даже других родов.

— Какой-то совсем диктаторский закон, — буркнул я.

— Так исторически сложилось, — заметил Владислав и съел последнюю ложку. — Мне пора, а ты можешь пофантазировать, чем бы сейчас стала страна, если бы старшие роды можно было легко свергать.

— Анархия, полная и беспросветная… — подсказал Константин.

— Почему ты так думаешь?

— Дэвис, вы умный молодой человек. Посудите сами. Обычные люди не могут защититься от Нор, от кротов… так сказать, за редким случаем, когда против жора выходит целая армия и та, с зачарованными пулями.

— А, понял. Считаешь, что революционеры не смогли бы справиться с обязанностями аристо?

— Ну, конечно. Бесты, может, но они роды не формируют. Скажу так, я даже думаю, что некоторые лаборатории создают бестов специально для революции. Не все ведь хотят ходить под аристо.

— Вот так озадачили вы меня с Владиславом. Будет над чем подумать.

Кроме шуток, я действительно задумался на эту тему. Власть ведь и, правда, концентрируется в руках аристо, магов. Есть государство, оно тоже многое значит, но, сдается мне, мало кого из потенциальных революционеров волнует, кто правит страной, когда конкретно в их городе заводится какая-нибудь властная дрянь, вроде Стива Беркли.

Если когда-нибудь… эй, не так. Когда вернусь в Царск и вступлю в наследство, то начну все восстанавливать. Определенно, постараюсь сделать это так, чтобы народ был за меня, а не против. Иначе какой в этом смысл? Запугивать всех? Нет, я точно не буду диктатором. Понятно, что с преступностью нужно разбираться жесткими методами, но простые мирные граждане должны как минимум не воротить нос, если увидят главу старшего рода их земель.

Ладно, рано об этом думать. Где я, а где Царск и Ветровы? Интересно, а если бы я увидел хоть кого-нибудь из их рода, то вспомнил бы? Думаю, да. Нужно будет сходит в тюрьму к Златко и попросить принять облик пары человек из Ветровых. Но не сейчас, а когда пойму, что мне это действительно необходимо. Очень нужно подзарядиться злобой. Такое редко бывает, но, порой, после громких побед я становлюсь на время очень умиротворенным человеком. Ненавижу эти периоды своей жизни… будто бы лев, что стал травоядным.

Днем отправился на тренировку. Бегал по спортзалу полигона в костюме, развивал магию. В общем, делал все то, чем занимаются порядочные аристократы — саморазвивался. После обеда на общую тренировку позвал спецотряд и Виктора. Слегка ленивый раньше парень, выложился на всю. Его мы не могли вписать в нашу тактику, как ключевое или хотя бы постоянное звено, но сценарии проработали самые разнообразные. Иногда я тренировался в костюме, иногда нет.

А вечером мне позвонила она… С Соней мы, по секрету, встретились у меня дома. Хитрая лиса, она снова сбежала от своих охранников. Нет, мне определенно нужно подговорить Виктора, чтобы тот попросил Владислава позаботиться о безопасности дочери. Да, тогда, возможно, наши встречи с ней совсем будут редки, но ничего, потерплю.

До самого вечера мы смотрели кино. Нет, реально посмотрели фильм, вполне интересный. Правда, забыл его название, но не суть, зато после фильма мы уже не думали ни о чем. Оба остались довольны… Как же это странно звучит, будто бы провернули сделку выгодную для обеих сторон. Нет, это была любовь. Настоящая и страстная. Ух, Соню прям не остановить было. Но все рано или поздно заканчивается. Я «подкинул» ее охране и отправился снова на полигон. Тренировок много не бывает…

Прошла почти неделя. За это время нельзя сказать, что многое произошло. Скаевы так и не напали. Маркус нашел человека, который бы работал с семьями погибших бойцов. Вместе с Василием он неплохо продвинулся в нашем проекте ресторана.

Строительная бригада практически отстроила внутреннюю стену Волгиных. Я узнал, что Владислав «оплатил» около половины моего кредита. Пару раз встречался с Соней — и вот это, пожалуй, самое приятное. Тренировался с Виктором и Юрием, со своими бойцами. Не всегда вместе, и не всегда в костюме.

Понял, что неделя прошла действительно хорошо, когда под вечер мне позвонил Владислав и сообщил, что Жак пришел в себя. В тот момент я читал книгу, хех, все-таки нашел для этого дела время. Но пришлось ее закрыть. За пару минут собрался и уже мчался на всех порах в клинику.

Возле палаты меня встретила дежурная медсестра. Поклонилась в знак уважения и сказала, что можно войти. Что я и сделал. Жак — сам на себя не похож. Опущу все эти «медицинские» подробности про перевязки, мази, капельницы, шины… У него изменилось лицо, сам он стал гораздо крупнее, чем был.

Можно подумать, что Жак стал мутантом; что под одеялом и бинтами скрываются уродливые оранжевые мышцы, отростки или шипы. Но это не так. Из пацана он превратился в здоровяка. Лицо из круглого стало вытянутым и намного более брутальным, если можно так сказать.

— Привет, Жак.

— О, Дэвис. Привет, — его голос тоже сильно изменился, стал каким-то прокуренным, что ли, как у некоторых мужиков.