Уже слетелись к полю вороны,

чтоб завтра павших рвать подряд,

и «С нами Бог!» – по обе стороны

в обоих станах говорят.

/И. Губерман/

Оля предложила Сане:

– Тетя Нина спит в бабушкиной спальне, мы с Кристей на диване в горнице уляжемся. А тебе постелю на полу в кухне. Ты не обидишься? Я приду ночью…

– Нет, милая, не придешь – постесняешься. Ночевать я поеду к брату. Он здесь неподалеку, на Спиркиной заимке живет.

– Главврач красногорской больницы Глеб Викторович – твой брат? – удивилась Оля.

– Старший. Умный. Образованный. Я перед отъездом не смог попрощаться с ним, а надо было поговорить. Так уж сейчас заодно… У него и банька есть.

Короче, уехал.

Глеб увидел, обнял, воскликнул:

– Брат, так рад тебя видеть! С ночевкой? Я сейчас баньку подтоплю…

В предбаннике Глеб с Александром, оба Викторовичи, пили чай с коньяком.

– Ну что, Украина совсем с ума сошла или наполовину? Расскажи о своих подвигах в Незалежной.

– Война там идет – жестокая и странная. Хотя, можно войной происходящее не называть – взять у Путина термин «специальная военная операция». Но ненавидят они нас люто. Ненавидят все русское. И день ото дня круче…

– Ты уже второй раз мотаешься в Донбасс. Что-нибудь поменялось за это время?

– Тогда ещё не было СВО, тогда ещё нас боялись.

– А теперь?

– Ненавидят.

– Все украинцы?

– Кастрюлеголовые все. И Америку тогда так не поминали – больше в Европу рвались. А теперь превозносят Штаты, как верховное Божество – и молятся, и готовы на любые жертвы, чтобы прадедушке Байдену угодить…

И ещё Саня поведал брату:

– Раньше на Украине другие были герои, а теперь почитаются исключительно прислужники Гитлера. Памятники им ставят…

Старший брат покивал головой:

– Может быть, память кончилась, оборвалась связь времен, что-то заклинило в головах, раз вместо шляп кастрюли стали носить. Раньше хохлы верили Советской власти – теперь стали свидомыми, забыв прошлое. Нового человека Украины будут звать хомо амнезикус…

Глеб умел говорить умные вещи.

После бани застолье в семейном кругу.

Саня похвастал наградой от самого министра Госбезопасности ДНР.

Глеб потребовал:

– Покажи.

Шурик, прежде чем отдать в руки брата АПБ, разрядил его. И предусмотрительно сделал – вскоре уже с пистолетом играл пятилетний Аркадий Глебыч.

– У меня теперь есть дочь, – похвастался младший брат старшему. – Три годика ей. Завтра мы всей семьей едем подавать заявление в ЗАГС.

– На Украине нашел?

– Да почти что. Но живут они сейчас здесь – у тебя в соседях, на Спиркиной Заимке. Знаешь библиотекаршу «Данко» Нину Николаевну?

– Конечно.

– А её племянницу Ольгу? А её двоюродную внучку Кристину? Теперь будешь знать – скоро они станут родней.

– Где осядете? – спросила жена Глеба Татьяна, пронзая деверя беспощадным взглядом: допрыгался, мол, жеребец.

– Хочу домик купить в Хомутинино. Но не в самой деревне, а на озере Подборном, в пансионате. Как-то был однажды, понравилось – теперь мечтаю осесть. Завтра семью повезу на смотрины. Женское слово всегда последнее в таких делах…

– Деньги-то есть? – это Глеб.

– Найду.

– Профессию не думаешь менять?

– Пока нравится. И ещё – отгуляю, обзаведусь жильем, семью оставлю дома, а сам на Донбасс рвану. Заболел я им – понимаешь?

Говорил Саня искренне и убежденно – никто не посмел спорить.

А потом уже Глебу наедине перед сном поведал истинные мотивы.

– Понимаешь, брат, первые лица ДНР меня знают, мне доверяют – я у них на хорошем счету. Там не только война, боль и кровь, там заново создается новая республика Малороссия. В Донбассе сейчас легко и просто можно сделать головокружительную карьеру – из кабины «камаза» в кабинет министра.

Брат со вздохом:

– Вот было бы у тебя образование, тогда да… А так… Пустые надежды и хлопоты.

– Ну, не скажи…

Молча докуривали, думая о своем…

На следующий день Готовцев с Олей и Кристиной поехали в Увельский ЗАГС утверждать свой союз.

Ольга дорогой скорей переживала, чем радовалась. В каком-то смысле это трагедия – наспех созданная семья с Колькой-хохлом так и не сложилась в крепкий союз двух сердец. Готовцев, конечно, не такой красивый, но колоритный и в доску свой – понятный, ручной, влюбленный… Баранку крутит как пацан. Надо бы ему посерьезнее дело найти.

Но куда Саню можно пристроить? Простым рабочим не пойдет – начальство не любит. Свободный труд фермера требует сноровки и многолетней привычки – таковых нет. После службы, как сел за баранку, так и крутит, ничего иного не зная. Правда, машину себе приобрел крутую. И сбережения есть (?) – хохлу, наводчику на Турчинова, глазом не моргнув, отстегнул миллион.

Впрочем, чего о деньгах печалиться – привезли из Донбасса их целый сундук. Правда, инвалюта, но уж как-нибудь справятся…

Главное – Кристина к нему потянулась. Мало маминых знаний, она Сашу пытает – как трава растет, как машина ездит, как солнце по небу ходит, отчего мир устроен так, а не иначе… Готовцев охотно отвечает, и речь его интересна, умна, иронична – ей, библиотекарю с высшим образованием, так не сказать…

Кроме того, Саня умеет играть на гитаре и красиво певуч. Обещал мелкую обучить…

Тете своей про избранника нового так говорила:

– Тихий, кроткий, добрый и ласковый…

– Ну-ну, поглядим, – сомневалась Нина Николаевна, имевшая о шоферах иное мнение.

А Ольга, мечтая об обещанном Саней доме, думала – так должно быть, и это счастье, когда есть свой дом и родной круг в нем. Теперь вот богатство привалило – как будто не жить, а на праздник её пригласил Готовцев.

С такими деньжищами можно и не работать – обратить лишь валюту в рубли. Но как Саша поступит? Ему, похоже, фура «камаз» дороже дворца. Дом для семьи покупает, а сам опять на дорогу поглядывает. Нет, даже на фронт, в Донбасс! Авантюрист, ейбо!

Но новый брак – не только новая жизнь, это ещё наказ: будь счастлива в нем! А как ей быть, если Саша нигде кроме школы не учился и сам из простых людей, а она интеллигентка не первого поколения с высшим образованием – мезальянс получается. С этим тоже ужиться надо…

Впрочем, у кандидата в мужья замечательные способности решать любые жизненные проблемы. Может даже когда-нибудь она будет гордиться своим новым супругом. Простоватые парни – они настырные…

М-да… это богатство. Надо ещё дать ума, как им распорядиться. Можно претендовать на царство, а можно и за решеткой очутиться.

Для регистрации брака в ЗАГСе нужен мужчине костюм и галстук. Оля хотела видеть на Саше брюки в стрелочку, фрак и бабочку. Зашли в магазин. Выбрали – все не то! Саша глянул на себя в зеркало – и ужаснулся!

– Выбирай сам! – опустила руки невеста, наряженная в клубное концертное платье.

Впрочем, на такой фигурке, как у неё – и сарафан бы смотрелся.

Готовцев выбрал – спортивного фасона брюки со штрипками и в обтяжку, корочки на венских каблуках и белую шелковую рубаху с голубым бантом в придачу.

Когда покрутился перед зеркалом, продавщицы ахнули – мечта, не мужчина! Это они ему бант повязали – в подарок на свадьбу. Так восхищались, так любовались, отталкивали друг друга, чтобы поправить на нем что-нибудь, что Оля приревновала и насупилась. А мелкая скакала и в ладоши хлопала – но это от настроения…

Главной интригой визита в ЗАГС была мысль – распишут их сразу или назначат положенный срок?

И вот они в кабинете служебном.

Готовцев принялся убеждать начальственного вида даму – он воюет в Донбассе (предъявил копию договора с Донецким Военкоматом), его отпустили всего на семь дней, три из которых он был в пути. Остался один на регистрацию со свадебным торжеством и три на обратную дорогу.