– Что же вы в Донецке не расписались?

– Так невеста-то здесь живет. Она из беженцев, и мы имеем право на исключение из существующих правил.

Оля смотрела на перепалку с печалью и легким ужасом.

Наглость или настырность – кто кого?

Тем не менее, брак их зарегистрировали. Мелкую вписали в паспорт нового папаши, как Готовцеву Кристину Александровну, 2020 года рождения.

Из ЗАГСа пошли в столовую угощать случайных свидетелей, о которых позаботилась Нина Николаевна, позвонив из Красноселки в Увельскую ЦБС.

По дороге зашли в универмаг и купили Кристине нарядную куклу. Об убранстве самой девочки на столь торжественный случай почему-то забыли – и мама, и новоявленный отец.

Но мелкая не впала в неистовство по этому поводу, а была рада тому, что есть. Вела себя соответственно случаю – была тиха и послушна, говорила мало, изображая умную девочку…

Ну, невозможно представить!

Эти дела сделали до обеда. Перекусив со свидетелями, поехали в Хомутинино. Точнее в пансионат «Лесное озеро». Озеро называлось Подборным.

Здесь, среди вековых сосен живописно (не в уличный ряд!) стояли несколько двухэтажных коттеджей, облицованных серым гранитом. В одном из них Готовцев однажды ночевал, и зародилась мечта – приобрести.

Но ситуация оказалась несколько сложнее, чем авантюра в ЗАГСе.

Распорядитель пансионата не был владельцем, а всего лишь съемщиком этой недвижимости. «Лесное озеро» давно уже безуспешно продается её хозяином, а пока сдается в наем на сезон.

Выбора иного не оставалось, как звонить владельцу и просить продать один двухэтажный дом. Кстати, без отопления – потому как строился для летнего отдыха.

Законный владелец пансионата был необычайно контактен, что тут же доказал по телефону.

– Частями не продается, а хотите снимать – обращайтесь к нынешнему распорядителю. Впрочем, одна зацепка есть. Строился пансионат в советское время челябинским предприятием «ТЭЦ – 2». При приватизации его директор приобрел в свою собственность один из домов. Понравилось мужику, и он аккуратно каждый сезон проводил здесь лето. Но вот последние пять лет что-то не появляется. Стоит его коттедж и ветшает, сиротствуя. Думаю, бывший директор умер, а наследникам даром не нужен дом на отшибе. Мне тоже – весь пансионат хочу продать. А вы обратитесь к наследникам – может, они вам его уступят…

Такая интрига.

Информация была очень важна и обнадеживала на успех.

Пока Оля с Кристиной гуляли по полупустому пансионату и мочили ноги с мостика в воде лечебного озера, Готовцев достал клавиатуру и открыл инет в поисках последнего директора «ТЭЦ – 2» советских времен.

Яндекс – добрый помощник.

Скоро Александр Викторович разыскал в «ОК» страницу дочери и наследницы почившего в бозе гендиректора электростанции. Отправил письмо с желанием встретиться и свой телефон.

Позвони она в то время, когда они были на пути в Красноселку, Саня наверняка уговорил Олю рвануть в Челябинск покупать дом в пансионате, бросив другие дела. Но в жизни всё развивается куда неспешнее, чем читается в книги.

Этим вечером в ДК «Данко» Ольга с Ниной Николаевной решили организовать свадебное торжество. Деньги дал Саня – а что ещё нужно клубным работникам?

Разом все поднялись, организовались, даже открытки купили и подписали приглашения почетным гостям – например, Глебу и Тане.

Ну, свадьба не свадьба, а повод для вечеринки, конечно, был. И деньги, чтобы столы накрыть. И артисты, чтобы вечер сделать нескучным – клубники же. Они же и гости.

Над затеей трудилась Нина Николаевна. А все остальные помогали – сдвигали столы в банкетном зале, расставляли стулья, носили снедь из магазина, готовили из неё блюда, накрывали…

Несли цветы из своих садов – украшали окна и танцевальный зал.

Однако, те, кто постарше, Нине Николаевне выговаривали – а не легкомысленно ли молодые поступают: женятся, ничего не имея? Ни жилья, ни имущества, ни работы… Более того, они знают-то друг друга всего месяца два – не больше. Не гуляли, не целовались на скамейке – сразу в постель, а потом ЗАГС…

– Все война проклятущая, – отвечала тетя невесты. – Закрутила, завертела, Любу убила… Отказать им не было сил.

Наконец, приехали новобрачные.

Все готовы, всё накрыто. Тут и Глеб при жене и галстуке – поздравляют.

Готовцев, не сказать чтобы нарядный, но не сводит с Оли глаз. Та чуть покусывает губки в клубном платье – нарядиться больше не во что.

Люди поняли и простили – хватило на застолье с обручальными кольцами, ну и ладно.

Саня вел себя сдержано по отношению к новобрачной – даже, может быть, несколько отстраненно. Ни единым жестом или словом не показывал, что они уже давно имеют интимные отношения.

Так, в какой-то степени идиллически начиналась семейная жизнь Оли из Харькова и Сани, прописанного у брата в Красноселке, ну и мелкой, конечно…

Саня однажды лениво прикинул, что у него было не менее ста случайных женщин в кабине «камаза». Теперь баста! – нагулялся.

А к спиртному он всегда был равнодушен. То есть у Готовцева совершенно не было болезненной потребности к алкоголю – по поводу или без.

Но в кампаниях любил бывать. Ему нравилось наблюдать ералаш, который устраивали подвыпившие. Он смеялся, острил, притворялся пьяным, умышленно поддакивал чепухе, которую несли потерявшие душевное равновесие собутыльники. Саня мало пил и много веселился…

А где еще веселиться, как не на собственной свадьбе?

И славно повеселились – от души.

Про повод забыли, кажется – ведь невеста же без фаты.

А Саня, совсем не пьяный, убеждал брата в курилке, предварявшей мужской туалет, что Путин Путиным – у него свои методы ведения СВО. А нужны новые, народные – на террор бандеровский отвечать террором российским. Иначе весь мир русских будет считать тряпками. Время такое – не добиться победы в белых перчатках…

Александр, безусловно, любил Россию и желал ей только победы, но его методы борьбы с врагами были своеобразные – не разделял он общепринятой точки зрения. Не говорил каким путем пойдет сам, вернувшись на Донбасс, но приглядывается к тем рубежам, которые собирается брать.

Вот тогда же он рассказал Глебу о похищении Туркеева, как пример борьбы с врагами Малороссии. Намекнул, что средства «кое-какие» для террора у него теперь есть, хотя всего не поведал брату. Но признался, что очень хочет участвовать в государственном обустройстве новой республики.

– Мне кажется, Путин не понимает донбассцев – они уже не хохлы, но ещё не россияне. Им надо нечто другое, а то они могут встать на дыбы…

На что Глеб махнул рукой пренебрежительно:

– Как в Кремле скажут, так и будет.

Саня вскипел:

– Это отсюда тебе кажется, а там война, и до победы ещё далеко. Есть ещё время и будут возможности убедить Путина в нашей серьезности.

– А Пушкарева уже убедил?

– Считай – наш человек.

– Ну, Сашок, ты – красносельский Наполеон.

На что тот обиделся:

– Почему Красносельский? Я в Увелке рожден.

– А прописан-то здесь.

– Пропишусь в Малороссии.

– Ты, случаем не махновщину собираешься возродить на Донбассе? Донецк в Гуляйполе переименовать?

– Там видно будет. Но считаю не вредным примирить малоросское вольномыслие с российской государственностью.

Необычайный авантюризм государственного масштаба!

Санек поведал старшему брату о ближайших целях и задачах…

На что Глеб сказал:

– Вот когда Путин тебя к себе вызовет и прислушается к твоим планам, тогда поверю, что это серьезно. А пока считаю – чепуха презабавная. Ты ещё волосы длинные отрасти и в ухо серьгу вставь – вылитый батько Махно…

Саня ещё сильнее обиделся и умолк. Спорить он не любил.

Можно представить, что парень испытывал в тот момент.

Ах, ты так? Значит мне не брат! По крайней мере, не единомышленник!

Но вслух ничего не сказал.

Александра Готовцева, дважды побывавшего в Донбассе и один раз даже за линией фронта вихрем крутили амбиции власти. Политические взгляды, им исповедуемые, сродни были анархизму. Что-то такое – конкретно не сформулированное – витало в мыслях. Ну и задумки соответствующие…