– Сомневаюсь, что «допрос» Тая что-то дал, – добавил Дагман, – Карло никого не посвящал в тайны своей коллекции и не сообщал пароли от тайников даже самым близким соратникам. Так что убийце придётся вновь проникать в особняк и обыскивать его.

– Кстати, об обыске, как мы собираемся доставать Пламя? – уточнила я, усаживаясь за стол.

– Этот артефакт Карло достал по моей просьбе, – пояснил дракон, – поэтому он хранится в отдельном сейфе, ключи от которого есть только у меня.

Уже неплохо! По крайней мере, нам не придётся пробовать себя в роли взломщиков.

– Что же касается версии с ментальной магией – это неплохая зацепка, – задумчиво протянул Сантьяго, – эмпатическая ветвь Дара слишком нестабильна, самоучки редко доживают до совершеннолетия и уж точно неспособны справиться с сильным магом. Так что преступник должен был пройти обучение и получить разрешение на использование Силы.

– Что значительно сокращает список подозреваемых! – добавила я, отсалютовав напарникам чашкой кофе.

Обычных эмпатов в столице было немало, зато сильных магов этого профиля можно было по пальцам пересчитать. А чтобы просканировать чьи-то воспоминания, нужен был уровень магистра, не меньше.

Хотя…

– Только не исключай из списка подозреваемых слабых менталистов! – воскликнула, осенённая догадкой. – Фейское снотворное резко снижает сопротивляемость Тени к эмпатическому воздействию. Так что убийца не обязательно сильный менталист.

Но в любом случае это объясняет спешку с кремацией тел.

Следы предсмертного эмпатического воздействия появляются через сутки в виде специфических пятен на глазных яблоках жертвы. А ещё ментальная магия ускоряет проявление следов теневых проклятий.

Пока всё сходится…

– Я передам информацию в штаб, – Мора достал магический планшет и принялся набирать сообщение, – через пару часов у нас будут новые списки. А пока предлагаю вернуться к нашим ролям и репетиции.

Тело ныло от усталости, а голова кружилась от объёма новой информации. За прошедшие полдня мне пришлось не только освежить в памяти знания о территориальном и политическом устройстве Тайлии, но и перечитать массу сведений о жизни и быте Риолии – небольшого городка, в котором проживали мистер и миссис Кэльви.

Как выяснилось, по местным меркам они были зажиточными фермерами, хотя остальные родственники Карло считали их простолюдинами с малым доходом. Но стоило нам пересчитать хозяйство семейства Кэльви, как ситуация заиграла другими красками.

Да, они не посещали королевских балов, не водили дружбы с талийской аристократией и жили далеко от столицы. Зато у них был уютный трёхэтажный дом, своя ферма на пять сотен голов крупного рогатого скота, а также солидный штат прислуги, помогающей следить за хозяйством.

Так что Дагман прав, нам с Сантьяго не обязательно робеть перед богатыми южанами. Достаточно вести себя по-северному сдержанно, слегка скованно в незнакомой обстановке, но с достоинством.

Главное, не проколоться в деталях…

– Меньше порывистости, Катарина! – рявкнул паук, едва я прошлась по комнате и распахнула окно. – Двигайся медленнее, спокойнее. Ты никуда не спешишь.

– Как прикажете, учитель! – пропела я, старательно растягивая гласные.

Хвала богам, что на юге Тайлии говорили на том же диалекте, что и в Виэльсе, и мне не пришлось перестраиваться на другой язык. Хотя классический тайлийский я знала, так что на этом меня никто не подловит. Но одно дело ответить пару фраз или прочесть статью в газете, а другое – постоянно говорить на чужом языке.

Нужно иметь огромный опыт работы под прикрытием, чтобы случайно не ляпнуть что-нибудь на родном диалекте.

– Хорошо, – удовлетворённо кивнул Дагман, – акцент тебе неплохо даётся. Осталось отрепетировать поведение.

О да… с последним были огромные проблемы.

Как я не пыталась, южная кровь давала о себе знать, поэтому дело продвигалось со скрипом. Для северянки я оказалась слишком вспыльчивой, громкой и порывистой.

Сантьяго тоже досталось. Дагман отругал его за то, что он слишком страстно прижимал к себе «жену», будто всё время опасался, что меня кто-то украдёт.

– Мора, перестань гипнотизировать её взглядом! – вздохнул наставник, едва я вновь продефилировала по комнате. – Среди северян, конечно, встречаются отпетые ревнивцы, но имей совесть!

Едва сдержав весёлую улыбку, я нарочито медленно и спокойно открыла окно и скромно поправила сползшую с плеча шаль, не забывая мысленно повторять: «Я северянка, северянка я…»

– Вот! Другое дело! – похвалил Дагман. – Теперь под руку пройдитесь, затем ещё раз прогоним танец и поведение за столом.

С последним, к счастью, мы справились быстрее всего. Люсьен и Густав Кэльви получили прекрасное образование и знали, как вести себя в обществе. Нам оставалось лишь отрепетировать лёгкое удивление при виде южной кухни, а ещё притвориться, что местные блюда для нас слишком острые.

Как выяснилось, северяне не злоупотребляли специями и вообще предпочитали более простой, но очень питательный рацион. Хотя некоторые рецепты меня даже заинтересовали, и я отправила к повару Файсаля с просьбой приготовить говядину с овощами, тушёную в тёмном эле и колбаски.

Последние Дагман особенно нахваливал, как и гномий эль. Его я тоже никогда не пробовала, предпочитая сухие вина, но… почему бы и нет?

– Моя любимая супруга позволит пригласить её на прогулку? – чинно поинтересовался Сантьяго, входя в образ Густава Кэльви.

– Буду рада составить вам компанию, мой дорогой муж, – кивнула я, подавая ему руку.

Витиеватые обороты и постоянное добавление «любимого и дражайшего» было особенностью тайлийской речи, и поначалу я постоянно забывала об этом, но постепенно втянулась. И сейчас это выходило вполне естественно, даже Дагман перестал придираться.

– Молодцы, – кивнул паук, – теперь повальсируйте.

Маг щёлкнул пальцами, включая музыку, и на мою талию легла горячая мужская ладонь. Сердце пустилось в пляс, и я снова потеряла концентрацию, пытаясь рассмотреть под иллюзией северянина своего дракона…

– Стоп! – рявкнул Дагман. – Провал разведки!

– Но я же ещё ничего не сделала! – возмутилась, отодвинувшись от Сантьяго.

– Эмоции, – покачал головой паук. – В целом вы хорошо вжились в роли, но чувства остались неизменными. От вас искрит так, что мозги плавятся и ментальная сеть дымит!

– Я попробую перекинуть на Катарину свой щит, – предложил Сантьяго, оплетая меня магией и усиливая защиту, которую до этого повесил Дагман.

– Спасибо, – смутилась, в очередной раз проклиная собственную слабость.

И кому я врала, говоря, что Мора мне безразличен?! Как вообще представляла себе жизнь с другим? Да я бы с ума сошла от тоски и отчаяния, едва Луис попробовал ко мне прикоснуться, поцеловать…

Не могу… не вижу рядом никого другого, кроме Сантьяго, даже представлять не хочу!

– Катарина, сконцентрируйся на его магии, – приказал Дагман, накидывая на нас свою паутину.

– Уже, – эхом отозвалась, закрывая глаза и позволяя чужой Силе проникнуть в тело, наполняя его давно забытыми ощущениями. Огненная энергия дракона раскалённой лавой растекалась по опустошённым магическим каналам, и на мгновенье мне даже показалось, что я снова чувствую свою Тень, слышу её рычание…

– Катарина! – голос Сантьяго донёсся до меня, словно сквозь густой туман, а затем мир затянула непроглядная тьма…

– Мора, во имя Теней, успокойся! – низкий грудной женский голос ворвался в моё затуманенное сознание, словно раскат грома. – С твоим сокровищем всё в порядке.

– Тогда почему она до сих пор не пришла в сознание?! – настаивал дракон.

Он явно винил себя в случившемся и жалел, что втянул меня в расследование. Зато я готова была расцеловать его за помощь, ведь теперь точно знала – моя Амира жива!