Впрочем, постижение известного — дело нехитрое. Оно по силам даже болванам в белых халатах.

Работа механизмов мозга и его происхождение — предельно простой вопрос. Не говоря уже о «разуме», «мышлении» и «гениальности». Абсолютно все «загадки» мозга имеют вульгарное объяснение.

Наука тут, к сожалению, путается в показаниях и объяснить ничего не может. Что не удивительно. Разум и мышление — это не ее ума дело.

Но!

В союзе с наукой и нет никакой необходимости. Как и в принадлежности к ней. Особенно сегодня, когда роль ученого стала столь жалкой.

Да, фактура необходима. Но науку можно безнаказанно грабить, т. к. жаловаться ей некуда. И некому.

Кто такие «ученые»?

Эти милые бедолаги кладут жизни, чтобы добавить свой грошик в копилку научного знания. Ученые самоотверженно избирают тяжелую долю, лишения и бедность. Они жертвуют собой.

Ну так пусть они и жертвуют. Пусть трудятся. Но разделять с ними этот тяжкий труд нет никакой необходимости.

Пусть ученые горбатятся в архивах, облучаются в реакторах, падают в вулканы и вмерзают в арктические льды.

Адрес той копилки, куда бедняги тащат результаты своих трудов, отлично известен. Ее всегда можно взломать и забрать из нее все что надо.

Знания, как и деньги, «не пахнут».

Тут уместно сравнение с «бриллиантовой темой».

В ней много фигурантов.

Ведь «брюлики» — это результат труда геологов, маркшейдеров, взрывников, бурильщиков, гранильщиков, ювелиров и т. д. Алмазная эпопея длинна и драматична. Каждый выбирает в ней место по вкусу.

Но наилучшая роль в «бриллиантовой истории» все же у того, кто бриллианты носит.

Точно так же дело обстоит и со знаниями.

Следует усвоить простую истину: ученые — это не «властители дум», не толкователи мира, а просто гномы-рудокопы.

Их мнение ничего не значит.

Да, в своих научных шахтах они добывают очень полезную фактуру, без которой обойтись невозможно.

Но их ремесло — наковырять ее и подать на поверхность. На этом все. Их роль заканчивается. Как и роль самой науки.

Конечно, каждый кусок добытой «руды» гномы провожают ревнивыми рыданиями. И вечно лезут с советами по использованию своих находок.

Но! Забрав их добычу, о добытчиках следует забыть. И об их советах тоже.

Дальнейшая судьба открытий и фактов, т. е. переплавка научной руды в идеи и обобщения — совершено не их гномье дело.

Особенно в таком забавном вопросе, как история и работа механизмов мозга.

Все, что можно было в этой простейшей теме запутать и испакостить, учеными уже испакощено. Ничего удивительного. Ремесленники, которые изготавливают знания, тут взялись не за свое дело.

Ими созданы сотни бредовых теорий, запущены фейерверки заумных нелепиц.

Это не удивительно.

Если в цирке сдох слон, то приходится удесятерять усилия клоунов и жонглеров.

Надо же отвлекать публику от отсутствия обещанного гвоздя программы.

На афише — слон! В рекламе — слон!

Но слон сдох.

И бедным гномам приходится с утроенной силой жонглировать терминами и пустыми гипотезами.

Когда-то наука поклялась понять и объяснить возникновение рассудка. Теперь бедняжка вынуждена как-то отвлекать внимание от того факта, что никакого понимания как не было, так и нет.

«Слон» сдох давно.

Свой последний вздох он испустил через волосатые ноздри милейшего Ивана Петровича Павлова в 1936 году.

(С тех пор, конечно, накидалась и еще кое-какая полезная фактурка, вроде работ Пенфилда и еще пары подобных мелочей.)

В принципе, все, что нужно для окончательного резюме о мышлении и гениальности, уже есть в наличии.

Семейка ожидательно притихла. Она отлично подготовилась к лекции о тайнах мозга: коробки с сигарами распахнуты, хрустальные фляги Macallan in Lalique откупорены.

Мое вступительное слово было академичным, но кратким.

— Начнем. Несомненно, вы в курсе того, что хороший выстрел в голову решает все проблемы. Это возможно только потому, что в голове располагается мозг.

(Едва я произнес эти слова, аудитория подозрительно оживилась и потянулась к своим золоченным «Глокам» и «Береттам»).

— Не будем отрицать очевидное! Голова очень привлекательна, как мишень, а лоб прямо создан для пули.

(Тут началась настоящая овация, которую мне удалось утихомирить только через пару минут.)

— Что такое лоб? Сущее ничто. Набор морщин и тоненькая кость. А сразу за ней, впритык, извилины лобных долей.

Разместить управляющий орган на самом видном месте — большая ошибка.

Но…

Вероятно, эволюция не предполагала, сколь криминально будет развиваться проект «homo».

(Тут я почтительно поклонился аудитории. Господа синхронно поправили бабочки и отсалютовали стопками Macallan. Дамы и старушки ответили воздушными поцелуями.)

— Конечно, и сам мозг надо было делать совершенно иначе.

Но! Эволюция, как всегда, пошла дурным путем.

(Судя по поджавшимся губам, никто и не ждал ничего хорошего от девки с дурацким именем «эволюция»).

— Эволюция любит на скорую руку сляпать какую-нибудь дрянь, а потом сотни миллионов лет усложнять свойства этой дряни до умопомрачения.

Увы, при этом изначальные качества дряни никуда не исчезают. Увеличивают свои возможности и развиваются именно они. Больше, извините, нечему.

Мозг не стал исключением. Он тащит в себе всю свою гнусную историю. Она-то и стала его парализатором.

Поэтому человек — существо с очень ограниченными возможностями.

(Тут Семейка так мощно заработала сигарами, что напомнила Везувий в его лучшие годы.)

— Человек не виноват. Эволюция его управляющего органа смешна и трагична.

На этом грустном фоне несколько сотен особей homo выглядят чуть лучше прочих.

Их называют «гениями».

Гениальность — это всегда явление шокирующее. А для «негениев» столь же обидное, как для паралитиков — задорный тверк.

(Услышав первое понятное слово, дамы вскочили и привели ягодицы в боевую готовность. Они решили, что цикл лекций завершен и объявлены танцы. Я попросил их занять свои места и продолжил.)

— Конечно, все хорошо на своем месте. Тверк лучше делать полушариями зада. Но если с задницей не очень повезло, то его можно замутить и полушариями мозга.

Чем, собственно, и занимались господа: Декарт, Авогадро, Фейнман, Менделеев, etc, etc.

Сейчас я объясню, как у них это получилось.

А заодно и то, что такое «фашизм», откуда он взялся и как связан с «гениальностью».

Но! Прежде чем приступить к сути, я обязан предупредить о том, что мои лекции могут причинить вам боль.

(Аудитория ответила мне зловещими улыбками.)

— Строго говоря, гениальность Эйнштейна, Борна или Ламетри — это пощечина всему человечеству.

Ведь признавая за частью людей особые умственные возможности, мы автоматически переводим всех остальных людей во «второй сорт».

Да-да.

Факт существования гениев режет человечество на две неравные части. Есть высшая каста, состоящая из гениев. И есть все остальные люди, умственные возможности которых, в сравнении с гениями, ничтожно малы. Мироздание тут допустило, как минимум, бестактность. Ведь сравнительно с Планком или Везалием каждый из нас едва тянет на дебила.

Но!

Не стоит драматизировать. Все давно научились игнорировать этот обидный нюанс. Собственная «второсортность» никого не беспокоит. Все эти «коперники-эйнштейны» просто отселены в некое «другое измерение». С глаз подальше.

Тем не менее, интрига сохраняется. Она никуда не делась. Являемся ли мы все «слабоумными»?

(Такой подлости от мироздания Семейство никак не ожидало и тревожно накатило по стопочке.)

— Вот! Теперь вы и сами понимаете, что именно задело вашего уважаемого дедушку. Дон не был готов записываться во «второй сорт».

Так существует ли особая, высшая каста людей или это мираж?

Выяснением этого вопроса мы и займемся. Как видите, изучение мозга человека не такое бессмысленное занятие, как это кажется на первый взгляд.