– Я говорил о девушке в голубом платье, а не о них.

Быстро оглядываю толпу.

– Голубом? – смотрю на невысокую блондинку чуть в теле, но милую и симпатичную. – Макс, я должна тебя огорчить, она далека от параметров, которые ты описал. Если только, ты не морочил мне голову нарочно.

Поворачиваюсь и смотрю на этого нахала. Правда, он не улыбается, как я предполагала.

– Тебе ее показать? – оу, возможно, она просто вышла куда-то, а я на него наговорила.

– Я в нетерпении.

Он встает чуть ближе и говорит на ухо:

– Медленно назад повернись.

Подношу бокал к губам и словно осматриваясь начинаю вертеться. Наконец, я оглядываюсь, но… Там вижу лишь зеркало. Брюнетка с распущенными волосами и в голубом коротком платье.

– Очень смешно, – фыркаю и иду к бармену за новым коктейлем.

– Что? Почему этого не может быть? – следует по пятам.

– Макс, шутка затянулась, прекращай, – даже не останавливаюсь. – Коктейль мне сделайте, пожалуйста, – обращаюсь к молодому парню.

– Один момент, – ловко принимается смешивать напитки.

– Так что, Жень, не веришь?

– Макс, ты расчудесный мужик и весь такой серьезный, когда тебе это нужно, но все же стоит умерить свой пыл. Я невеста твоего друга. Мужчины, которого люблю.

Он смотрит на меня и делает шаг вперед. Встав почти вплотную. Другие могут подумать, что мы просто говорим из-за играющей музыки, а не то, что он позволил себе лишнего.

– Да брось Жень, разве ты не думала обо мне?

– Думаю, прямо сейчас. Что если ты снова ко мне приблизишься, то я ударю тебя по тому причиндалу, которое возможно по ошибке делает тебя мужчиной.

На этот раз он смеется и отходит, хотя мне все равно душно и даже тошно.

Я не знаю было ли это намеренно спровоцировано им, и на что Макс рассчитывал, но стало неприятно. В любом случае мое мнение о том, что он придурок только что подтвердилось.

Остаток вечера я игнорировала его, а когда все стали разъезжаться, мужчина оказался снова рядом.

– Можешь отправляться домой, я поеду на такси, – даже не смотрю в его сторону.

– Ага.

– Я серьезно Макс. Ты меня домой не повезешь.

– Как хорошо, что я не спрашивал твоего мнения, Женя.

– Боже, ты можешь…

– Могу, но ты не позволяешь.

Цокаю и ухожу в комнату Вани за сумочкой своей. Спустившись, обнаруживаю пустой дом, но обрадоваться не успеваю, потому что Максим стоит на улице.

– Ты не расслышал меня?

– Вполне четко, но решил остаться при своем мнении.

Села на заднее сидение, на что он выдал смешок.

– Мы можем ехать, – тороплю его, отправляя сообщение Ване.

«Ты все еще с Артемом? Я домой еду.»

«Все разошлись? Я думал, успею, зай. Встретимся на квартире.»

«Ты с Максом?»

«Да. С ним»

«Хорошо.

Люблю тебя)»

Убираю в сумочку телефон и неотрывно смотрю в окно.

– Ты обиделась на меня?

Вопрос звучит внезапно.

– В этом нет никакого смысла.

– А мне кажется, что это так.

– Скажем так, ты меня не удивил своими словами.

– Ты знала, что нравишься мне?

– Нет, я не удивлена твоим неуважением.

– Откуда такие выводы.

– С твоих слов.

– А как же фразы «Нужно бороться за любовь» и прочее дерьмо?

– За любовь, а не практиковать подобную чушь.

– Чушь значит? А Ванек типа чистый и пушистый.

– А с Ваньком, если надо, я разберусь сама и без посторонних глаз.

– Ну окей. Не забудь рассказать жениху.

– Не сомневайся в этом. Он обязан знать «друга» в лицо.

На это он мне не отвечает. Только смех заполняет пространство машины.

Приезжаем быстро. Я сразу же вылезаю из автомобиля и ухожу. Даже нет желания говорить «спасибо» и прощаться. Я злая.

– Стой, – Макс бежит за мной.

– Ты что издеваешься?

– Хочу проводить до двери.

– Иди уже к черту, сказала.

– Как только ты скроешься за дверью квартиры, пойду к нему обязательно.

– Идиот.

Входим в лифт. Встаем по углам и смотрим друг на друга.

Я зло, он с улыбкой. Идиот.

Выхожу и быстрым шагом, подойдя к двери, открываю ее, вхожу внутрь и перед носом Макса захлопываю.

Ярость. Это чувство мне знакомо. На самом деле многие негативные эмоции мои друзья-товарищи. И если я большую их часть умею подавлять, да и вырвавшись из богом забытого места рождения и части жизни, я вообще перестала их испытывать, то кое-какие остались со мной.

Сейчас я была очень злой.

Он раздражает меня.

Что за цирк устроил Макс? И если он решил, что я Ване не поведаю о его «симпатии», то он глубоко ошибся в своем подшучивании.

Успеваю раздеться, принять душ и надеть на себя комбинацию для сна, состоящую из шорт и майки на бретелях, как слышу, что приехал Иван. К данной минуте я успела успокоиться и потому не буду выглядеть истеричкой. Но эмоции… они таковы, что подобны спичке, кто знает, когда моя загорится.

– Зай? – он зовет меня из гостиной, что я не люблю.

Тот момент, когда он сам не желает шевелиться и ждет, что я приду сама. Когда ему лень вставать за водой, или что-то ему нужно, он просит это сделать меня. Порой я нахожусь от этого предмета, необходимого ему, даже дальше него.

Наношу на кисти крем, выходя к нему.

Как и говорила, лежит на диване с задранными на журнальный столик ногами.

– Долго ты, – произношу с обидой и просьбой пояснить длительное отсутствие. Да и не помешало бы понять, что заставило его бросить меня на вечеринке, где по большей части были его друзья.

Хотя кого я обманываю, у меня почти нет таковых в принципе.

Я не против знакомых людей, к которым я отношусь с уважением, которых не планирую обижать, и жду того же к себе. Но назвать их друзьями? Нет, я не могу.

– Ты такая красивая.

– Пытаешься сменить тему?

– Нет. Я все это время общался с Темычем. Сначала про бизнес немного, я говорил же, что он будет молчать до последнего. А потом по пиву выпили.

Стою на месте, крем давно впитался в кожу, но я продолжаю их растирать.

– Ты так смотришь, будто представила мою шею в своих руках.

– Неужели это так ясно?

– Ага. Ну прости, зай, – он тянет руки, зовя к себе, однако я все еще на месте. – Это уже в конце разговора выпили. Да я только открыл бутылку, и ты позвонила. Я бы все равно не успел на вечеринку.

– Но успел бы отвезти меня домой сам, а не этот… Макс, – прохожу на кухню и вытаскиваю из холодильника отфильтрованную воду.

– Вы поссорились? – Иван следует за мной и останавливается у стены, облокотившись на ту плечом.

– Он кретин. И заявил, что я ему нравлюсь.

Смотрю на него. Прямо в глаза. Ищу реакцию. Я не дура, понимаю, что они друзья и вся эта мужская дружба: великая и сильная на все времена. Но полагаю, в ней должны быть определенные правила, хотя бы касаемо невест своих друзей.

– Ты многим нравишься, – он отталкивается от стены и подходит ко мне, сжав в своих ладонях мою талию.

– Ты прекрасно знаешь в каком смысле он это произнес.

– В каком?

– Ты что поддразниваешь меня? Я говорю серьезно. Это было неприятно слышать и, более того, неуважительно ко мне и к тебе тоже. Поверить не могу, что подбираю слова, говоря об этом, хотя хочется громко посылать к черту.

– Ты меня возбуждаешь, когда вся такая злая и властная, – притягивает еще ближе и резко развернув толкает к стене.

– Прекрати, – сбавляя обороты отворачиваюсь от него, но, по сути, открываю доступ к своей шее.

– Такая мягкая… – он шепчет на ухо, медленно раздевая. – Иди ко мне.

Садится на стул и раздвигает ноги, приглашая на колени, стянув с себя футболку через голову.

– Но это не значит, что разговор закончился, – пронзаю его решительным взглядом, прежде чем подойти ближе и начать игру.