– Михаил, пройдите, пожалуйста, в кабинет, а остальных прошу так громко не выражать свои эмоции.

Включив запись сообщения-мольбы, Маруся спросила:

– Это ваше сообщение? О чём вы просите Ларису Сергеевну.

Михаил, высокий и сильно взъерошенный молодой аспирант вдруг густо покраснел:

– Это к пропаже Лары не имеет отношения, мне не хотелось бы об этом говорить.

– А к убийству Ларисы Сергеевны это имеет отношение?

– Как, к убийству? Ба, что, мертва? – молодой человек побледнел и крепко схватился за край стола.

«Ой, переборщила», – даже испугалась Маруся, а вслух добавила:

– Михаил, успокойтесь, про вашу бабушку пока ничего не известно. Но вы сами в сообщении сказали, что это вопрос жизни и смерти.

– Так ведь моей, моей смерти, а не Лариной!

– И это вы просили…– подсказала Маруся

– Это, действительно, никак не связано с пропажей бабушки, и мне не хотелось бы отвечать на ваш вопрос.

– Михаил, а в каких отношениях Лариса Сергеевна с Инной Климовой, вашей двоюродной сестрой.

– Да в хороших, лучше некуда. Мне иногда кажется, что не мы с Серёгой её родные внуки, а Инна с Настюхой. Она их как-то жалеет, что ли. Понимаете, у нас родители всегда хорошо зарабатывали, даже когда ещё не были так известны. А мамина двоюродная сестра, тётя Лена, и её муж, родители девочек, хорошие очень люди, но всю жизнь с ними что-то случается. У них то дом сгорел, то с работы уволили. И так всю жизнь, вот ба девчонок и жалеет.

– А они что же не приехали?

– Инна же и так здесь, в городе, живёт, а тётя Лена, как же, тоже приехала. Там, со всеми сидит.

– Миша, ещё хочу спросить, а Лариса Сергеевна кем раньше работала?

– Хотите поинтересоваться, откуда у неё такая квартира, дача? А ещё есть две машины, правда, ста-рые, но в очень хорошем состоянии, можно сказать, «ретро». Не поверите, но Лара в нашем семей-стве единственный предприниматель. Начинали они лет двадцать назад с дедом. Лара полжизни пыталась выучиться на художника, но поняла, что Кандинского или Шагала ей не перегнать. А художественное образование у неё хорошее, вкус вообще отменный. Ей дед в своё время и предложил заниматься с будущими студентами, то есть репетиторствовать. И в результате они перешли на «раскрутку» молодых талантов. Со временем купили небольшую студию, сделали из неё выставочный зал. После смерти деда Лара меньше этим занимается, силы уже не те, но молодых талантов всё же выискивает и помогает, как может.

–Так она, возможно, поехала в другой город к очередному таланту? Хотя, нет. Паспорт-то её дома лежит.

– И очередного таланта, думаю, сейчас нет. Иначе бы мы все про него уже всё знали, начиная с того, в какой садик он ходил.

Отпустив всех родственников, Кудряшова подошла к соседке Панкратовой, пришедшей с немолодой женщиной:

– Вы что-то можете рассказать о пропавшей?

–Вот Наталья, моя соседка снизу, сегодня утром сказала, что видела, как Лариса Сергеевна садилась в машину, это было в прошлые выходные, получается, что десять дней тому назад. И при ней был чемодан.

– А какая марка машины, номер, не запомнили, случайно?

– Ой, миленькая, да что вы?! Я в этих марках совсем ничего не понимаю. Только видела, что машина крупная и ярко-сиреневого цвета.

Отпустив женщин, Маруся не знала, с какого боку подойти к этой пропаже. Но ведь, возможно, это и не пропажа вовсе, раз Панкратова уезжала с чемоданом. Но паспорт оставила дома, значит, поехала куда-то недалеко. Тогда почему её так долго нет?

– И как это современная женщина, тем более бизнесвумен, не имеет мобильного телефона?! Архаика какая-то, – рассердилась капитан.

И в этот момент где-то глубоко под бумагами на письменном столе зазвонил её телефон. Добыв ап-парат из бумажного заноса, Маруся сразу же забыла про все свои проблемы: на экране светилось замечательное слово «Антон».

– Да, Антон. Конечно, Антон. Договорились, вечером в восемь, Антон.

Закончив разговаривать, сама удивилась, как всегда, вслух:

– У меня полное ощущение, что я влюбилась.

После обеда Кудряшова успела перехватить своих младших коллег и загрузила их заданиями. Лейте-нант Игнатенко засел за компьютер, чтобы собрать все данные по выставочному залу, принадлежа-щему Ларисе Сергеевне. А лейтенанта Королёва попросила узнать что-нибудь про машину, на кото-рой уехала с чемоданом Панкратова:

– Володя, это было десять дней назад, посмотри в округе камеры, вдруг кто-то что-то записал. А я договорилась встретиться с Инной Климовой, поеду к ней.

Маруся с Инной встретились в кафе. Капитан извинилась:

– Простите, что отрываю вас от работы. Начальство не будет ругаться?

Инна рассмеялась:

– Я сама себе начальство, так что себя не обижу.

– Инна, а я даже не поинтересовалась, где вы работаете?

– Я владелец небольшой выставочной галереи. Вы её, наверное, знаете, она прямо за углом находится.

Маруся растерялась: «Как же я не спросила раньше?! Ведь это и есть выставочный зал Панкратовой, который мы ищем. И я не обратила внимания, что Инны в завещании нет. И какой я после этого сы-щик?!». А вслух спросила:

– Наверное, эта галерея Ларисы Сергеевны?

– Собственно, не совсем. Она полгода назад, на мой день рождения, сделала вот такой шикарный подарок – подарила свою галерею. А про тётушку ничего не слышно?

– Пока, к сожалению нет. Инна, у меня к вам пару вопросов. Есть ли у Ларисы Сергеевны знакомый молодой человек на большой, сиреневой машине?

– Нет, такую машину точно никогда не видела. А что ещё вы хотели узнать?

– У меня не очень корректный вопрос. Почему среди домашних фотографий у Ларисы Сергеевны есть все родственники, кроме вас? Ведь я решила, что вы враждуете.

Инна радостно рассмеялась, даже руками взмахнула:

– Понимаете, у Лары хороший художественный вкус.

– Да, мне Михаил уже об этом говорил.

– Так вот, она считает, что я очень нефотогенична. В жизни, мол, вполне себе ничего девушка, а на фотографиях «просто какой-то ужас», – явно кому-то подражая, сообщила Инна.

– То есть ваши фотопортреты её просто не устраивают с эстетической точки зрения?

– Вот именно. Хотя мне казалось, что очень даже ничего выгляжу.

Маруся тоже улыбнулась:

– Ваша нефотогеничность разрушила полностью мою версию.

– Вы меня подозревали в пропаже Лары? – поразилась Инна.

– Не огорчайтесь, я пыталась подозревать всех её родных и знакомых. Но, чувствую, что вы все не при чём.

Инна уже собралась уйти, но капитан Кудряшова её остановила:

– Подождите ещё секундочку. Я тут вспомнила один странный момент, который не позволяет снять подозрения с Михаила, – и Маруся рассказала про сообщение, оставленное на телефоне Михаилом о вопросе его жизни и смерти.

Инна шлёпнулась на стул и возмущённо воскликнула:

– Вот ведь сумасшедший химик! У Лары есть старинный, я бы даже сказала, очень старинный портси-гар с красивым вензелем. Тётушка считает, что он из чистого золота, так как передавался из поколе-ния в поколение уже несколько столетий. Им, конечно, никто по назначению не пользовался. А Миша с детства пытался выяснить его химический состав, вылив как-то на портсигар уксусную эссенцию. Сам обжёгся, стол испортил, а с портсигаром ничего не случилось. После этого Лара его куда-то спрятала, а наш химик-аспирант, значит, всё никак не успокоится.

И тут Маруся вспомнила, что Михаилу и Сергею Панкратова в завещании отписала по машине, а Ми-хаилу ещё значился и золотой портсигар. «А вдруг он знал про завещание? И если так одержим, то всего можно ждать».

– Инна, что вы знаете про завещание Ларисы Сергеевны?

Но увидев очень удивлённое лицо девушки, поняла, что она ничего не знает.

– И теперь, действительно, последний вопрос. А Михаил или Сергей часто навещали Ларису Сергеев-ну.

– Да что вы! Эти охламоны Лару видели в последний раз на её юбилее, то есть, почти год назад. Перезванивались иногда, но не более.