Мне потребовалось чуть больше секунды, чтобы осознать ужас в ее глазах. И столько же, чтобы понять почему она вдруг начала себя так вести.

Душа ушла в пятки…

Я оглянулся так быстро, как только мог. И увидел острие лезвия, и широкую улыбку.

Что делать? Что делать⁈ ЧТО ДЕЛАТЬ⁈

Телепортация? Печати слишком далеко, и чем дальше печати, тем дольше происходит телепортация. Не успею.

Отталкивание? Он успеет убить меня прежде, чем я отброшу его.

Время будто остановилось для меня. Перебирая один вариант за другим, я понимал, что спасения нет…

Оставалась только печать Перенаправления, но я не знаю, работает ли она только против энергетических атак, или против физических тоже… но выбора не было — пришлось рискнуть.

Перенаправление!

Во вспышке синего пламени перед его лезвием появилась печать.

— А? А-а-а?

Уродец сделал пару шагов назад, вопросительно мыча при этом. Он с недоумением смотрел на свою руку, держащую кинжал… который пробил его собственное сердце.

Он упал, так и не успев понять.

А я просто стоял… из меня будто всю душу высосали… я не мог пошевелить даже пальцем.

Печать перенаправления изменила траекторию его удара. Благодаря тому, что он бил в полную силу, кинжал пробил его сердца. Мои атаки ни за что не смогли бы ему навредить, но это не касается его собственных ударов в полную силу.

Я напряженно выдохнул.

— Ну, типа, все… — произнес я.

Девушка также удивленно моргала. Теперь, когда опасность миновала, я сел рядом с ней.

— Кстати, у него не было товарищей? — на всякий случай поинтересовался я.

Девушка покачала головой. Значит, нет, и это хорошо.

Сначала я вытащил кляп изо рта — а то вдруг еще что захочет сказать, а потом развязал и руки с ногами. На них остались ужасные кровоподтеки. Она явно не была согласна сидеть и ничего не делать. Но обычный человек не мог порвать наручники.

«У нее много духовной энергии и ядро разбито… явно аристократ. Однако, не похоже, чтобы она когда-либо очищала энергию…»

В этом она была похожа на меня. Слабая и ни на что не способная. Так она и погибла бы, не появись я тут…

— С-спасибо… — тихо сказала она.

Девушка явно себя сдерживала. У нее на глазах появились слезинки, и она вся дрожала. Мокрая и замерзшая, она действительно напоминала котенка, хотя и моя ровесница…

Чтобы немного успокоить ее, я присел рядом с ней.

— Не за что, — ответил я, и отдал ей свой плащ.

— Н-нет, я грязная и… — она запнулась.

— Не беспокойся. — положив руку на ее грязную голову, я погладил ее.

Она сначала вздрогнула, но после смущенно опустила глаза. Возможно, ей было неприятно, но я был должен это сделать, чтобы наложить печать исцеления.

— Меня зовут Максим Морозов, а как тебя? — спросил я, чтобы немного развеять обстановку.

— Я… могу вам доверять?

Какое ко мне может быть доверие, если в такой ситуации я не осмелился назвать свое настоящее имя?

Эта девушка так дрожала… и сейчас солгать ей я не мог. Но и сказать правду тоже.

— Конечно, можешь.

Она на несколько секунд задумалась. Ее раны уже затянулись, но не похоже, чтобы она это заметила.

— Розалин… Розалин Лукьяненко… — сказала она. — Почему… вы меня спасли? — вдруг спросила она.

— Потому что должен был. — ответил я. — Зло окутало весь мир. Ни монстры, ни люди не защищены от него. Поэтому я сделал то добро, которое мог.

Она встала, и посмотрела мне в глаза.

— Спасибо! — еще раз поблагодарила она.

Мы сидели с ней чуть больше пятнадцати минут. За это время я отвлекся лишь для того, чтобы отправить одно единственное сообщение.

Но наконец она пришла.

— Сначала бросаешь меня посреди ночи, а потом к рассвету зовешь в заброшенное… — однако, Варвара замолчала, посмотрела на девушку, покойника, и схватилась за голову. — Да что у вас тут произошло⁈

Мне оставалось только улыбнуться ей.

Утром в понедельник меня вызвали к директору. Тут же был капитан полиции, его подчиненные, а также родители Розалин.

— Мы хотели бы выразить вам благодарность, Максим Морозов. — сказал капитан. — Лицедер уже несколько лет держит в страхе столицу. На его счету семнадцать доказанных убийств, и Бог знает сколько еще недоказанных. Десять из них — это полицейские, которые попытались его задержать. Он был Генералом начального уровня, потому лишь немногие могли с ним тягаться… Спасибо! — поклонился он.

— Спасибо! — вместе с ним поклонились и другие полицейские.

Я натянуто улыбнулся. Этот инцидент лишь увеличил мою славу непобедимого бойца и создал культ силы вокруг моей персоны. И хотя лично я не вдавался в подробности, Розалин так приукрасила мою «битву» с маньяком, что меня чуть ли не Старейшиной считают…

И за что мне все это?

— Видя подобное, любой вмешался бы. — с гордо поднятой головой ответил я.

— К сожалению, это так. — вздохнул капитан. — По этой причине жертв всегда больше. Но с вашей силой об этом беспокоиться не стоит. — улыбнулся он. — В общем, простите, что пришлось единственный выходной провести в полицейском участке. Сами понимаете, мы должны были перебрать все варианты…

На самом деле, я удивлен что это закончилось за день. Возможно, мой статус куда значимее, чем я думал. Хотя, помнится в прошлый раз меня также задержали лишь на несколько дней.

— Не беспокойтесь. Поработайте с нашими учениками, и вы поймете, что камера — это не так уж и страшно. — отшутился я.

Капитан попрощался и ушел. Вместе с ним ушли и остальные полицаи. Я остался наедине с директором и родителями Розалин.

Когда дверь закрылась в кабинете стало темно и тихо. Я больше не натягивал на свое лицо улыбку. Вместо этого, я со злостью посмотрел на так-называемых родителей Розалин.

— Господа Лукьяненки, можно у вас спросить… — я подошел к отцу спасенной девушки. — Почему ваша дочь пропала две недели назад, но вы не озаботились ее поисками? С вашими возможностями найти пропавшего человека было бы плевым делом!

— Следи за языком, юнец. Из уважения к господину Рюрикову я проигнорирую твою дерзость, но…

Я сжал кулак и со всей силы ударил его в солнечное сплетение — прямо туда, где должно было быть ядро. Это одно из слабых мест любого человека. И взрывом энергии я заставил его упасть на одно колено.

Женщина аж подскочила, но одного взгляда хватило, чтобы она замерла на месте.

— Оставь свою напыщенную гордость при себе, засранец. Мне плевать аристократ ты или кто, я спрашиваю тебя, почему не озаботился безопасностью Розалин? — схватив его за воротник, я легко поднял его одной рукой. — Это ведь из-за ее дара, верно? Я недавно видел наследницу рода Лукьяненко, она ведь первокурсница, да? Не буду спрашивать почему старшая дочь не наследница — это не мое дело, но так прямо отказываться от ребенка… — я ударом отбросил его в стену.

Лукьяненко был сильным. Генерал начального уровня. В бою мне его ни за что не победить. Но сейчас это и не бой.

— Что ты себе позволяешь, выродок⁈ — заорал глава рода.

Он уже собирался было напасть, однако встал директор.

— Дмитрий Анатольевич, прошу вас, успокойтесь. — сказал он, заставил отца Розалин замереть.

— Но ведь, господин Рюриков… — он в неуверенности застыл, смотря то на меня, то на директора.

Выступить решила его жена.

— Господин Рюриков, мы смогли смириться с тем, что нашу Зеролин будет обучать простолюдин. Однако, хотите сказать, что мы должны терпеть такое отношение от него⁈

Похоже ее возмущение не имело предела.

— Отнюдь, ведь действует он не от себя, а от имени академии. То есть, от моего имени. — строго посмотрел на них директор, после чего эта женщина будто сдулась. — И ладно бы мы не имели отношения к этому делу, но ведь Розалин Дмитриевна является ученицей нашей академии.

Оба горе-родителя застыли.