Боги, суждено ли нам с братом когда-нибудь всё-таки выстроить нормальные родственные отношения? Очень надеюсь, что да. Очень надеюсь… Но я должна делать то, что должна.

– Принесёшь мне приказ насчёт этих Драморов. Я подпишу, – заявляю решительно. Хватит миндальничать и деликатничать. Пора рубить змеям головы. – И с Делбертом…

– С главой Ковена я разберусь сам. Он не будет препятствовать… расследованию, – мрачно возражает Синн. – Делберт, конечно, тёмная лошадка, но открыто против тебя не пойдёт. Это не против почти бездарного Вальдара выступать. Ты законная и истинная Владычица. И в Ковене знают, что Верры всегда поддерживали Эббони, хоть им и не известно о договоре. То, что ты заставила меня открыто тебе присягнуть, тоже играет нам на руку. Так что с учётом ситуации, уверен, верхушка Ковена закроет глаза, если мы немного ущемим права некоторых магистров в ходе расследования. Если же нет… у меня найдётся, что предъявить достопочтенным магам, чтобы закрыть им рты.

С этими словами Синн с явной неохотой выпускает меня из своих объятий, склонившись, целует в губы и поднимается с нашего диванчика, радуя мой взор плавной грацией опасного хищника.

– Уверен, к тебе скоро Санд явится договор демонстрировать. Ты его вчера сильно задела своим недоверием. Я возможно не успею вернуться к этому времени. Справишься? – мой Верр, застёгивая пуговицы на рубашке, бросает на меня изучающий взгляд.

И почему мне чудится в его утверждении столь явное предвкушение? Хотя… Оборотни ведь тонко чувствуют запахи. Да и магическая аура у меня наверняка слегка поменялась после первой близости с мужчиной. Значит, для Сандэра то, что случилось между мной Синном сегодня, не останется секретом. Мило. Даже не знаю – смущаться мне, или злиться?

– Дай угадаю, ты сейчас просто предвкушаешь его реакцию, да? – подозрительно щурюсь я. Усмехаюсь саркастично, даже не пытаясь скрыть своё раздражение. – Празднуешь победу в вашем соперничестве за меня?

Мужские пальцы замирают, не закончив продевать пуговицу в петлю. А на лице Синна отражается сначала удивление, а потом он с мягкой иронией качает головой. Шагает ко мне и приседает напротив так, что наши лица оказываются на одном уровне.

– Глупости говоришь, маленькая. Я праздную не победу в соперничестве с братом, а то, что наконец могу с полным правом называть любимую женщину своей. И да, не скрою – я рад, что Сандэр теперь поймёт то, что ты никогда не будешь его. В конце концов меня не радует постоянное желание перегрызть глотку родному брату.

– Любимую? – переспрашиваю тихо. Уже не в первый раз я ловлю от него подобные обращения… и только теперь наконец нахожу в себе смелость спросить откровенно.

– Да, Талли. Я люблю тебя, – веско произносит Синн, уверенно смотря мне в глаза. Ожидающе.

– И я, – признаюсь тихо.

И произнести это было в разы сложнее, чем решиться на потерю невинности. Слишком уж обнажённой я теперь чувствую свою душу. Остаётся только надеяться, что тот, кому я дала такую власть над собой, не предаст моё доверие.

Серые, как сталь, глаза мгновенно снова темнеют и в них зажигается уже такое знакомое пламя, превращая радужку в расплавленную лаву. С тихим рыком мужчина резко подаётся ко мне, впиваясь в мои губы жёстким собственническим поцелуем. Торжествующим. Утверждающим. Стирающим все барьеры.

И вскоре мы уже снова сплетаемся в жарком объятии, на этот раз на диванчике. Мужские руки по-хозяйски пробираются под мою рубашку, трогая, поглаживая и сжимая, а губы творят истинное безумие, лишая меня последних крупиц контроля. И мне уже снова до зуда в пальцах хочется рвать на нём одежду, добираясь до обнажённой кожи. И ощутить его в себе... Боги, я схожу с ума, рядом с этим мужчиной.

– Девочка моя, сладкая, любимая, – урчит довольным волчарой Синн осыпая моё лицо быстрыми поцелуями.

И лишь спустя несколько минут с досадливым стоном в очередной раз отрывается от меня, заставляя себя сначала сесть, а потом неохотно подняться на ноги. Мотает головой, словно пытаясь прийти в себя. Приятно, что не одна я теряю самообладание.

– С ума меня сводишь. Как от тебя оторваться? – хмыкает иронично.

А во мне внезапно просыпается острое желание поддразнить своего мужчину, и я сытой кошкой потягиваюсь перед ним, откровенно демонстрируя своё тело едва прикрытое одной рубашкой. Затем перевожу взгляд на весьма красноречивый бугор в его штанах, и задумчиво закусываю губу, чувствуя как разливается внутри теплой патокой желание.

– Ночью пощады не жди, – многообещающе рычит мой оборотень, пожирая меня голодным взглядом.

– Ловлю на слове, – мурлычу я в ответ, довольно улыбаясь.

Но каким бы сладким не было утро, приходится вспоминать об окружающем мире и ожидающих меня делах.

Синн всё-таки одевается и уходит наводить шорох среди своих прямых и не очень подчинённых, захватив при этом с собой тщательно выгуляного и накормленного моими телохранителями Шая, чтобы оставить тасгара моему дяде под присмотр на время.

Подумав, я решила, что не хочу рисковать своим любимым жутиком в этой поездке. Маленький он ещё, чтобы быть мне полноценным защитником. Да и не обученный толком.

После их ухода я тоже собираюсь с мыслями и принимаюсь одеваться, пытаясь при этом решить, как мне быть без Кифа. Я уже слишком привыкла к своему исполнительному помощнику.

Но стоит об этом задуматься, как в мои покои кто-то стучится.

Разрешив войти я уже через минуту с удивлением наблюдаю перед собой своего собственного секретаря, нагруженного кипой документов и блокнотом с моим расписанием, слегка бледноватого, но как всегда исполненного служебного рвения.

На мой вопрос о его самочувствии упёртый рыжик отвечает, что целители его отпустили, а, значит, он вполне здоров, чтобы работать. И тут же принимается зачитывать мне запланированные на сегодня дела. Приходится включаться в работу и вносить правки в своё расписание.

Так и начинается ещё один рабочий день. Надеюсь, что сегодня ни меня, ни кого-либо ещё убивать не будут.

Как и предсказал Синн, вскоре мне докладывают, что встречи со мной настойчиво добивается некий Аштэн. Вот и Сандэр пожаловал.

Императора Верриды я встречаю в отдельном кабинете. И как только он переступает порог, лицо мужчины сразу же меняется, а на мне сосредотачивается тяжёлый изучающий взгляд. Я даже замечаю, как вздрагивают его ноздри, ловя запахи, витающие в комнате, но усердно держу маску холодной невозмутимости. И что самое примечательное, сама не испытываю ни грамма смущения. Я своего выбора и решения не стыжусь. Пускай думает, что хочет.

– Доброе утро, Аеталь, – здоровается Сандэр ровно, проходя к столу и садясь напротив меня. – Я, как и обещал, принёс показать вам договор, о котором мы вчера говорили.

Передо мной возникает свёрнутый в трубочку свиток пергамента, от которого так разит магией, что у меня волосы на затылке начинают шевелиться. Притом магией мне знакомой.

Я осторожно беру его в руки, прислушиваясь к себе, изучая плетения старых, но по-прежнему мощных и опасных для чужих рук заклинаний. Магические печати на этом древнем документе явно ставил мой предок, вместе с предком братьев Верр. Под прищуренным взглядом Сандэра я неспеша разворачиваю свиток, с почтением позволяя древней магии признать моё право читать его содержимое.

– Благодарю, что дали мне возможность ознакомиться с этим документом. Я очень ценю ваш жест, – произношу я, после того, как пробегаю глазами строчки давнего договора и убеждаюсь в том, что они действительно полностью совпадают с тем, что мне вчера рассказал Сандэр.

– Я рад, что смог убедить вас в своих добрых намерениях. И каков же теперь будет ваш ответ на моё предложение, прекрасная королева? – улыбается уголком губ император Верриды.

– Я принимаю предложенную вами помощь и поддержку, ваше императорское величество, – учтиво улыбаюсь я ему в ответ.

Глава 20

После нашего с Сандэром разговора и его ухода прошло уже почти два часа, и все уже давно готовы к отправлению в Хейн. Но Синна почему-то до сих пор нет. А я с досадой отмечаю, что так привыкла к тому, что он сам появляется в нужный момент, независимо от моего желания, что озаботиться личным средством связи с собственным безопасником не подумала. Надо будет это исправить.