– Но объяснимо, – пробормотала Амара. – Особенно если чувствует вину из-за смерти сестры.

Бернард приподнял брови.

– Никогда об этом так не думал, – со вздохом признался он. – Но звучит правдоподобно. Исана всегда была склонна во всем винить себя, даже если она ничего не могла исправить. – Он еще крепче обнял Амару, и она прижалась к нему.

Их окутало приятное тепло камина, и на Амару вдруг навалилась усталость.

Бернард подхватил ее на руки:

– Нам обоим нужно поспать.

Она вздохнула и положила голову ему на грудь. Муж отнес ее в постель, снял одежду, которую она набросила на себя перед тем, как выскочить под дождь, и они вместе скользнули под одеяло. Они прижались друг к другу и очень быстро погрузились в глубокий сон.

Амара успела подумать о буре, устроенной фуриями, прежде чем сон вступил в свои права. Инстинкты подсказывали ей, что это явление было неестественным, и она опасалась, что, как и суровые бури двухлетней давности, это было делом рук врагов Алеры, пытающихся ее ослабить. Особенно сейчас, в свете событий, происходящих по всей стране.

Она подавила желание заплакать и еще крепче прижалась к мужу. Тихий голос разума подсказывал, что ей следует наслаждаться мгновениями мира и безопасности, ведь очень скоро от них останутся лишь воспоминания.

На этот раз Тави не успел вовремя поднять меч, и удар Макса пришелся по его запястью почти под прямым углом. Тави услышал хруст и успел подумать: «Это были кости моей руки», когда мир стал алым от боли; он упал на одно колено и тут же опрокинулся на бок.

Деревянный меч Макса чувствительно ударил его по голове и плечу, прежде чем Тави успел выдохнуть:

– Стой!

Мастер Магнус отсалютовал Максу деревянным мечом и снял щит легионера с левой руки. Он бросил деревянный меч и опустился на колени рядом с Тави:

– Так, мальчик, дай-ка посмотреть.

– Во́роны! – прорычал Макс. – Ты уронил щит. Ты снова уронил свой проклятый щит, Кальдерон.

– Ты сломал мою про́клятую во́ронами руку, – прорычал Тави.

Боль усиливалась.

Макс с отвращением швырнул на землю щит и меч.

– Сам виноват. Ты не можешь относиться к поединку серьезно. Тебе необходимо больше тренироваться.

– Иди к во́ронам, Макс, – простонал Тави. – Если бы ты не настаивал на этой глупой технике боя, ничего бы не случилось.

Магнус переглянулся с Максом, потом вздохнул, убрал руки со сломанного запястья Тави и взял щит и меч.

– Бери щит и вставай, – спокойно сказал Макс, поднимая деревянный меч.

Тави фыркнул:

– Ты сломал мою проклятую руку. Как я могу…

Макс взревел и направил меч в голову Тави.

Тави едва успел откатиться в сторону, чтобы избежать удара. Он вскочил на ноги, но с трудом удержал равновесие из-за тяжелого щита и боли в руке.

– Макс! – закричал он.

Его друг снова взревел и обрушил на него меч.

Меч Магнуса описал дугу и отбил удар, после чего старый мастер врезался плечом в щит Тави, стараясь удержать равновесие.

– Оставайся рядом со мной, – проворчал Магнус, когда Макс стал обходить их по кругу, готовясь к новой атаке. – Твой щит перекрывается моим.

Из-за боли в руке Тави плохо понимал, что говорит мастер, однако повиновался. Вместе с Магнусом они полностью закрыли себя щитами, и Максу пришлось кружить, чтобы добраться до слабого места Тави.

– Он быстрее, у него более длинные руки, чем у меня. Защищай меня, иначе нам обоим не удержать мечи.

Локоть Магнуса ударил по ребрам Тави, и тот слегка повернулся, в результате между щитами образовалась узкая щель, через которую Магнус нанес Максу быстрый и болезненный удар. Тави это совсем не понравилось.

Макс принял удар на край щита, а когда сделал ответный выпад, Тави сдвинул щит в сторону Магнуса, пока мастер восстанавливал равновесие.

– Хорошо! – рявкнул Магнус. – Не опускай щит!

– Моя рука! – воскликнул Тави.

– Не опускай щит! – взревел Макс и обрушил серию ударов на голову Тави.

Тави отступал, стараясь оставаться рядом с Магнусом, а старый мастер наносил встречные удары, не позволявшие Максу перейти в тотальную атаку, которая могла бы пробить быстро слабеющую защиту Тави. Но тут пятка Тави попала на камень, он оступился и оказался слишком далеко от Магнуса. Меч Макса задел макушку Тави, и, несмотря на тяжелый кожаный шлем, который он надевал для их тренировочных боев, из его глаз посыпались искры.

Он опустился на одно колено, но ошеломленная часть его сознания заставляла держать щит рядом с Магнусом, и ему удалось отбить такой же удар, направленный в голову мастера. В ответ Магнус выбросил вперед свой меч и ударил Макса по внутреннему сгибу локтя, Макс крякнул, отступил назад и поднял свой меч, отдавая дань удачному выпаду противника.

Тави сел на землю, он так устал, что едва дышал. Запястье пульсировало от боли. Он немного полежал на боку, открыл глаза и посмотрел на Макса и Магнуса:

– Ну, закончили развлекаться?

– Не понял? – сказал Макс.

У него был усталый голос, но дыхание даже не сбилось.

Тави знал, что лучше помалкивать, но боль и гнев взяли верх над доводами разума.

– Надо мной издевались и раньше, но я никогда не думал, что это будешь ты.

– Значит, ты так все это воспринимаешь? – спросил Макс.

– А разве нет? – резко ответил Тави.

– Ты был невнимателен, – спокойно заговорил Магнус, снимая кожаные доспехи и доставая флягу с водой. – Ты пострадал исключительно в результате собственных ошибок.

– Нет, – прорычал Тави. – Это результат того, что мой друг сломал мне руку. И заставил продолжать заниматься глупостями.

Макс встал перед Тави и молча смотрел на него в течение целой минуты. Выражение его лица оставалось серьезным и даже… рассудительным. Тави никогда раньше не видел у Макса такого лица.

– Тави… – негромко заговорил Макс. – Ты видел, как сражаются канимы. Неужели ты думаешь, что один из них вежливо позволит тебе выйти из схватки только из-за того, что ты получил небольшое ранение? Ты рассчитываешь, что марат проигнорирует слабости твоей защиты, чтобы тебя не обидеть? А вражеский легионер станет выслушивать твои доводы, когда ты начнешь ему рассказывать, что это не лучшая твоя техника боя и ему следует ослабить натиск?

Тави посмотрел на Макса.

Макс взял флягу из рук Магнуса, сделал несколько глотков и постучал деревянным мечом по земле.

– Ты прикрываешь товарища, что бы ни случилось. Если твое запястье сломано, если ты остался без защиты, если истекаешь кровью и скоро умрешь – это не имеет значения. Твой щит не опускается. Ты защищаешь напарника.

– Даже если я сам остаюсь беззащитным? – резко спросил Тави.

– Даже тогда. Ты должен верить, что, если потребуется, твои друзья тебя прикроют. А ты защитишь своего соседа. Это дисциплина, Тави. И в буквальном смысле вопрос жизни и смерти не только для тебя, но и для всех, кто сражается рядом. Если ты проявишь слабость, умрешь не только ты. Из-за тебя погибнет человек, который на тебя рассчитывал.

Тави смотрел на своего друга, и его гнев улетучивался. Остались только боль и усталость.

– Я приготовлю лохань, – негромко сказал Магнус и пошел прочь.

– Здесь нет места для ошибки, – продолжал Макс.

Он снял щит с левой руки Тави и протянул ему воду.

Тави вдруг ощутил страшную жажду и припал к фляге. Опустошив, он отбросил ее в сторону и положил голову на землю.

– Ты причинил мне боль, Макс.

Макс кивнул:

– Иногда боль – это единственный способ привлечь внимание глупого рекрута.

– Но твои удары… – продолжал Тави, который все еще не мог справиться с раздражением, хотя злость прошла. – Ты прекрасно знаешь, что я умею держать меч в руках, Макс. Большинство этих движений ужасно неуклюжие.

– Да, – ответил Макс. – Потому что проходят между щитами, и ты не ударишь локтем в глаз того, кто стоит у тебя за спиной, не заставишь потерять равновесие соседа справа, и у тебя не начнут разъезжаться ноги на грязи или снегу. Ты видишь слабое место в обороне противника в течение доли секунды и сразу наносишь удар, вкладывая в него всю свою силу. Именно такие удары приводят к успеху.