– Все как всегда.

– Дейя что-нибудь сказала? Что-нибудь о заклинателях или об энергии, которую они используют?

«Эта слабость, эта болезнь внутри тебя».

– Нет. – Анжелика сглотнула. – Ничего, только взяла приношение.

Адела вздохнула и ссутулилась, что позволяла себе только в кругу семьи.

– Чего и следовало ожидать. Слышала, что говорят о прелате?

– Нет. А что, еще что-то случилось?

– Да, есть два момента. – Адела выровняла свои бумаги, каждая с ее размашистой подписью. – И оба малоприятные. Первый – ему нанесли визит Ластрайдеры.

Анжелика заметно напряглась. Ее мать решила, что выходить на контакт с прелатом не стоит, потому как была уверена, что король через дона Солера установил за ним наблюдение, и, исходя из этого, считала, что и другие дома поступят так же.

– Старший и средняя, – презрительно кривя губы, продолжила Адела. – Явились прямо к нему в дом. Посреди бела дня. На глазах у всех.

– И как это понимать? Захотели так что-то продемонстрировать? Или им плевать на репутацию?

– Думаю, и то и другое. На следующей встрече с королем внимательнее пригляжусь к Елене.

Адела покрутила шеей и попыталась размять рукой плечо. Анжелика, понимая состояние матери, встала, обошла стол и начала массировать ей затекшие плечи.

– Спасибо, Анжи, – поблагодарила Адела, застонав от удовольствия, и продолжила наблюдать за своими смеющимися приемными дочерями. – В любом случае похоже, что дети Ластрайдеров гораздо амбициозней, чем нам казалось.

Анжелика так сильно надавила большими пальцами на плечи матери, что та даже поморщилась.

Таисия амбициозная?

Таисия, которой плевать на политику, власть и силу? Мать считает эту мелкую тварь честолюбивой, в то время как она, Анжелика, делает все, чтобы стать сильнее?

Но, с другой стороны, Данте, конечно…

Анжелика вспомнила, что ей сказала Дейя. Вспомнила каменный пол, на котором стояла на коленях в базилике, и свою просьбу, которая осталась без ответа.

Данте Ластрайдер, пользуясь своей силой, в отличие от нее, легко мог достигнуть желаемого, общаясь с донами и доннами.

– Хорошо, а в чем второй неприятный момент? – спросила Анжелика, собравшись с духом.

– Хм? Ах да. – Благодаря массажу Адела немного расслабилась. – На следующий день после визита Ластрайдеров кто-то вломился в дом прелата.

– Что? Зачем?

– Мотив пока неясен, но, как нам сообщили, верховный комиссар уже занят расследованием. Наибольший ущерб преступник нанес, сломав окно, наименьший – в комнатах. Комиссар уверен, что преступники что-то искали.

– И что такого ценного можно найти в доме прелата?

Леззаро славился тем, что не желал жить в роскоши.

– Тут мы зашли в тупик, сам прелат не понимает, зачем кому-то вламываться к нему в дом.

Анжелика вспомнила День осеннего равноденствия.

– Думаешь, это может быть связано с заклинателями?

Адела задумалась. Бриз принес аромат бергамота и пошевелил бумаги на столе.

– Это было бы странно, учитывая, что он гарантировал им свою защиту. Но все возможно. Ты общаешься с другими наследниками?

– Зачем мне это?

Из-за такого предположения вкупе с вновь пробудившейся неприязнью к Ластрайдерам жжение под кожей стало еще сильнее. Анжелика быстро, пока мать ничего не заметила, убрала руки за спину и тряхнула ладонями, будто стряхивая крошки.

– Просто хотела убедиться. Обстановка очень напряженная, этим надо воспользоваться. Что бы ни происходило, мы должны держать сторону короля.

Ну конечно. К этому всегда все сводилось, главное – быть на стороне короля.

Дрожь усилилась. Анжелика извинилась и нетвердой походкой пошла к себе.

Слабая, она была такой слабой. Но как только она поднялась по лестнице, сердце застучало чаще.

Анжелика прошла в комнаты для музицирования, в репетиционной вытащила из шкафа скрипичный футляр, дрожащими руками открыла и застонала, увидев гладкое полированное «тело» из ели и клена. Пробежала пальцами по его изгибам, потом по струнам и задрожала в экстазе от их мягкого звенящего звука.

Стены в репетиционной были со звукоизоляцией, так что никто не мог ее услышать.

«Ты хочешь избавиться от пожирающей тебя страсти», – шептала ей в базилике Дейя.

Анжелика достала из футляра скрипку и взяла смычок. В нетерпении слегка подкрутила колки, но даже от этого незначительного действия по спине пробежала приятная дрожь.

И наконец, наконец-то положила смычок на струны и заиграла. Взмах руки, смычок обмирал, скользя по струнам. Мажорное трезвучие. Упоение от огня. Анжелика закрыла глаза. Она дышала и играла. Каждое глиссандо подпитывалось пламенем, которое лизало ей руки. У нее в ногах потрескивали раскаленные угли. Точно так же как дыхание через скрипку могло вызвать шторм, каждая скорбная нота призывала жар, агонию элемента, который будил в Анжелике страстное желание. И никогда нельзя было понять, что уже давно пора остановиться.

Зависимость от стихии. Когда слишком много никогда не бывает достаточно.

«Эта слабость, которая сродни недугу».

Мелодия – страсть. Мелодия – скорбь. Она поймана между ними, и, стиснув зубы, продолжает играть, даже когда от жара начинает облезать кожа, а кончики волос превращаются в пепел.

Николас явился на встречу со своим новым подразделением в примыкающий ко дворцу военный комплекс. Плиты во дворе, где под открытым небом отрабатывали свои навыки солдаты, истерлись за многие годы, камни арочных проходов были все в сколах и царапинах.

Николас посмотрел на трех солдат в темно-синей униформе. У одного был значок воды, у второго значки земли и огня.

Подразделение элементалистов, чтобы избежать последствий случайных ошибок, тренировалось на специально отведенной территории подальше от главного здания дворца.

Третий солдат был мечником и отрабатывал приемы владения клинком, а не магией.

И еще были два охотника. Николас удивился, что их включили в его подразделение, но, так как охотники имели дело с магией, которая обычно связана с демонами, решил, что их взяли из предосторожности.

Солдаты сразу обратили внимание на Вестник Солнца у него за спиной. Утром, надевая перевязь с копьем, Николас надеялся, что на встрече с подразделением оно придаст ему уверенности, но вышло наоборот – он чувствовал себя самозванцем-неудачником. Он даже прицепил к древку браслет-амулет – на счастье, но толку от него не было, разве побрякивал время от времени.

– Приветствую вас, – сказал Николас. – И благодарю за службу его величеству и королевству Ваега. Как вы все уже знаете, ваши старшие офицеры тщательно вас отобрали и прислали в помощь по расследованию дела заклинателей. Наша первоочередная задача – найти их, пока они не причинили еще больше вреда.

Николас ненавидел произносить подобные речи, тем более легко мог представить, как бы его дразнила Таисия, если бы услышала все это. Но за двадцать два года жизни в качестве наследника дома Киров он научился прятать неуверенность в себе за четкими фразами и аккуратно подобранными словами.

И это всегда срабатывало.

Солдаты с готовностью кивнули и сосредоточили свое внимание на том, о чем он говорил. Даже их стойки были безупречными, и Николас поймал себя на том, что, глядя на них, невольно расправил плечи.

Можно было не сомневаться, что полученное Николасом назначение командиром специального подразделения было мечтой многих офицеров, но он лишил их этой мечты благодаря лишь своему титулу. Его не интересовали ни слава, ни доблесть. Он не хотел становиться лидером и не хотел, чтобы его сочли экспертом в каком-либо деле. Честолюбие или даже решимость были ему незнакомы. Его бы вполне устроила тихая жизнь в одиночестве. Ну или с собакой.

Николас откашлялся и продолжил:

– Надеюсь, мне не надо говорить, какие надежды возлагает на наше подразделение его величество. Перед нами поставлена сложная и опасная задача. Если кто-то сомневается, что готов к ее выполнению, советую не тянуть и сразу покинуть подразделение.