Параллельно я жую винегрет, потому что неизвестно, когда удастся снова поесть. В машине валяется бутылка йогурта и булочка в целлофане, но они припасены на вечер.

Троица, за которой я наблюдаю, заканчивает обед. Влад закидывает в рот несколько жевательных резинок и встаёт. Неожиданно он оказывается выше всех посетителей заведения. Наверное, под метр девяносто — я едва ли достану макушкой ему до подбородка. Влад худой, но сложён хорошо — широкие плечи, узкий таз, длинные ноги. Облегающие джинсы не скрывают упругие ягодицы и крепкие бёдра. Осанка прямая. Знатный экземпляр! Неудивительно, что Настя запала на этого нищеброда, хотя могла выбрать жениха побогаче и из приличной семьи.

Энергично работая челюстями, Влад открывает перед Васей тяжёлую стеклянную дверь — это так мило. Заботливый. Когда она проходит мимо него, он кладёт ладонь ей на спину — якобы дружеский жест, но потом ладонь скользит вниз и… оглаживает зад? Что? Влад действительно погладил Василису Чернецову, своего штатного дизайнера, по заднице? Я не верю собственным глазам! Всё происходит так быстро, что никто ничего не замечает. Но по счастливой улыбке Васи и благодарному взгляду, которым она награждает начальника, я понимаю, что не ошиблась.

Эта тварь и правда потискала подчинённую! Днём, ничего не стесняясь, на глазах десятков людей — той самой рукой, на которой сверкает новенькое золотое кольцо! Всего год как женат. Бедная Настя! Бедная богатая дурында, поверившая хитропопому провинциалу. Мой Коленька Кропоткин — такая же тварь. Женился, не любя, чтобы укорениться на тёплом месте. Это ведь так просто — найти одинокую лохушку тридцати лет, которая барахтается в депрессии после смерти мамы, и задурить ей голову. Это намного проще, чем пробиваться в большом городе с нуля.

А мне ещё выплачивать ему полтора миллиона рублей! Цена моей слабости и дурости. Но Настя, в отличие от меня, сможет наказать своего мужа — да так, что мало не покажется. Отберёт у него архитектурное бюро и выгонит из дома голым и босым. Прописку аннулирует. А бывший тесть перекроет все пути в профессии. И будет этот красавчик всю жизнь проектировать дачные туалеты где-нибудь в Нижних Гребенях и жалеть, что изменял молодой, красивой и доверчивой жене.

Влад с подчинёнными возвращается в бизнес-центр, где арендует помещение для офиса, а я слоняюсь по холлу. Подняться на верхний двадцатый этаж мне не разрешают, пропуска нет. Поэтому изучаю обстановку в доступных зонах. На первом этаже расположены магазинчики, салоны красоты и кафетерии, но цены здесь на порядок выше, чем в столовой. Неудивительно, что народ бегает обедать в другие места.

Устраиваюсь на скамейке, открываю рабочий ноутбук и завожу новый файл — «Отчёт о следственных мероприятиях. Объект — Влад Дроздов. 15 мая». Тщательно описываю события последнего часа. Обрабатываю фотографии и видео и прикладываю к отчёту. Никитос всегда требует максимально подробных описаний, поэтому я вырезаю крупным планом руку с кольцом на заднице Васи. Отвратительно! Меня начинает подташнивать. Возможно, от заветренного винегрета, но я думаю, что от мужской подлости.

Через час звонит Настя:

— Ну что, как у тебя дела? — интересуется она. — Выяснила что-нибудь?

Чёрт! Не стоило сближаться с клиенткой! Теперь она думает, что мы подруги, и будет дёргать меня с утра до вечера.

— Насть… то есть Анастасия, — говорю я тихо, подхватывая свои вещички и выходя на улицу, — ты не должна мне звонить. Я же как бы на задании. Ты можешь мне помешать.

— Ну прости-прости! Я с ума тут схожу. Вчера наняла частных детективов следить за мужем, а сегодня накрывает. Вдруг он ни в чём не виноват? Получается, что я сволочь, которая подозревает ни в чём не повинного человека. Он поклялся хранить мне верность, я обязана ему доверять, иначе зачем всё это? Но я ему не верю, не верю-у-у… Я чувствую себя последней сукой… — в её голосе сквозят истерические нотки.

— Не сука ты, Наст… Анастасия, — говорю я, забираясь в машину, аренду которой оплачивает Настя. — Женская интуиция подсказывает тебе, что твой муж затеял интрижку с подчинённой. Чтобы успокоиться, ты должна узнать правду.

— Я боюсь правды.

Я вздыхаю. Конечно, это страшно — узнать, что муж тебе изменяет. Что он спит с другой женщиной, целует её, всовывает в неё свой член, получает наслаждение, стонет и вскрикивает, говорит о любви, строит планы на будущее — с ней, а не с тобой! Ты — вчерашний день, засохший бутерброд, который ни у кого не вызывает аппетита.

— Я понимаю, Анастасия.

— Можешь называть меня Настей, — неожиданно говорит она.

— Но это имя плохо звучит на английском, — напоминаю я.

— Ай, плевать. Я же в России. Вот когда я уеду жить в Калифорнию, буду называться Анастейшей. А сейчас пофиг — Настя так Настя.

— Хорошо.

— Так что ты думаешь?

— Я думаю, что интуиция тебя не подвела, — говорю я с сочувствием. — Не обвиняй себя. Ты правильно сделала, что обратилась к нам. Я найду доказательства его измены.

Она начинает всхлипывать, в трубке слышится звяканье бутылки о бокал. Пьёт, наверное.

Мне так её жаль! Тут из здания выходит её муж, я быстро прощаюсь и нахлобучиваю на голову панамку. Выхожу из машины и следую за Владом. Он не один, на его руке висит неуклюжая, но довольная Вася. Неужели идут трахаться? Если так, то мне повезло, дело будет закрыто уже сегодня.

Я сливаюсь с толпой и следую за своими подопечными на некотором расстоянии. Но даже если я подойду вплотную, они меня не заметят. Влад шагает размашистой походкой, а крупная Вася семенит за ним, пытаясь держать под руку. Это так по-старомодному. Когда рука Влада выпрямляется, Вася теряет опору и вынуждена идти отдельно.

Они о чём-то беседуют, пока идут по Невскому проспекту. То ли спорят, то ли обсуждают проблемную ситуацию. Я их не слышу, вокруг толчея, гудят машины, уличный музыкант надрывно поёт свежий шлягер.

Внезапно Вася останавливается и достаёт из сумки листок. Показывает Владу. Тот наклоняется прочитать, что там написано, и отрицательно качает головой. При этом легко улыбается, и это не злая улыбка, а вполне доброжелательная. Нормальная человеческая улыбка, без сарказма. Но Вася недовольна. Она настаивает на чём-то, Влад снова отказывается. Вася психует и комкает листок. Швыряет в урну. Разворачивается и, не прощаясь, удаляется в ближайший переулок. Влад пожимает плечами и продолжает свой путь по проспекту.

Я кидаюсь к урне — в ней валяются окурки, обертки от мороженого, банановая кожура и всякая дрянь. Не отрывая глаз от платиновой макушки, я выуживаю комок бумаги и бросаюсь в погоню за Владом. По дороге разворачиваю бумажку и невольно улыбаюсь: это билеты в кинотеатр. Отечественная эротическая мелодрама с популярными актерами. Вроде как про БДСМ. Неужели Вася всерьёз рассчитывала, что парень пойдёт в кино на эту муть? Надо быть совсем сумасшедшей, чтобы предлагать ему такое развлечение. Уж лучше бы секс в подворотне предложила — больше шансов получить согласие.

Чуть не пропускаю момент, когда Влад ныряет в подвал со скромной вывеской «Бар». Запыхавшись, торможу у нужной двери и вижу, что этот бар не так уж прост. На входе стоит охранник. Это верный признак, что заведение проводит фейс-контроль.

Чёрт! Я в своём дачном прикиде выгляжу слишком нелепо. Может, в бар меня и пустят, но уж точно запомнят, а привлекать лишнее внимание ни к чему. Я же как бы детектив на задании.

Я захожу за угол и произвожу небольшой тюнинг: заправляю рубаху в штаны, поднимаю воротничок и расстегиваю несколько лишних пуговиц. Грудь у меня, несмотря на общую субтильность, вполне соблазнительная. Снимаю и прячу в сумку панаму и дурацкие очки. Взбиваю волосы, и они волнами ложатся на плечи. Так-то получше. Напоследок брызгаюсь духами, которые всегда ношу с собой.

Охранник открывает передо мной дверь. Я спускаюсь в подвал, где одно сводчатое помещение переходит в другое. Народу много, но вечер только начинается, половина столиков ещё пустые. Я медленно прохожу через анфиладу подвальных комнат, внимательно глядя по сторонам. Не хочется нарваться на Влада.