-Прошу вас, девы, не отдавайте меня королю.-молила в слезах юная девица.-я не могу этого сделать. Прошу вас, молю на коленях и прошу жалости.-Габриэль хотела было упасть в ноги к нам, но я резко поставила ее на ноги крепко держа ладонями ее плечи.

-Но чем так плох король?-удивилась Диана приподымая бровь.-нужно признать, что пьяный он хуже неповоротливой коровы, но все же не так плох, как могло быть. Есть варианты в разы отвратительнее.

-Дело не в короле.-прошептала девушка.-я влюблена в мужчину, что так давно ждет меня в своих объятьях, а я из-за матери, как шлюха, что ластиться к каждому кто не брезгует.

-И где же Ваш красавец кавалер?-улыбнулась Диана.

-Он ждет меня в карете, что стоит близ леса неподалеку от замка.-Габриэль посмотрела в окно.-я должна быть с ним.

-Хорошо,-я отвернулась от собеседниц, что наполнить мешочек четырьмя тысячами экю, и отдать их, как долю в этом скользком плане, да и для того, чтобы Габриэль не чувствовала во мне потенциального предателя.-это Вам из женской солидарности, милая.

-МНЕ???-опешила девушка шатнувшись назад.-я никогда в жизни не видела столько денег лично для меня.-на ее глазах выступили слезы.-спасибо Вам,-она кинулась меня обнимать,-и Вам,-ее благодарные объятья коснулись и Монсоро.-спасибо.-продолжала благодарить нас Габриэль и кланяться, пока ее личико не скрылось за стеной.

И мы остались смотреть, как эта робкая, но в тоже время отважная девушка покидает замок короля Генриха Наваррского и накидывая на голову капюшон, быстрыми шажками приближается к карете, и захлопнув двери она просто упорхнула к своему горящему огню любви, страсти. И в тоже время стены замка сотрясались от храпа короля, который не раздеваясь, просто рухнул на кровать и засопел, как дитя, и захрапел, как толпа пьяных пьянчушек. Диана открыла окно, и холодный воздух ударил нам в лицо. Девушка улыбнулась.

-Кстати, завтра в замок должен прибыть дипломат из Англии, но чувствую я, что король будет просто не в состоянии устроить юноше аудиенцию лично.-Монсоро облизнулась.-советую выспаться.

Молодой человек лет двадцати четырех стоял у картин в гостевом зале, и склонив голову на бок, изучал творения Рубенса. Каждое полотно, что рисовал художник было пропитано не просто любовью, но самой настоящей одержимостью красотой. Юноша остановился у картины «Три Грации» и протянув ладонь, провел нежно пальцами по женским изгибам бледно-розовой кожи и улыбнулся. В замке все замерли от удивления, с какой неподдельной нежностью молодой человек рассматривает рубеновских женщин, да и чопорная внешность давала о себе знать. Мягко сложенный молодой человек обладал аккуратной бородой, что мягко росла вокруг подбородка, и чуть завитые усы придавали его лицу нотку доброты, а блеск в карих глазах невинность с которой она смотрел на все вокруг, словно порочная жизнь проходит мимо его глаз, ушей и самого его. Кремовая рубаха поверх которой плотной сидел светло-коричневый вамс, и штаны точно такого же цвета с буфами были лишены камней, брильянтов и выглядел костюм юноши просто, словно его обладатель желал быть незамеченным этими людьми.

Советник короля Наваррского изредка подходил к дипломату и извинялся за столь долгое ожидание, и только молодой англичанин просто понимающе кивал, не отрывая своих глаз от картины. Слуги предлагали ему вина, хмеля и даже крестьянского сидора, но молодой человек отказывался, но за любезность их благодарил. Спустя час после прибытия его пытались усадить за стол на завтрак, но юноша отказывался и от еды. Ведь дело, по которому он сюда прибыл была не еда, и даже не выпивка, а тем более не глупое веселье. Его король Генрих VIII велел дипломату заключить военный союз с Францией против Испании, а не пускаться в пляс с вертихвостками. Это все же дело чести. К сожалению, наступила вторая половина дня, а король Наваррский все еще приходил в себя после вчерашнего вечера, и был не в силах даже подняться с постели. Все планы молодого дипломата уехать домой этим же вечером были обречены. Ему пришлось остаться хотя бы до завтра, чтобы все же изложить все желания его короля.

Вечером гостей было не так много, как обычно, но все же без визгливых девиц и пошлых мужчин не обошлось. Такое поведение королевского двора ввело побледневшего дипломата в шок. Поняв, что делать ему на этом празднике нечего, он поднялся на второй этаж, где застал поэтессу. Она так сильно отличалась от местной знати, что невольно, но дипломат был прикован к ее внешности, взгляду свысока на сброд похотливых людей. Это было так удивительно, что выдержанный англичанин решил сделать шаг вперед, и просто встать рядом с девушкой, чтобы почувствовать ее парфюм, запах тела, естественный запах ее тела. Она напоминала ему ту самую женщину с картины, чьи изящные черты фигуры он так долго рассматривал на полотне любимого художника.

-Это так странно.-произнесла с улыбкой поэтесса.-неужели девицы, что вью гнезда возле каждого мужчины,-она повернулась.-разрешили Вам просто пройти мимо?

-Однако это не такая уж и редкость.-юношу вздохнул.-нужно уметь признавать себе в своих же недостатках. Допустим, что я знаю,-он нервно повел бровью.-что среди женщин особым положением не пользуюсь, но если честно, то страданий мне это не приносит.

-Напрашиваетесь на комплимент?-Виктория улыбнулась оголяя ровные зубки.-так мне не трудно сказать Вам это, ибо не собираюсь кривить душой.-она выпрямилась.-Вы прекрасно выглядите для мужчины, и это факт. Между прочим,-склонив голову на бок она покосилась в сторону громкого женского смеха внизу.-я уже столько насмотрелась на здешних людей, что Вы для меня словно чертополох среди обычных роз. Не сочтите за грубость или же ужасный тон.

-О чем Вы? Между прочим, нахожу чертополох красивым растением.-дипломат облизнулся.-меня зовут Алистер Перси, и, как Вы поняли, я представляю саму Англию и нашего короля Генриха VIII с его политическими предложениями, а Ваш король ведет себя, увы, но отвратительно с дипломатической точки зрения.-юноша вздохнула.-могу я узнать Ваше имя?

-Алистер Перси.-повторила поэтесса.-звучит очень интересно, словно конфитюр, клубничное варенье или же персиковое. Мое имя Виктория.-на секунду она задумалась.-не могу назвать своего дома, рода, ибо слишком длинная история, и тем более, к чему эти душещипательные истории, верно?

-Без рода?-удивленно спросил дипломат.-и при Версале?

-Ох, при короле.-облизнувшись ответила девушка.-Версаль мне не интересен.

-При короле…-задумчиво повторил юноша.-королева?-он хотел было склонить голову в уважении, но был пойман за плечи собеседницей.

-Нет.-устало выдохнула девушка.-я не королева, и упаси меня Боже от такого счастья. Я фрейлина королевы Марго, но по некоторым нюансам обстоятельств я все еще остаюсь при дворе, но это при заключенной в своего рода тюрьму мою королеву.

-Говорят, что она была вульгарной и весьма распутной женщиной.-почесал затылок Алистер.-думаете, что это было закономерно?

-Закономерно?-возмущенно спросила Виктория.-Вы из тех мужчин, что считают правильным тот факт, что всемирные привилегии лежат у их ног?

Алистер знал многих придворных женщин, и слушал множество раз их житейские проблемы, но, чтобы столь юная девица предъявляла проблемы равноправия среди мужчин и женщин для него было впервые. Она не плакалась ему о блудном супруге, или же о своей сломленной королем, как фаворитки волей. Нет. В ее глазах он видел огонь…нет…синие пламя. Погладив свою бороду, молодой человек извинился.

-Прошу прощения за столь резкие замечания, что я позволил себе по отношению к Вашей королеве. Вижу, что тема столь болезненна для Вас, и так же неприятна, что не вижу смысла продолжать тему отношений и личных отношений, как основной.-галантно поцеловав нежную женскую кисть он выпрямил спину и сам того не замечая, выпятил вперед свой торс, живот.