А мне дорога в дом старосты. Постучалась в дверь и сразу открыла, не дожидаясь ответа. В избе была только молодая женщина с ребёнком, видимо, шла открыть мне дверь.

— Светлого дня, уважаемая. Мне нужен староста или кто за него.

— Светлого дня, девочка. Он с мужиками лес валит, избы у нас сожгли, так новые строить надобно. Вот все мужики в лесу. А что ты хотела? Может, я помогу, я жена его.

— На днях в деревне я оставила часть отряда магов, пришла их забрать.

Ага. Нельзя так, с бухты-барахты шокировать население. Я ж у них за "маленькую богиню", а тут сама "богиня" в дом пришла! Молодуха с открытым ртом и застыла. Ну же, соображай быстрее!

— Маленькая богиня!

Таак, очнулась. Идём дальше...

— Как тебя зовут, уважаемая? Ты сама меня проводишь к пленным или нужен кто-то из мужчин?

— Аа... а? Да, муж нужен, староста... А я Зелена. Я сейчас позову Слава, он сбегает, позовёт мужиков. Вы со мной во двор пойдёте или дома подождёте?

— Пойду, на воздухе лучше.

Девушка кивнула и показала на дверь, чтобы я выходила, и она следом. Во дворе кормил кур парнишка моего возраста, Зелена крикнула его и послала бегом в лес за батькой, чтобы тот всё кидал и домой бёг, за магами сама "маленькая богиня" пришла! Парнишка большими глазами уставился на меня и сиганул за калитку, только пятки засверкали!

— Вы не думайте, мы их не трогали, они все в сарае сидят. Наши мужики их охраняют, кормят, да оправиться выводят. Те тоже не буянят, смирные. Ждут, раз сама богиня им сказала!

— Ну и хорошо. А много людей погибло в тот день?

— Пять семей, люди же в домах хоронились, да эти изверги избы жгли прямо с живыми внутри, никого не выпустили. Так никто из домов-то и не спасси. А после уж и земляные маги камня на камне не оставляли. Всё, что от пожарищ оставалось, дробили да ровняли с землёй. Первую полудюжину домов сожгли подчистую! В одной избе токмо никого не было, то лекаркина изба была, да она за травами в лес пошла, так жива и осталась. В чём была, то и её. Приютили конечно, живой же человек. Вот, пока ей дом не справим, в чужой семье поживёт, добрая она, и мы к ней с добром. Мужики наши лес и готовят для избы лекарке. А там, глядишь, кто что в дом отдаст, с миру по нитке.

— Это хорошо. И от меня ей передайте.

Уверена, что деревянную утварь и мебель ей точно местные умельцы выправят, а вот металл, чугун тут очень дорогой материал, потому на глазах ошеломлённой Зелены сотворила две чугунные сковороды и два чугунка, большой да маленький, литра на три и шесть, сложила на крыльце. Железный ухват с деревянной ручкой и кочергу, тоже с деревянной ручкой, прислонила к стене.

Ясна. Передача пленных.

Что ещё сделать для лекарки? Что нужнее всего было бы для моей Славны? Для её зелий посуда? Бутыльки да пузырьки? Да, наверное. Наделала маленьких пузырьков из тёмного стекла на сто грамм с затычками из пробки, штук пятнадцать. Мне не жалко, а для лекарки это сокровище. Сложила в чугунки. Три ложки деревянные расписные положила туда же, пригодятся. Посмотрела на старостиху, пожалуй, и ей небольшой подарок стоит сделать, в благодарность для дома рачительного хозяина деревни. Сделала ещё чугунок и сковороду, поставила на крыльцо:

— А это подарок для вашего дома, хозяюшка. За доброе отношение к жителям вашего поселения. Пользуйся на здоровье.

Молодая женщина с ребёнком на руках чуть не бросилась на колени. Еле успела грозно окрикнуть:

— Стой, ребёнка уронишь, покалечишь из-за посуды, дурёха! Вижу, что благодарна, и дальше на благо поселения старайтесь.

Ладно. У моей Славны книга есть, "Травник", возможно, у этой лекарки тоже был, да сгорел. Жаль. Пожалуй, надо ей пустую книгу создать, пусть сама заполняет. Чернила с пером найдёт, а бумага тут в дефиците, так что целая книга для неё еще большее сокровище будет, да от самой "маленькой богини"...

Аккуратно "пришила" серединки сложенных вдвое плотных альбомных листов к тряпичной полоске, создав толстую пачку — будущую книгу. "Прошила" и склеила все листы вместе, проклеив марлей этот край в несколько слоёв. Подровняла все остальные края, развеяв все неровности. Собрала обложку: с одной стороны тонкая кожа с выдавленной надписью на местном языке " Травник". С другой стороны прямоугольного листа кожи приклеены два прямоугольника толстого картона, обёрнутых этой самой кожей, со вставкой потоньше между ними, чтобы гнулась. Поставив ребром пачку листов проклееной стороной к вставке, отгибаю в стороны крайние листы из неё, приложив их к картону, с внутренней стороны обложки, приклеиваю передний лист к передней картонке, последний лист к задней. Ну вот, что уж получилось. Я не книгодел, чисто по своему разумению слепила. Ну, вроде всё держится, не рассыпается. Рассказывала дольше, чем делала... Магией ещё всё скрепила, чтобы прочно было, перелистала — супер! Моя первая книга в этом мире! Пусть пользуется с удовольствием! Создала небольшой цветастый платок из такого же полотна, как платок у Славны, завернула книгу в этот платок и положила на чугунок сверху.

Во двор забежал несущийся на всех парах Слав, чуть не врезавшись в опорный столб у калитки.

— Лекарке вашей передайте от меня подарок. Пусть и дальше богоугодное дело продолжает. А вот и посыльный наш вернулся.

С благоговением взирающая на дело рук моих жена старосты повернулась к парнишке и спросила:

— Что батька сказал? Скоро будет?

— Да, они хлыст к телеге цепляли, закончат, и он сразу придёт. Там сила нужна, вот и задержится малёха. Он постарается побыстрее.

Запыхавшийся парнишка, вовсю разглядывая меня, продолжил прерванное дело, взял посудинку с зерном и высыпал его полосой в кормушку курам, затем взял небольшую деревянную бадью и побежал к колодцу на улице недалеко от избы. Да, деревенские ребятишки... Раньше и у нас в деревнях росли трудолюбивые дети. А сейчас... Вернее, при моей жизни на Земле, дети настолько избалованы, что многие и в пятнадцать лет не знают, с какого конца браться за веник, а ухват большинство и в глаза ни разу не видело!

М-да, время идёт. Пусть в деревне хорошо, чистый воздух, благодать, курочки квохчут, коровки мычат... Но я не привыкла по полдня стоять и ждать у моря погоды...

— Зелена, ты же знаешь, где держат пленных магов? Своди меня туда, я подготовлю их к переходу порталом.

— Простите, госпожа, я не могу, мне нельзя. Только мужикам разрешено к ним приближаться. Такой порядок.

— Да? Ну хорошо. Тогда напои меня отваром, всё равно ждать приходится.

— Ой, конечно, госпожа, пойдёмте, заходите в избу-то, сейчас всё готово будет. Вы кушать будете? У меня похлёбка как раз сварилась, в печи томится. И хлеб утрешний. Вот, садитесь за стол.

— А где руки можно помыть?

Я оглянулась, нашла умывальник на стене рядом с дверью. Вот удивительно, в деревенских избах есть умывальники, а в господских домах — тазик и кувшин... Может, престиж какой-то, когда кто-то прислуживает? Или коробит аристократа зайти в отдельную умывальную комнату, самостоятельно ручками в носик умывальника потыкать? Не понимаю... Помыла руки, рядом висела тряпица, видимо, руки ею вытирать. Нет, брезгую я что-то, ветерком обсушила руки и села за стол.

Хозяйка уложила дитё в зыбку, привязанную верёвкой к концу качающегося шеста, а сам шест привязан другой половиной к двум потолочным балкам. Такая вот интересная конструкция. А у нас в деревне на Земле, помнится, люльки-зыбки уже были на пружине, прикреплённой к крюку в потолке... Ну да, здесь, думается, до пружины ещё ой-ёй-ёоо, как далеко, как до Китая... Ребятёнок начал весело сучить ножками, зыбка, как ей и положено, стала раскачиваться на радость малышу. Эх, ностальгия... Вспомнилось, как дочка моя, будучи грудничком, на Земле так же раскачивалась в люльке, используя её не по назначению. А спала только строго в кроватке, без укачивания... Как они там без меня? Ну вот, слёзки на колёсиках... Тихо, Алёнушка, не раскисать! Ты тут не кисейная барышня, а "маленькая богиня", а богини не плачут.