В моей комнате нет зеркала, в ванной есть небольшое над раковиной и всё. Очень неудобно. Открыв окно, создала большое зеркало в рост взрослого человека, на перекладине и стоечках, чтобы наклоняя, можно было настроить на рост любого, кто смотрится в него. Ну вот, совсем другое дело! Красота! Затем создала себе миленькое сиреневое платье с несколькими нижними юбками с кружевами. Белые с сиреневой вышивкой манжеты и воротничок. Аккуратные длинные косы с сиреневыми лентами перекинуты на грудь. Девочка-припевочка!

Так, снова сменила обруч, к платью больше подойдёт с рубином. Защитные браслеты на мне, их под рукавами не видно, а перевязь спрятала под иллюзию белого с сиреневой вышивкой пояса. Белая почтовая сумочка на ремешке через плечо. Ах, на мне же светло-зелёные туфельки, под цвет снятого платья, а сиреневые туфельки дома в комнате. Пришлось сходить, переодеть. Красота требует жертв... И лишнего времени...

Спокойно создала шоколадный тортик с толстыми слоями белкового крема, украсила его кусочками шоколада и ягодами в меду… Ммм, красота, а вкуснотищааа!!! Теперь можно спуститься в столовую. Там уже накрыли ужин, пора рассаживаться.

— Доброго вечера всем. Я к вам с угощением. Это торт, его пьют с чаем, ну, или можно с отваром. Уверена, вам этот десерт очень понравится.

— Добрый вечер, дорогая! Ты совсем о нас забыла, потерялась, где ты находишься всё это время?

— Потерялась? Вообще-то я всего в квартале отсюда нахожусь, тётя. Вы, как опекунша, могли бы сходить, поинтересоваться, где Ваша подопечная, спросить иногда о моем самочувствии, что ли… Не болею ли, не обижают ли меня там, кормят ли вообще… Здесь ведь я не ем. А где я ем?

— Но ты сама решила все вопросы решать через Милана.

— Деловые вопросы и финансовые. Еда и моё здоровье к ним не относится. Ну да ладно. Дядя, Влад сегодня появлялся? То, что я хочу рассказать и показать, очень срочно и важно. И это страшно, очень страшно.

— Тогда нам лучше поехать в особняк к Владу. Я его сегодня не видел, но уже вечер, он должен быть дома. Ян, вели заложить коляску. Хорошо. Давайте уже поужинаем.

Ужин был вкусный, все были довольны и передали Марье своё восхищение. Принесли отвар.

— Принесите ещё маленькие тарелки с ложечками на всех. И большой нож!

— Это едят ложечками?

— Да! Но можно и руками! Руками веселее! Я покажу, как его надо разрезать, вот, на треугольные кусочки. Потом кусочек кладём на тарелку, и отламываем ложечкой небольшие кусочки, которые можно сразу положить в рот. И жуём… Ммм! Вкуснятина!

— Действительно, очень вкусно, и сладко, но это не мёд, с чем это?

— Это мой секрет. Это как секрет гильдии, нельзя рассказывать чужим.

— Но мы же с тобой не чужие…

— Нет, не скажу. Буду вас иногда радовать такими угощениями, но как я их делаю, показывать и рассказывать не буду.

— Жадина ты, Ясна!

— Нет, я просто хозяйственная! Ладно, спасибо всем за чудесную компанию, пойдём, дядя.

— Да, пойдём. Ян, коляска готова?

— Да, ваше сиятельство. Плащ?

— Да. Ясна, а у тебя есть плащ? Вечером прохладно.

— Нет, мне жарко, я хочу без плаща.

— Хорошо, залезай. Ивар, поезжай к Владу.

Коляска покатила по дорожке на выход из имения и опекун тихонько, чтобы кучер не слышал, попросил:

— Будь снисходительнее к Лилее, она не блещет умом, но очень любит свою семью. Она и тебя хотела бы считать своим ребёнком, но ты же сама отгородилась от неё. Вот она и не давит на тебя.

— Дядя, ты же понимаешь, что я не трёхлетняя малышка, которую надо контролировать, не давая самой думать и решать. Я, для того, чтобы заработать свои личные деньги, засыпаю над столом от усталости, а тут я узнаю, что, оказывается, ей из моих денег не выдают всего-то два злата в месяц! Всего-то! Это стоимость почти половины дома тётушки Славны! А этой милой женщине не хватает этих полдома на рубашечки сыну! В месяц! Она работать не пробовала? Чтобы заработать эти два злата в месяц?

— Ну, у неё другое воспитание, она никогда не знала, что значит работать. Её родители — богатые аристократы, муж, как понимаешь, тоже не из последних, прости её. Но зачем тебе сейчас работать? У тебя же есть деньги.

— Ты сам помнишь, когда я узнала, что являюсь наследницей отца. А до этого у меня была другая жизнь, и в ней я сама зарабатывала себе на жизнь. Я связана магическим договором. Ты сам маг и знаешь, что это значит. Тем более, мои артефакты спасают магам жизнь и честь. Ты сам пользуешься моим артефактом, и понимаешь, как они нужны. Но вот моё наследство покоя не даёт твоим дамам. Мало мне было того, что её кормилица уговаривала устроить мне несчастный случай, чтобы дом снова вернулся вашему сыну! Ладно, с той я поговорила, она, вроде, выбросила кровожадные мысли из головы.

— В каком смысле устроить несчастный случай?

— В прямом. Убить, чтобы дом снова стал наследством Натана. Вашего сына.

— Ты сейчас это серьёзно говоришь? Это очень серьёзное обвинение.

— Серьёзнее некуда. Я просто тебе не говорила, зачем. Дуры-бабы всё равно со мной ничего не смогли бы сделать. Поэтому я кормилице просто сказала, что написала завещание, поэтому если со мной что-то случится, дом всё равно Натану не достанется, а вас всех выселят. И показала, что я с ней сделаю, если она меня разозлит. Теперь она меня боится. А тётя Лилея продержалась совсем недолго. С того разговора прошло всего-то несколько дней, но она снова решила, что мой карман должен быть её карманом. У меня, по её словам, денег куры не клюют, видимо поэтому я должна с ней поделиться!

— Хм. Ладно, я верю тебе. Не знаю, откуда ты узнала об этом нашем с ней разговоре, но с тобой я уже ничему не удивляюсь. И с Лилеей поговорю.

— Надеюсь. Кстати, а почему тётя не знает, где я нахожусь? Как опекунша, она должна бы об этом знать… но ей ведь всё равно? Так ведь? Вот как раз это меня и обижает. Деньги мои ей нужны, а я сама — нет. А если уж кормилица говорит, что я вас объедаю, видимо, кто-то здесь съедает мою порцию. М? Без меня… Ладно, прости, какие-то детские обиды. Давно копилось, видимо, вот и выплеснулось разом...

— Ты поэтому у нас не появляешься, чтобы не объедать?

— И поэтому тоже. Уж Славна никогда меня не попрекнёт куском хлеба. Поэтому я буду жить у неё, а в особняке появляться, когда захочу.

— Хорошо. Я даже не предполагал, насколько всё далеко зашло. Тебе, действительно, есть на что обижаться. Ладно, мы подъезжаем.

Ясна. Вечеринка в доме Влада.

Дом командующего был в трёх кварталах от особняка. Двухэтажный, с большими, высокими окнами, из которых сейчас лился свет. Дядя помолчал, потом всё-таки решил позвонить в колокольчик, привязанный над дверями дома, верёвка от него тянулась к запертым воротам, возле которых мы стояли. Из дома вышел высокий худой маг, видимо, дворецкий. Не доходя до ворот, крикнул, кто и по какому делу звонит. Милан откликнулся, назвал себя и сказал, что по очень важному делу, государственной важности. Дворецкий подошёл к воротам, открыл, впустив нас, снова закрыл и пригласил в дом. С нижнего этажа на верхний шла широкая лестница с площадками между этажами, она заворачивалась в обе стороны и поднималась на второй. И вот по коридору второго этажа бегали полуголые девицы и упоительно визжали, видимо, кто-то их за что-то хватал… М-да, кому-то тут очень весело. Дворецкий почему-то не пошёл звать хозяина, опасливо косился на второй этаж и стоял рядом с нами.

— Простите, а что там отмечают?

— Ничего. Второй день его светлость гуляют. Хотя никогда до этого такого себе не позволяли.

— А с чего это веселье началось?

— К хозяину вчера вечером пришла некая дамочка, мне она показалась под иллюзией. Но я не решаю, доложил — её приняли. И больше я его светлость вообще не видел.

— А дамочка?

— Она тоже здесь. Иногда спускается на двор, а из дома так и не выходила. Я им только завтрак, обед и ужин ношу, молча. В комнату еду дамочка сама забирает, меня не впускает. А сегодня с утра пришли ещё несколько иноземных господ и девок. И все были под иллюзией. А когда приказали им в столовой накрыть обед, уже иллюзию сняли, и на ужин... И вот, сами видите, что происходит. Я опасаюсь туда подниматься. А Вы — всё таки главное лицо города, может, он, Вас послушает…