Да, люди, зачарованные Покровом теней, способны видеть друг друга, но только вблизи и лишь как неясные, туманные образы. Да, я не мог видеть лица своего противника, но вот его кошачью манеру двигаться и сражаться я узнаю в кромешной тьме из тысячи тысяч других, так что это был наверняка он и никто другой. Невидимые для всех остальных, мы вели свой тихий, но ожесточённый и смертельный бой на узкой крепостной галерее. Делали мы это отнюдь не по-рыцарски, отражая и парируя удары, а как пара бесчестных разбойников с короткими ножами или даже как пара дворовых петухов со стальными шпорами. Наседали друг на друга, неистово рассекая и прокалывая воздух стилетами, то отступая, то переходя в контратаку. На нас не было никакой брони, кроме этих крепких масок, так что наши тела оставались совершенно беззащитными, и малейшее промедление разума или мельчайшая ошибка тела означали бы немедленное поражение и скорую кончину. Майдрих был силён, чертовски силён, но ещё более он был скор и ловок. Несколько раз ему почти-что удавалось проткнуть мою печень или лёгкие, в то время как я даже ни разу не был близок к тому, чтобы нанести ему безвредную царапину, и только слабел, пока он продолжал сражаться с неустанным упорством голема.

Мы сражались стоя, а затем повалились на пол. Я выронил своё оружие, а он навалился на меня всей тушей, собираясь вдавить стилет мне в грудь. С каждым мгновением холодное острие неумолимо приближалось к моему телу, и вот, когда я был на волоске от смерти, драконье яйцо закончило обратный отчёт. Прогремел взрыв, мрачную и неприступную цитадель охватило алое пламя, и она разлетелась на кирпичи, словно карточный домик от ураганного ветра. Взрывная волна сбросила меня и Майдриха сбросило со стены, и мы полетели с высоты вниз на траву вместе с горящими обломками. Дальше я помню всё очень плохо. Сколько-то времени я провалялся на земле, пока всё моё тело ныло и стонало от жёсткого приземления, затем я кое-как поднялся на ноги и, прихрамывая, поплёлся прочь от горящих развалин в сторону леса. Голова ходила кругом, перед глазами всплывали тёмные пятна, а в ушах стоял звон такой силы, что заглушал весь остальной мир. Что случилось с Майдрихом, я не знаю. Искать его я не стал. Может он потерял сознание при падении, а может быть, что случайный булыжник удачно прилетел ему прямиком в голову и размозжил его проклятую черепушку, в любом случае, на пути до бивуака на меня больше никто не нападал.

Месть свершилась, какая-никакая справедливость восторжествовала, и я получил долгожданную свободу, с которой я более не собирался расставаться. Возвращаться к Дольфиттеру я даже не думал, но и укрываться где-то на просторах Империи, готовой в любой момент вспыхнуть пламенем безудержного, всеобщего и неразборчивого мятежа, мне было опасно, а потому я решил бежать куда подальше и начать новую жизнь, но перед этим я безлунной ночью пробрался на одно монастырское кладбище недалеко от столицы и схоронил там свою экипировку в свежей могиле недавно почившего дьякона.

По старинке разжившись кое-каким золотишком и прикупив себе простецкой одежды, провизии да упрямого ишака, я повернул на северо-запад и отправился в Священное Королевство Лиа́мфоль, куда бежало немало людей, пострадавших от тирании и бесчинств Длани, так что ещё один несчастный беженец ни у кого подозрений бы не вызвал. Главное было в пути избегать встреч с отрядами рыцарей и солдат, которые к тому времени уже не сильно отличались от обычных разбойников и трясли добро со всякого встречного.

--------------

Данная глава получилась очень большой 204 тыс. знаков с пробелами и превысила максимальный размер в 200 тыс. знаков, сущесвтующий на данном сайте.

Остановившись в маленьком городишке подальше от границы, я стал размышлять о том, куда же мне теперь податься. Проще всего было вернуться к своей прежней жизни вора, ведь за время своей службы убийцей я не только сохранил все необходимые навыки, но и в значительной степени их преумножил, вот только чутьё мне подсказывало, что если я снова вступлю на воровскую дорожку, то она в очередной раз, рано или поздно, но таки подведёт меня под монастырь. Работать в поле я отродясь не умел, шить ботинки или куртки тоже, а с моим тёмным прошлым идти во служение к феодалам, точившим зуб на Императорский трон, было опасно для жизни. Тогда же в одном захудалом трактирчике я подслушал разговор двух торгашей, решивших вечерком промочить глотку. Они поведали мне, что в столицу королевства приехали какие-то шишки из ордена «Лучезарных» и ордена «Белого пламени» и при содействии тамошнего архиепископа Церкви Старшей Звезды со всего королевства созывали к себе молодых рыцарей для торжественной присяги и простой люд для набора в пехоту да в разведчики. Мне стало любопытно, и я пошёл в городской храм, чтобы расспросить настоятеля о службе.

Он знал не слишком много, всё же его дело — красноречиво читать старую книгу и чутко выслушать жалобы прихожан, пришедших к нему с бедой и за советом, а не скакать по диким мирам с мечом и пикой наперевес, ища стычек с демонами, но так или иначе из моей с ним беседы я смог понять, что жизнь орденского разведчика подходила мне как ничто иное. Уж в тени далёких гор и под сенью диких лесов меня наверняка никто не признает во мне бывшего слугу Длани и не станет разыскивать, да и соблазнов украсть чего-нибудь сверкающего и ценного встретить не получится, а к опасности для жизни я уже давно привык. Забегая вперёд, открою тебе секрет, что большинство разведчиков — беглые преступники всех мастей. Работёнка эта самоубийственная, так что мало кто другой согласится её выполнять, пускай что и за хорошую плату, а потому даже помешанные на чистоте души и благочестивости рыцари священных орденов готовы сквозь пальцы смотреть на прошлые заслуги расходного человеческого материала.

Следуя словам настоятеля, я добрался на своём осле до столицы Лиамфоля и направился искать вербовочный пункт, который должен был располагаться в одном из храмов, которых там за прошедшие века построили великое множество, начиная от малых и неприметных церквушек до огромных и роскошных соборов, пронзающих своими острыми шпилями небеса. Цванфиттеру бы там точно пришлось не по душе, хе-хе. Оказавшись перед старшим рыцарем ордена, седовласым стариком с десятком шрамов на лице и без одного уха, я представился Гембелем, простым парнем из деревни, седьмым сыном, обделённым наследством и покинувшим отчий дом в поисках жизненного призвания и пропитания, и заявил ему о своём желании стать разведчиком. Он посмотрел на меня с подозрением и долей неприязни, а затем усомнился в моей пригодности, так как я был слишком худ и невысок, но всё же вписал моё имя в список и приказал через неделю явиться к западным городским воротам, где меня посадят в телегу и увезут в полевой лагерь для обучения и прохождения испытаний.

Жизнь состоит из череды повторений, просто мы порой их не замечаем, а что-то и вовсе забываем. В военном лагере было довольно весело, по крайней мере, мне уж точно. Нас гоняли круглый день, заставляли бегать, прыгать, учили кое-как драться, ориентироваться по карте, мало-мальски скрывать своё присутствие, стрелять из короткого лука, то было единственное, в чём мне не хватало сноровки, и показывали страшные гравюры с демонами. Кто-то переносил всё с лёгкостью, кто-то не выдерживал, сдавался и с позором изгонялся, а для меня, после муштры и издевательств в Штрагендросе, все эти упражнения казались лишь простенькой разминкой, но всё же приходилось изображать усталость и усердие, чтобы не вызвать подозрений. Мои нательные рисунки и так несколько раз привлекали к себе лишнее внимание, и мне задавали вопросы по типу: в какой банде я состоял или на какой-такой каторге чалился. Далеко не у одного меня там были картинки.

Дрючили нас до поздней осени, а затем устроили небольшой экзамен, во время которого маленькие команды должны были по карте преодолеть с десяток лиг через поля, леса и болота, кишевшие всякой злой и голодной живностью, найти и забрать запрятанный где-то в чаще расписной щит, а затем вернуться с ним назад, уложившись в три дня и три ночи. Можешь не сомневаться, что моей команде лихих отщепенцев сопутствовал успех, и мы вернулись назад в лагерь одними из первых.