– Нет. Но больше никогда не говори таких вещей.

– Ладно, – согласился кот. – Я тебя немного полечу. Ты же знаешь, что коты отлично лечат простуду?

– Знаю. Лечи, – не стала возражать Амелия. – Скажи, а господин Ректор сильно злится, что я осталась в его доме на ночь?

– Сильно, – признался кот.

– Значит, у меня нет шансов устроиться на должность секретаря-помощника, – вздохнула Амелия.

Вошла Тереза, неся на подносе завтрак. Кот уселся рядом с Амелией, освобождая место для подноса с едой:

– Тереза, милая, можешь пойти отдохнуть, я посижу рядом с больной вместо тебя.

– Руфус, ты просто чудо, – горничная погладила кота по спине. – Если что-то понадобиться, звоните, – указала она Амелии на шнур, свешивавшийся с потолка у изголовья постели.

– Спасибо, – благодарно посмотрела на горничную Амелия.

Кот проводил горничную взглядом и не мигая уставился на Амелию. Та поняла, чего хочет Руфус. Подцепила вилкой с блюда с омлетом кусочек ветчины и протянула коту. Тот заурчал и мгновенно проглотил его.

– Я попробую замолвить за тебя словечко, – пообещал кот.

– Спасибо, но не думаю, что господин Ректор станет к тебе прислушиваться.

– Для начала перестань называть его «господин Ректор». Для него это острый нож. Графа отстранили от должности, а ты каждый раз напоминаешь ему об этом.

– Да, понимаю. Я всегда иду напролом. Говорю, что думаю. Плохой из меня дипломат.

– Да уж, хуже не бывает. Но граф, тем не менее не отправил тебя в больницу, а оставил в своем доме. В целом он добрый. Только любит идеальный порядок во всем. А ты вчера этот порядок нарушила. Пришла не вовремя, требовала от него принять тебя на работу.

– Я не требовала, я просила, – Амелия с удовольствием ела омлет. – Передай, пожалуйста, Марте, что завтрак очень вкусный. Я не хотела есть, но перед таким омлетом устоять невозможно.

– Тебе надо набираться сил. Я… – кот не успел договорить.

В дверь постучали и не дожидаясь ответа широко распахнули ее. В комнату энергичной походкой хищника вошел Реймонд.

– Вы поправляетесь на глазах, – опустился он в кресло у камина.

– Да. Спасибо вам, господин Ре… господин граф, за заботу и за то, что позволили мне остаться.

– У меня не было выбора. Не на улицу же вас больную выгонять. Руфус, пусть Марта сварит мне кофе. Покрепче.

Кот нехотя спрыгнул с кровати, поднял хвост трубой и важно покинул комнату.

– Расскажите о себе, – потребовал граф.

– Зачем?

– Вы хотите работать на меня или нет? – удивился Барр.

– Да, конечно. Простите, я не сообразила, – смутилась Амелия. Разумеется, для чего еще графу надо знать, кто она такая? – Мне двадцать семь. Я родилась в семье потомственного землевладельца. Мои родители умерли, когда я была ребенком. Меня взяла на воспитание тетя. Большую часть земли пришлось продать, чтобы оплатить мою учебу в Пансионе и в Академии. Вот, собственно, и все, – она почти не солгала. Амелия надеялась, граф не станет слишком глубоко капать, выясняя, всю ли правду сказала девушка.

– Я хотел бы увидеть ваши рекомендательные письма. Или письмо. Где вы работали после окончания Академии? – граф закинул ногу на ногу, сцепил пальцы в замок и положил их на колено.

Овальный александрит в его перстне вспыхнул алым цветом. Амелия не сомневалась – это женское кольцо. Почему граф носит его? В память об умершей любви? Но это ее не касается. Не о том она думает. Надо сосредоточиться и произвести на графа благоприятное впечатление.

– Я служила гувернанткой в семье баронета Марбаха. Чуть больше года, – поспешила ответить Амелия.

– Так и думал, что вы были гувернанткой. Для чего девушки оканчивают Академию Магии, если вполне могут просто окончить ускоренные курсы гувернанток? – задал риторический вопрос Реймонд.

– Меня не брали на другую работу. Опыта нет.

– Ладно, я хотел бы взглянуть на рекомендательное письмо.

– У меня его нет, – потупилась Амелия.

– Почему? Вы не справлялись со своими обязанностями?

– Я дала баронету Марбаху пощечину, и он выгнал меня без рекомендательного письма.

– Прелесть какая! – рассмеялся граф Барр. – Предположу, ударили вы его за дело?

– Он приставал ко мне… – покраснела Амелия. – Очень пошло и грубо.

– Залепить оплеуху баронету – это очень смело. Что ж, это лучшая рекомендация. Пожалуй, я приму вас на испытательный срок. Но надо будет подписать договор.

– Конечно, я не возражаю, – Амелия не верила своему счастью.

– Кровью, – усмехнулся граф, глядя ей в глаза.

– Почему кровью? – поежилась Амалия.

– Я же злодей.

– Я не считаю вас злодеем.

– Другие считают. За глаза меня зовут Темным Графом. Не знали?

– Нет.

– Итак, чтобы вы потом не разочаровались во мне: я – злодей, интриган, шантажист и мерзавец. Это не пустые слова. Просто предупреждаю. Я требователен к сотрудникам, безжалостен к жертвам и вообще редкий негодяй. При этом по возможности действую в рамках закона, за это враги ненавидят меня еще больше. Ненавидят и боятся. Кстати, врагов у меня очень много. И явных, и тайных.

– Вы шутите? – с надеждой посмотрела на графа Амелия.

– Его светлость шутит очень редко. Особенно в последнее время, – в комнату вернулся Руфус. – Ваш кофе будет через несколько минут, милорд.

– Но этого не может быть… – выдохнула Амелия. – Я помню, как вас уважали в Академии, с каким благоговением на вас смотрели студенты.

– Студентки, а не студенты. И не с благоговением, а с обожанием, – невольно усмехнулся Барр. – Они поголовно были влюблены в меня. Именно в этом разница между мужчинами и женщинами. У вас на уме одни чувства и эмоции, любовь, нежность и прочая ерунда. Вы не можете мыслить здраво, смотреть на вещи объективно. Особенно когда влюблены.

Амелия пропустила это замечание мимо ушей и продолжила:

– Я же вижу, как к вам относятся слуги. И кот тоже любит вас…

– Те, кого вы видели преданы мне. Марта и Людвиг служат нашей семье уже много лет. Они практически мои друзья. А друзьям, как известно, свойственно прощать недостатки. И они мне их прощают. Руфус это отдельный разговор. Коты не преданы хозяину, они преданы месту.

– Вот неправда, – обиделся кот.

– Хорошо, ты исключение из правил, – милостиво согласился граф. – Я тебя очень ценю.

– Если что – это его светлость изволил так пошутить. Не слишком удачно и несколько грубо, – надулся Руфус. – Но я привык прощать подобные мелочи.

– А горничная Тереза?

– Она просто горничная. В доме много прислуги. Их я, разумеется, не посвящаю ее в свои дела. А вот в агентство беру только толковых и сообразительных. И с этим возникает серьезная проблема. Многие из тех, кого я нанимал на службу не продержались и месяца. Я не просто требовательный, я очень требовательный и педантичный.

– Что есть, то есть, – закивал кот. – Господин граф может любого довести до белого каления.

– Ну что, не передумали? – граф посмотрел на Амелию испытывающее и насмешливо. Неужели согласится?

– Нет, не передумала, – кивнула девушка. – Эта работа по мне. Намного интереснее, чем пытаться воспитать избалованного ребенка какого-нибудь барона или виконта.

– Испытательный срок месяц. В ваши обязанности будет входить разбор корреспонденции, запись под диктовку, общение с клиентом, когда он только пришел в агентство. Вы должны быть любезны, не задавать лишних вопросов, но выяснить, чего он хочет.

– Как же это можно выяснить, если не задавать вопросов? – удивилась Амелия.

– Я сказал «не задавать лишних вопросов». Это подразумевает, что вы должны быть тактичны и деликатны.

Бесшумно вошла Тереза, подала графу чашку с дымящимся кофе. Его аромат тут же наполнил спальню. Горничная забрала поднос у Амелии.

– Граф желает что-то еще? – вопросительно посмотрела она на Барра.

– Нет.

– А вы? – обратилась она к Амелии.

– Нет, благодарю вас.