Вперёд вышел один из них: наверное, предводитель. Загорелое лицо, чёрные волосы заплетены в косу, острые ушки. Пронизывающим взглядом осмотрел всех. Кивнул и у каждого парня встал один вооружённый воин, наставив меч.

— Мы не тронем вас. Нам нужны только девушки.

Ребята дёрнулись к ним, но наткнулись на мечи. Все молчали, даже жрецы не проронили ни звука.

— А на каком основании вы претендуете на них?— вот что бы мне не помолчать! Вечно вперёд паровоза бегу.

Нет, ты погляди на них, пришли на готовенькое и отдайте им!

— Ты бы помолчала, старуха,— проронил Грек, первый из иуд.

— А тебе, случайно, не тридцать серебряников заплатили?— ехидно спросила его. Он даже побагровел. Ох, какая у нас с ним взаимная ' любовь'! Аж пылает весь.

— Девушки все — пары этим ребятам. И вы не можете так просто их забрать,— продолжила я, не обращая на его злые взгляды. На меня смотрел заинтересованным взглядом их предводитель.

— На них нет браслетов,— спокойно пояснил он, улыбаясь ехидной улыбкой.

— Их и не будет пока. Мы из другого мира. И чтобы вернуться им домой, было решение вашего Бога. Только с парой они могут пройти портал,— спокойно разъясняла ему, подойдя поближе.

А что, жрецы скинули на меня эти переговоры? Сами молчат и спокойно стоят!

— И где бы они могли взять кольца, в лесу? Вот дойдём до города, там и пойдут в храм.

— Я тебя выслушал внимательно. Но девушки считаются свободными без браслета. И мы их забираем. Только тебя это не касается,— также улыбаясь своей ехидной улыбкой, ответил он.

Я стояла и не знала, что ещё делать.

— Девушки, если пойдёте добровольно, то мы никому не причиним вреда. У нас много мужчин. Если не будет пары, то каждый изъявит желание быть вашим консортом,— любезно обратился он к девушкам. Они и так стояли все испуганные, у некоторых были слёзы.

— Кто сделает хоть шаг, девушки погибнут,— грозно обратился к остальным.

— Смотрю, ты не боишься гнева Фирона. Может так случиться, что вы никогда не узнаете родительского счастья,— тихо сказала я ему.

Он повернулся и прищурился. Быстро подошёл и прошипел:

— Ты бы не открывала рот, старуха.

— А что ты мне сделаешь? Ударишь?— также прошипела я ему.

М ы в стретились гневными взглядами, прямо глаза в глаза. Он молчал, только сжимал губы и играл скулами.

— Уходим,— приказал он, разворачиваясь от меня.

Девушки, кто молча, кто со всхлипами, последовали за ними. На поляне стояла тишина.

Я обвела всех злым взглядом. Понимала, что они ничего не могли поделать, но могли бы хоть что–то сказать, особенно жрецы. Всего с оружием осталось пять человек.

— Почему вы не привезли оружие ребятам, зная, что путь неблизкий и что вот такое может случиться? И как произошло, что в охране были предатели?— быстро подходя к жрецу, обратилась к нему. У меня сжимались кулаки, а лицо пылало от гнева.

— Мы не думали, что степняки на это пойдут. И кто знал, что их приспешники были среди охраны,— спокойно ответил он.

— И не отрицайте! В этой ситуации вы виноваты! И что теперь будете делать?

Все сгрудились, и начался мужской разговор на повышенных тонах, нет–нет и проскальзывал мат. Отошла к костру и села, обдумывая всё.

Меня била мелкая дрожь, я нарывалась, когда говорила степняку нелицеприятные слова. Даже не понимала, как они слетели с губ. Обхватив голову руками, постаралась успокоиться.

Несколько ребят с охранниками направились следом за степняками: наверное, хотели узнать, куда те ушли. Только дело сделано, и ничего не исправишь.

Мне даже страшно представить, чтобы произошло, если бы они вступили в безоружный бой. Что можно сделать с ножом, если в тебя упирается меч?

Непростительная оплошность со стороны Орса. Или это все было запланировано?

Взглянув на него, увидела его спокойный взгляд. Мне показалось, что он даже улыбнулся уголком рта. Не жрец, а змея. Сволочь!

Ребята все сидели понурыеи ошарашенные происшедшим. Вскоре вернулись парни, но они ничего не узнали. Эльф Лароэль сказал, что они ушли порталом.

Интересно, ужрецов даже нет портальных камней?Он говорил, что нет магии. А портальные камни работают разве без магии?

Это мне совсем не захотелось выяснять у него. Из разговоров я узнала, что об этом инциденте они никому не будут говорить. Слишком нелицеприятная история. Вот так просто в этом мире. Были пары и нет их.

Пока мужчины опять сгрудились и что–то решали, я собрала вещи. Не хочется здесь оставаться. Неизвестно, что будет со мной дальше. От их бездействия и лжи что—то страшновато стало.

Все вещи уместились в большой чемодан на колёсиках и сумку. Ещё прихватила спальный мешок. В хозяйстве всё пригодится.

Выйдя из палатки, посмотрела на парней. Они не замечали меня, только мимолётный взгляд Орса уловила на себе.

Шла по дороге, умываясь слезами. Материлась так, как никогда. И на всех сразу: жрецов, степняков, Богов. Что б им икалось! Подставить нас, девчат, — это просто подлость, мягко сказать.

7

Иногда оглядывалась, но за мной никто не ринулся вслед. Не до меня им сейчас.

Тут встала на перепутье. По одной колее дороги видно было, что по ней часто ездят. От неё отходила незаметная тропа, поросшая травой. Постояв немного, решила свернуть на эту тропку. Звала она меня.

В этом мире стала доверять своей интуиции, которая в последнее время усилилась.

Шла долго, чемодан уже начал оттягивать руки, а сумка давила на плечо.

Но я упорно двигалась вперёд, как ледокол Ленин. Только иногда приходилось останавливаться и освобождать колёсики от травы.

Солнце палило нещадно, а воды, чтобы утолить жажду, я не взяла.

Дорога вела между двух лесов. С одной стороны стоял проклятый лес, с другой —обыкновенный. С различными деревьями, разнообразными кустарниками, с зелёной травой. Удивительный контраст.

С одной стороны — туман над деревьями и серость, с другой — яркое солнце и яркий окрас леса. Инь и Янь. Смерть и жизнь.

' Всякая чепуха в голову лезет. Мы ещё поживём. Прорвемся. Хоть бы уже дорога привела к какой–нибудь деревне,'— пыхтела я от усталости.

Вскоре она привела меня к заросшему дому, который утопал в кустарнике и высокой траве. Хорошо, что есть где переночевать, а там видно будет. Пройдя сквозь кустарник к дому, оставив вещи, поднялась на крыльцо. Оглядела двор с высоты крыльца и увидела колодец. Вода! Кроме колодца заметила сарай и какое–то небольшое сооружение из камня.

«Самое главное, чтобы было ведро. Вдруг всё забрали хозяева? И буду помирать от жажды рядом с водой,»

Открыв крышку, увидела только обрубок верёвки и стало не по себе. Вдруг ведра нигде нет! Но решила поискать его в доме. К счастью, ведёрко спокойно стояло на скамейке около стены.

Подняв воду, утолив жажду и ополоснув лицо, решила осмотреть дом изнутри.

Да и желудок требовал пищу: может, что–нибудь найду? Дело шло к вечеру, а ела только утром, и то всухомятку.

Только в заброшенном домечто можно найти?

При беглом осмотре в доме оказалось две комнаты. Одна спальня с большой кроватью, хотя её не назовёшь так. Полати — подходит слово. Небольшой стол, лавка, комод. На кровати матрац. Конечно, всё это было в пыли, от которой я расчихалась. Открыв с трудом окно, впустила свежий воздух.

Вторая была заставлена небольшой кроватью, двумя комодами. Шкафов под верхнюю одежду не было: думаю, всё хранили в них.

В столовой — стол, плита.Прямоугольное каменное сооружение. Верх у неё гладкий, только по краям стоят кристаллы. Вынув один, покрутила, повертела, но ничего необычного не нашла. Впрочем, он стоял в углублении, из которого я его вынула.

Увидела ещё одну дверь, открыв её, нашла помещение, заставленное кувшинами и коробками на полочках. Гляди же, вот и наши закрома! Выходит, это кладовка, где хозяева хранили продукты.

Открыла первый попавший горшок, заглянула и увидела в нём крупу. Пшёнка. На вид чистая крупа. Понюхала, затхлого запаха нет, червяков не видно. Что же, попробуем сварить кашу, «надеюсь, не отравлюсь»— пробурчала.