– Вы верите в это? – поинтересовался Даня, пока мы поднимались по лестнице. – В магию, в Брюса, в алхимию, в эти часы?

Галина Ивановна задумалась.

– В Москве много мистических мест, – сказала она, наконец. – Есть и нехорошие квартиры, и нехорошие дома… Про наш строители часто говорили, что слышат шаги, скрипы по ночам…

– Строители?

– Ну да, тут же ремонт был. Еще не совсем закончили, – пояснила она.

Мы подошли к большой двери, за которой находился зал. Даня тщательно ее осмотрел, потом мы оказались внутри. Зал был просторным, совершенно пустым, если не считать оставшегося кое-где по углам строительного мусора – лежали какие-то куртки, синие с оранжевым, ведра из-под извести, кисти, мешки. Стены были окрашены свежей краской, так и есть, ремонт в самом разгаре! Другой конец зала, к которому вел небольшой подиум, был скрыт белыми занавесами, которые тоже натянули строители. Галина Ивановна остановилась. По ее реакции мы поняли, что она боится подходить ближе. Мое сердце тоже забилось тревожно, Даня это понял.

– Вы же не верите в мистику, Аполлинария Николаевна? – усмехнулся он. – Ладно, ждите здесь. Пойду, посмотрю, что там.

Он скрылся за занавесом и его долго не было. В какой-то момент, я не выдержала, напряжение нарастало и вдруг я испугалась, что он тоже исчезнет и больше не вернется! Что тогда делать?!

– Даниил Андреевич! – позвала я.

Через мгновение его физиономия появилась из-за сетки, и он поманил меня рукой. Выдохнув с облегчением, я подбежала.

– Просто хочу, чтобы вы убедились, что отсюда и правда нет другого выхода. Точнее, есть – окно. Но оно в другом конце зала. До него идти и весьма прилично. Здесь, за занавесками – ничего. Если бы Павел вылез через окно, его бы увидели?

– Полагаю, что да.

– Тут было темно?

Галина Ивановна пожала плечами.

– Яркого света не было, но нет, скорее полумрак. Не полная темнота.

– То есть, если бы кто-то прошел к тому окну, вы бы увидели?

– Да, конечно.

– Но он точно исчез?

Она кивнула.

В задумчивости мы отправились вниз по лестнице. Даня хмурился.

– Мы неправильно сделали, – резюмировал он, наконец. – Следует прийти сюда ночью, тогда сможем восстановить точную картину. Пока ясно только, что Василиса сказала нам правду про исчезновение Павла, в чем я и так не сомневался. Простите, а здесь есть камеры у входа в здание? – Да, – Галина Ивановна кивнула. – Когда молодой человек пропал, мы первым делом посмотрели запись. Он не выходил из здания.

– Нет, меня интересует другое, – откликнулся мой шеф задумчиво. – Можно сейчас взглянуть на запись?

– Их забрала полиция. Изучают. Но они тоже ничего не нашли.

– Вы слышали о том, что пропала девушка? Несколько дней спустя?

– Да, говорили. Но это была не моя смена. Ничего не могу сказать.

– Ее на камере не было? Как она входила, выходила кто-то видел?

Галина Ивановна снова задумалась.

– Нет. Мы после того, как запись посмотрели, что-то не туда нажали. Выяснилось, что следующие дни и вовсе не записались. Мой коллега, который работал в ту ночь, говорит, что были девушки, заходили. Но они не брали экскурсию, он не может точно сказать, которая из них пропала. Это вам лучше уже у полиции узнавать.

– Спасибо большое, вы очень нам помогли, – с неожиданной сердечностью поблагодарил ее Даня.

– Не за что, чем могла. Дай Бог, чтобы нашелся! Такой красивый молодой парень, приятный, – с искренней грустью вздохнула она.

– Кстати, а из здания есть другой выход? Где нет камеры? – вдруг спросил Даня.

– Есть несколько. Но все заперты. Есть еще вход для сотрудников, там всегда охранник. Мимо него никто посторонний не проходил. И еще черный ход, его открывают только для строителей, но все реже, ремонт заканчивается.

– Ясно. Спасибо.

Мы вышли из особняка, обошли его, чтобы увидеть все нужные входы и выходы, посмотрели фасад, тот самый, мистический, украшенный масонскими знаками.

– Что ж, – произнес Даня, когда мы уже шли обратно к метро. – Не очень многого мы с вами добились, Аполлинария Николаевна! Надеюсь, нашему другу Юре повезет больше.

Я тоже хотела верить, что Юре повезет больше. Пока мы ехали, пыталась придумать различные версии случившегося, призывала на помощь свой ум, опыт, аналитические способности – но ничего не вышло. Скорее всего, дело было в том, что ни мистический особняк, ни Василиса Прекрасная не вызывали у меня ни малейшего доверия, и в глубине души я не могла отделаться от мысли, что все это какая-то выдумка, шутка или розыгрыш, а может быть просто бред не совсем нормального человека. Даня, видимо, был другого мнения. Он задумался, иногда хмурил брови и даже шевелил слегка губами, как если бы вел безмолвный диалог сам с собой.

Когда мы вернулись, Юры еще не было. Кухни у нас нет, поэтому мы с Даней спустились в небольшую кофейню на первый этаж, где можно было посидеть, перекусить и кофе варили вкусный. Здесь царила уютная атмосфера: мягкие сиденья, стены цвета золотистой охры, вечный полумрак. Бариста по имени Исмаил, смуглый мужчина средних лет, с высоким лбом, уже пересеченным морщинами, и широкой белозубой улыбкой, рассказывал всем, что прибыл прямо из Стамбула, где проходил обучение в лучших кофейнях, а потому настоящий восточный кофе во всей Москве умеет варить только он. Кофе, и правда, был вкусный, хотя мне казалось, что Исмаил – тот еще хвастун. Хотя довольно приятный. Он уже запомнил наши лица, но пока не знал имен, а вот общительного Юру уже знал по имени. И тогда, и много лет спустя я удивлялась, насколько два брата непохожи между собой! Даня общительностью не отличался, он был серьезным, у нас в институте его бы точно считали ботаном. Институт мне, кстати, пришлось сегодня пропустить, но ничего, учеба не волк, в лес не убежит. Тем более, на третьем курсе уже вообще нечего делать. А случай Василисы заинтересовал меня чрезвычайно.

Юра пришел часа через два. Он выглядел вполне довольным, но все же немного обескураженным, и я догадалась, что в расследовании и он не особенно продвинулся.

– Ну что вам сказать, – прямо с порога заявил он. – Нового мало. Этот Влад – мужчина лет сорока с лишним, работал раньше с отцом Василисы. Друг семьи или вроде того. Подтвердил все, что она сказала. Спросил я, ухаживал ли он за нашей красавицей. Влад ответил, что было дело, имел виды. Но быстро понял, что шансов никаких и переключился на дружбу. Говорил об этом совершенно спокойно, со смехом. На влюбленного, страдающего, не похож ни чуточки. Вальяжный, спокойный, с брюшком такой…

– Состоятельный? – не удержалась я.

– Мне показалось, обычный. Не круга Василисы. То есть, судя по фотографии Павла, любая девушка выбрала бы его. Хотя, конечно, бывают разные вкусы…

– К чему ты клонишь? – не выдержал, наконец, Даня и в упор уставился на брата. Этот вопрос был и у меня. Юра поднялся с кресла, прошелся по кабинету, заложив большие пальцы в карманы брюк.

– Думал, может, они вдвоем в сговоре. Избавились от парня, например, ради денег. Или чтобы не мешал. И пришли рассказывать нам про эту потустороннюю чушь. Иначе как объяснить, что она выбрала именно в наше агентство? А не обратилась к серьезным людям?

– Эта мысль приходила и мне, – согласился Даня. – Но многое не сходится. Василиса казалась по-настоящему расстроенной. Может, она актриса, кто знает. И все же… Экскурсовод тоже в сговоре? Она была действительно напугана.

– И еще одна пропавшая девушка, – добавила я. – И строители слышат странные звуки по ночам в здании.

– Также я пробил Павла. Потому и задержался, – добавил Юра. – Деньги тут точно ни причем, Павел весьма обеспеченный молодой мужчина. Но до Василисы ему далеко. Живет на окраине города, правда квартира большая, в новом доме. В его собственности. Там никого. Окончил университет, юрист, но карьера не впечатляющая. В его положении сбегать от такой невесты по меньшей мере неразумно. Если только она хотела избавиться от него… Но зачем?