«Да? Откуда ты знаешь?» – повторил Лев свой вопрос.

Аврора в ответ только улыбнулась своей фирменной таинственной улыбкой, и Лев понял, что вопрос был глупый.

Потому что она и в самом деле знает.

«А мне пока не до этого.» – продолжала Аврора.

«А… До чего?»

Аврора улыбнулась на этот раз немного печально и ответила:

«Мне, видишь ли, время от времени, не очень часто, но и не редко, нужны встречи с мужчинами, чтобы оставаться здесь, на Земле, в этом состоянии…»

«Так ты, всё-таки!..»

«Лёва, не терзайся, ты всё равно не догадаешься, кто я.» – посоветовала ему Аврора. – «А я тебе рассказывать об этом не обязана и не буду.»

Лев смущённо улыбнулся.

Аврора продолжала:

«Мне нужно оставаться здесь, и в этом состоянии, потому что в этом мире есть люди, которые от меня зависят и без меня погибнут. А ещё здесь есть люди, которые мне бесконечно дороги, которых я безмерно люблю, и без которых я сама погибну, хотя и не в физическом смысле. К тому же у меня здесь есть незавершённые дела и непобеждённые враги.»

«Враги? У тебя?!» – изумился Лев.

«Конечно.» – странно усмехнувшись, подтвердила Аврора. – «Пока я здесь, они не могут развернуться во всю свою силу. Им нужно, чтобы меня не было. Совсем не было.»

«Вот как…»

«Именно так. Поэтому я буду оставаться здесь столько, сколько будет необходимо. Ради самых близких людей, ради самых близких друзей! И ради себя, потому что я завишу от них точно так же, как они от меня. И ещё для того, чтобы завершить дела и победить врагов.»

Аврора произнесла всё это очень серьёзно, хотя у Льва не было желания глубоко задумываться над чем-то, потому что сейчас они как будто парили в воде совсем близко к поверхности, и Лев открыто любовался прекрасной обнажённой девушкой, плывущей рядом с ним.

Да, она плыла совсем рядом, она была такой близкой, она только что отдавалась ему!..

И, всё равно, она была бесконечно далека от него и оставалась совершенно недосягаемой.

«Быть всё время с одним мужчиной я тоже не могу,» – продолжала Аврора со странной улыбкой, – «потому что в этом случае равновесие нарушится в другую сторону!»

«Равновесие?» – эхом повторил Лев.

«Да. Во всём должно быть равновесие.»

«То есть это всё – один-единственный раз?!» – воскликнул Лев. – «И больше мы не встретимся?! Ну, я хочу сказать – вот так?»

«Да, Лёва. С тобой это единственный раз. И вот так мы больше не встретимся.» – подтвердила Аврора.

«Но! Но!..» – в волнении воскликнул Лев.

Аврора посмотрела на него с какой-то очень женской, даже материнской улыбкой и сказала:

«Но тебе жалеть не о чем. Ты скоро поймёшь, почему.»

Она отвернулась от него, отмахнулась от какой-то случайной рыбки, и некоторое время плыла вся в своих мыслях. А он принялся вновь любоваться ею в глубоком душевном томлении и невыразимой печали.

Тут, в каком-то потрясающем озарении, Лев проник в причину её печали и понял, что на самом деле Аврора уже много лет мечтает о настоящей любви и об одном-единственном мужчине, избраннике, с которым она будет не обязана думать о вселенском равновесии, поскольку оно установится само.

Но этого, единственного, рядом с ней нет, и когда он появится, никому не известно…

Впереди что-то забурлило.

Аврора посмотрела в ту сторону и сказала:

«Нам пора обратно.»

Она вновь крепко взяла Льва за руку и повлекла за собой.

Они поплыли гораздо быстрее, буквально понеслись в воде, и через пару мгновений влетели в бурный поток воздушных пузырьков.

Вода подхватила их, взметнула, с шумом опала, схлынула…

И они вновь оказались в «Трёх пескарях», за тем же столиком, полностью одетые и совершенно сухие.

Но сейчас все столовые приборы были убраны, и только посередине стола красовалась фарфоровая салфетница с бумажными розами.

Лев Давыдович растерянно огляделся, затем оглядел себя, и с огорчением увидел, что вернулся в прежнее состояние. К тому же теперь он ещё сильнее ощущал свой возраст, свою лысину, жировые отложения по бокам и немаленький животик.

Он расстроенно взглянул на Аврору.

Она была всё в том же образе прекрасной тридцатилетней женщины и в тёмно-сиреневом вечернем платье с открытыми плечами, ткань которого отчётливо обрисовывала её прекрасные груди с выразительными сосками.

В её ушах и на шее были те же драгоценности, о которых Лев Давыдович недавно так переживал.

Но смотреть на её груди ему было гораздо приятнее!

– Вот, видишь, Лёва, ты начинаешь понимать толк в настоящих ценностях! – сказала Аврора с юмором.

– Я всегда это понимал… – ответил со вздохом Лев Давыдович. – Но скажи, Аврора, всё это… Всё то, что только что было… Это мне не привиделось? Не причувствовалось?..

– Что за сомнения, Лёва? – спросила Аврора с упрёком. – Я тебе уже несколько раз подтвердила, что у меня всё по-настоящему. Разве ты сам ещё не осознал этого? Прислушайся к себе!

Лев Давыдович прислушался.

И уловил в своём теле те самые приятные ощущения, которые у всякого мужчины бывают после того, как!..

Какие-то изменения сейчас происходили также и в его душе, но какие именно, Лев Давыдович уловить не смог.

– Правда, должна тебе сказать Лёва, что ты всё это забудешь. – сказала ему Аврора с лёгкой печалью.

– Как – забуду?! – воскликнул Лев Давыдович в страшном волнении. – Я не хочу! Раз уж мы больше не встретимся… Вот так, как сегодня!.. Оставь мне хотя бы воспоминания!

– Ну, на самом деле они у тебя останутся, просто уйдут очень глубоко. – пообещала ему Аврора. – Чтобы не мешать твоей новой жизни.

– Новой?..

– Да, Лёва. Потому что твою старую жизнь я тебе оставить не могу. – сказала Аврора.

Лев Давыдович растерянно захлопал глазами.

– Во-первых, это будет очень несправедливо и неправильно по отношению к Риве. – продолжала Аврора. – Ты ведь не забыл, о чём думал после того, как тебя первый раз окатило водой?

Лев Давыдович жгуче покраснел, но сказал честно:

– Нет, не забыл!..

– Вот! Ты не безнадёжен. – одобрительно кивнула ему Аврора. – Хотя ведь сегодня, со мной, ты вновь изменил ей. Уже который раз!

– Нет-нет, я ей не изменял! – горячо воскликнул Лев Давыдович. – Я Риве никогда не изменяю!

– Интересно. – усмехнулась Аврора. – Это говорит человек, который у себя на работе держит целый гарем наложниц!

– Ну, на то они и наложницы! – убеждённо заявил Лев Давыдович. – Они ведь только для тела. А душой, целиком и полностью, я принадлежу Риве! И она это знает! Она знает, что я всегда любил, и люблю только её!

Аврора вздохнула и печально кивнула.

– Да-да, вот они, обычные аргументы избалованных, разболтанных мальчиков. Да и девочек тоже! – сказала она как будто самой себе. – Сколько уже раз я их слышала? Сотни? Тысячи?

Она подняла глаза на Льва Давыдовича и внимательно на него посмотрела.

Лев Давыдович покраснел и заёрзал на своём стуле.

– Нет, Лёва, врёшь ты всё! – вдруг сказала Аврора жёстко и гневно. – Хорошо хоть, краснеешь! Значит, несколько капель совести у тебя ещё осталось!

Лев Давыдович шмыгнул носом, вновь отчётливо вспомнив тётю Сару.

– На самом деле, Лёвушка, тело и душа очень тесно связаны. – продолжала Аврора уже намного спокойнее. – Тётя Сара ведь не один раз пыталась тебе это объяснить, не так ли?

Лев Давыдович опять шмыгнул носом, но промолчал.

– Если ты разделяешь душу и тело, и заботишься о них раздельно, значит, каждый раз, много-много раз, нарушаешь равновесие. – сообщила Аврора. – А я очень заинтересована в том, чтобы вокруг меня равновесие соблюдалось. Причём не застывшее, не установленное раз и навсегда, а находящееся в движении, развивающееся, космическое равновесие!

– Я не понимаю… – пробормотал Лев Давыдович.

– Ничего, поймёшь постепенно. – усмехнулась Аврора. – И в этом, кстати, то есть в жёсткой необходимости поддерживать всеобщее равновесие, заключается вторая причина того, почему я не могу оставить тебе твою прежнюю жизнь.