Это было место, где можно найти одежду на любой вкус и кошелек. Как только мы увидели толпу в зале и очереди в кассу, поняли это надолго.

Здесь было все: от модных и стильных нарядов до повседневной одежды.

Первое, куда рванула Родригес — отдел с женскими платьями. Агенту сходу глянулся красный экземпляр с открытой спиной. Синтия бросилась его мерять.,

Я же направился к стойке с джинсами и брюками. Здесь я нашел несколько пар темных джинсов, к которым я сразу прикупил и черные модные кроссовки Найк..

Не обошел я стороной и отдел с верхней одеждой — выбрал стильный коричневый кожаный пиджак. Как раз носить осенью. Ну заодно прикупил и белый плащ. Для непогоды. Да, марко, зато бросается в глаза. Достаточно наружку приучить к своему образу и потом тайком, в туалете его резко поменять на что-нибудь неброское и можно отрываться.

— А нас тут не пасут? — в примерочной я прижал Синтию к стене, прошелся руками по груди и бедрам

— Выдохни, Орлов — Родригес хихикнула, но все-таки убрала мои руки — В эЛэЙ вас передали в местное бюро, но тут нет специалистов по слежке. Отдельную бригаду посчитали посылать нецелесообразно, так что поручили мне приглядывать.

— А ты хорошо приглядываешь! — покивал я — Утром прямо все досконально изучила

Я показал жестом все места, что продемонстрировал Синтии, когда она начала ломиться в мой номер.

Вот так переучиваясь и дурачась, мы закупились шмотками, пошли по Родео-драйв.

— А давай в кино! — предложила мне Родригес, кивая в сторону афиш на круглой тумбе — Смотри, Планета обезьян идет, а еще Ребёнок Розмари! Говорят, очень страшный фильм.

Да, все станет признанной классикой, как и… «Однажды на Диком Западе»!

— А пойдем на Сердже Леоне — предложил я, вспоминая потрясающую музыку Эннио Морриконе. Ну и общую атмосферу фильма. Который тоже станет классикой.

— Ну какой вестерн могут снять итальянцы⁈ — возразила мне Синтия — Что они вообще понимают в этом жанре?

— Что ты в нем понимаешь?!? — вспылил я и мы принялись ругаться. Прямо по-итальянски громко и экспрессивно.

Так и шли по городу взвинченные. Агент мне слово — я ей два. И наоборот. Вроде бы и повел Синтию по магазинам, пазл должен сложится, подмигнуть мне, станцевать… Ан нет, все пошло наперекосяк и дошло до драки. Нет, не между нами. А с «сэнсэем» Гилли.

Здоровяк спокойно, засунув большие пальцы за черный пояс кимоно спокойно учил народ в своем додзе. Который, как назло имел панорамные окна, выходящие на улицу. И мы к несчастью, переругиваясь, шли мимо.

— … много о себе думаешь, а еще больше воображаешь! — пилила меня Синтия — Мне Уилл сказал, что техника у тебя так себе, приемы подлые, дерешься ты, как уличный хулиган, а не профессионал. И большей частью выбираешь в партнеры тех, кто ниже тебя или легче

— Я, как хулиган⁈ — вот не стоило мне поддаваться на провокацию.

Мой взгляд упал на окна додзё, где огромный, с меня ростом, лохматый и небритый мужик показывал правильную стойку какому-то худенькому подростку. Я поднял взгляд на вывеску. Она гласила — Кэмпо-каратэ. Под главной надписью была второстепенная — «Занятия каждый вторник и четверг в 9 ам и 5 пм». Переводя на русский — в девять утра и пять вечера.

Я смело толкнул дверь, вошел первым. Опешившая Синтия следом.

Пакеты со шмотками летят на пол, я прямо в кроссовках по татами, иду прямо через строй учеников к лохматому. Тот с любопытством на меня смотрит, сложив руки на груди. Абсолютно спокоен. Роста мы одного — под два метра, вес тоже навскидку одинаковый. Стольник плюс минус.

— Сколько весишь? — спрашиваю я, вставая вплотную к обладателю черного пояса

— Прости что⁇ — удивляется лохматый сэнсей

— У моей девушки ПМС — я киваю в сторону обалдевшей Синтии, из рук которой падают пакеты на пол. В зале царит абсолютная тишина — Она говорит, что я могу набить морду только тем, кто слабее меня.

Достаю из кармана пиджака чековую книжку, ручку — Плачу тысячу баксов, если мы сейчас с тобой сойдемся. Один раунд, три минуты. Тысяча зеленых в любом случае твоя — победишь или проиграешь.

Тишина в зале стала сменилась перешептываниями и тут же, по взмаху руки лохматого все опять замерли.

— Звать тебя как?

— Ник

— Я Гилли.

Мужик задумался, пристально разглядывая меня. На лбу появились морщины.

— Я черный пояс по окинавскому каратэ

— Мне похуй. Деремся или ссышь? — я помахал чеком, в который уже успел вписать сумму.

— Ник, не надо! — раздался голос Синтии — Я погорячилась и вообще непонятно, почему…

— Деремся — прервал агента каратист — По моим правилам

— И какие же правила? — засмеялся я, расписываясь в чеке и отдавая тощему подростку, которому здоровяк правил стойку

— Без правил!

В зале все ахнули.

Как понять, что боец хорош еще до начала схватки? По стойке? Возможно. По передвижению на татами? Не исключено. Я для себя выработал главный критерий. По взгляду. У хорошего бойца он расфокусирован.

Гилли смотрел на меня именно так. Расфокусировано, легко замечая любое мое движение, не показывая взглядом свои. Минусы у каратиста тоже были — некоторая жесткость связок. Я быстро понял коронки Гилли — резкие переходы «по этажам». Отработал руками в голову и тут же добавил ногами лоу-киками или наоборот. Сначала высокие удары маи и маваси, а потом уже руками по печени, «солнышку»… Пробить и сразу задавить.

Спарринговали без защиты — никаких накладок, перчаток, шлемов. Поэтому береглись. Быстрый обмен ударами, уклоны, разрыв дистанции. И так по кругу. Мне было сложнее. В джинсах высоко ноги не задерешь, зал за Гилли — ученики болели за учителя, встав по периметру татами. Из плюсов — пространства навалом, квадратов десять, а то и больше у нас было.

Поняв, что в классическом спарринге мне ловить нечего, открыл калифорнийский филиал «бойцовского клуба». Сначала отбив новую связку Гилли, врезал тому ребром кроссовки по голени. Что, неприятно? Ты то у нас босиком, дружок. Затем уже в полуклинче выдал локтем в нос. Полилась первая кровь. Гилли пытался меня схватить за волосы и зря. Это бесполезный прием. Особенно если волосы, как у меня короткие. Зато небесполезно выдать кроссами по голому голеностопу сверху. Притопом. Косточки там тонкие и сразу что-то хрустнуло. Каратист матерно выругался, попытался меня достать двоечкой в голову. Но тут у меня отлажены уклоны и нырки — хер поймаешь. Прошло вскользь, но бровь зацепило. Тоже закапало красным на белое татами.

Ученики засвистели, подумали, что их сэнсей меня достал. Хер там! Даже глаз не заливает — вижу все в оба. Гилли это понял, попытался провести связку с финальным пинком в пах. Отработал бедрами, сбил удар.

После хрустнувшего голеностопа, каратист резко сбавил в скорости, перестал размахивать ногами и начал прихрамывать. Я глянул на Синтию, та смотрела на это все раскрыв глаза. Успев подмигнуть, я прошелся по корпусу Гилли, чтобы тот опустил руки. Больно? Больно! А как насчет ребром ладони по ключице? Ее мышечным корсетом не спрячешь. Еще разок приятно хрустнуло, у сэнсэя резко отнялась правая рука. Добивать, не добивать? А потом махаться с учениками? Вижу сразу несколько крупных и очень злых бугаев.

Похоже Гилли все понял по моему взгляду, отступил назад:

— Сдаюсь! Грязно дерешься

— Сам то ты сильно чистый — я зажал бровь, чтобы не кровило — По яйцам целил

— Дай, я промокну — к нам подошла Синтия. Я оттолкнул ее руку.

— Эй!

— Ты думаешь, я не понял эту твою провокацию на улице⁈ Очень даже понял! — я повернулся к Гилли — Есть где рубашку застирать?

— В мужском туалете — пожал плечами каратист, который массировал рабочей рукой ключицу. Сломал я ее ему или нет?

Я пошел за хромающим Гилли в конец зала. Ученики выстроили для нас «почетный коридор». Третьей шла ошарашенная Синтия. Она все порывалась что-то сказать, но я не поворачивался к ней, а устраивать скандал на виду у всех, агент похоже не решалась. А потом было поздно. Я просто захлопнул перед ее носом дверь мужского туалета.