— А мне нравится ход твоих мыслей. Улыбайся почаще, Алён. Тебе очень идет, — одарил ответной улыбкой, вгоняя меня в краску и, нанизав на вилку кусочек свиной рульки, продолжил: — Кстати, ты уже решила, как будешь добираться на тимбилдинг? Если еще не определилась, можешь поехать со мной. Я на машине буду. Как-то нет у меня желания трястись в автобусе два часа.

— А уже определились со временем и местом?

— Да, Макар рассылку с утра еще сделал всем. Ты не видела письмо?

Да как-то не до этого было. Я же сегодня весь день сидела, как на вулкане. Ждала извержения.

— Нет, не смотрела еще, — мотнула головой, вытряхивая из нее неприятные мысли.

— Выезд в следующую субботу рано утром. Практически все поедут на автобусах. А так база отличная: отдельные шале, теннисный корт, природа, бассейн с подогревом, только далековато от города. Но в этом весь Макар. Я даже нисколько не удивился.

Если все пройдет по плану, следующая пятница придется на мой последний рабочий день. А это отличный повод не ехать ни на какой тимбилдинг.

— А ты хорошо знаком с Макаром? Просто ты так говоришь о нем, будто всю жизнь его знаешь, — точно черт меня дернул ляпнуть, я вмиг загрузилась и мысленно отвесила себе подзатыльник за неуместное любопытство.

Лев не сразу ответил. Он не спеша прожевал мясо, запил холодным чаем, а у меня сложилось впечатление, что он не желает знакомить меня с такими подробностями.

— Так и есть. Мы росли, считай, вместе, — тем не менее ответил Лев, резким жестом выдергивая из подставки бумажную салфетку. — Жили на одном массиве долгое время. Наши родители дружат семьями по сей день. А сестра моя младшая с восьмого класса по Макару сохнет.

Ого.

Ни разу не слышала, чтобы Макар упоминал Льва в каких-нибудь разговорах.

Впрочем, я о многом не знала, как оказалось. Непонятно для каких целей Макар скрывал от меня множество важных фактов из своей жизни.

И как же я искренне сопереживала бедной влюбленной девочке. Сохнуть по такому гаду — самое ужасное занятие, которое только можно было придумать. Ужасное, но нисколько неудивительное.

Если вспомнить учебу в универе, так там каждая третья ссалась кипятком, мечтая заполучить себе Громова.

Знали ли бы те глупышки, какой он на самом деле козел, мечтали бы уже совсем о другом — объединиться и проучить его хорошенько, как вариант.

— До сих пор, что ли, сохнет? — спросила я, отодвигая от себя тарелку с пастой. Аппетит резко пропал.

— Так уж сложилось, — подтвердил Суворов, в раздражении закатывая глаза. — Вроде взрослая уже, не писюха мелкая как раньше, а с ума по нему сходит один хрен. Чуть ли не молится на него, бестолочь. Ничему жизнь не учит!

Я сделала глоток кофе и невольно фыркнула. Горло обожгло не то кипятком, не то кипящей во мне горечью.

— Ты передай своей сестре, чтобы она нашла себе занятие получше. Макар того не стоит, уж поверь, — ответила жестко с затаенным презрением, а про себя подумала:

«Что ж ты себе такого не советовала раньше, дура! И вообще, не лезь не в свое дело! Не наводи на себя подозрения!»

— Да говорил уже и не раз, бесполезно, — махнул Лев рукой, сдвинул нахмуренные брови к переносице. — У нее на все один ответ: он — ее первая и единственная любовь. И она лучше знает, как ей поступать. Эти два упрямца уже однажды пытались что-то там выстроить.

— Ого, ничего себе, — шокировано я протянула, тщетно пытаясь нарыть что-нибудь о прошлых отношениях Макара.

Вроде как он утверждал, что до меня у него не было ничего серьезного. Исключительно отношения без обязательств. Иными слова, тупой трах. Секс ради секса. Он даже имен их не запоминал. А я и растаяла, идиотка, от его наглой лжи. Посчитала себя особенной.

— Еще по школе встречались на радость матерям. А те все по пунктам уже расписали: свадьба, дети, внуки, любовь до гроба, но ничего толкового так и не вышло. Макар больше морозил ее, а она бегала за ним всюду, как умалишенная. Гордости никакой, — слетел с губ Льва горький смешок. — И вот не так давно она добилась своего. Голубки воссоединились и пытаются во второй раз. Но что-то подсказывает мне, закончится все так же, как и в первый. Он ее бросит, а сестра подсядет на антидепрессанты в ожидании третьей попытки. Но вряд ли она уже будет. Это бесперспективняк, помноженный на ноль. Как по мне, у Макара никогда ничего не было к Оле, а она же надумала себе эту любовь. Проще говоря, пустая трата времени.

Меня вдруг кольнуло внутри что-то, а потом подбросило в воздух. Сердце ударилось о ребра и заходилось, как дикое.

— Оля? Эта та блондинка, которая спускалась с нами в лифте? Твоя родная сестра? — проронила я онемевшим языком, ощущая в области солнечного сплетения давление сжимающихся холодных тисков.

— Единоутробная вообще-то, — дополнил Лев, а затем на секунду отвлекся и жестом попросил у официанта счет. — Отцы у нас разные. Поэтому я умный и красивый, а Ольке повезло меньше. Она у нас просто красивая.

Заплутав в путанных мыслях, я издала нервный хохоток. В районе желудка сдавило спазмом и весь обед начал проситься наружу.

До меня туговато, но все же дошло, что я у Макара была в перерыве между Олей. Он был с ней в отношениях еще до меня.

А теперь они снова вместе. Только уже после меня. После туалетного отсоса и затяжной паузы в два года.

И значит было в этой Оле что-то такое, из-за чего Макар решился на вторую попытку спустя столько лет. Несмотря на отсутствие чувств.

Тут ответ напрашивался сам по себе: девка сосет как пылесос. Наверное, это то единственное, чем Макара еще можно попытаться зацепить...

— Алён, а у тебя есть братья или сестры? — проникновенный голос Льва ворвался в мой разум и выдернул меня из бурлящего потока мыслей.

Я моргнула, сфокусировавшись на своем собеседнике.

— А? Братья или сестры? — затроила я жутко, ерзая в кресле, не находя себе места. — Эм-м... Да черт бы знал.

Суворов непонимающе повел бровью.

— То есть как?

Я заполнила глубоким вдохом легкие и на одном выдохе произнесла:

— Мне было три, когда мама узнала о похождениях моего отца. Она вышвырнула папу из дома, не смогла его простить. А потом он умер. Но не удивлюсь, если до своей смерти он успел наплодить пару-тройку детей от разных женщин. Как-то так.

Лев погрузился в раздумья на краткий миг, затем к нам подошел официант. Суворов приложил карточку к терминалу, по-прежнему находясь в своих мыслях. И только когда парень ушел, в глазах Льва рассосалась пелена задумчивости.

— Мне вот интересно, а ты бы смогла простить измену? — неожиданно спросил он, склонив голову набок.

Я застыла на месте, уловив в его тоне нечто похожее на осуждение.

Похолодела вся от такого вопроса. Съежилась, находясь под прицелом его сощуренных глаз.

— А почему ты спрашиваешь? — с трудом смогла вымолвить, язык точно к небу намертво прилип.

Лев вперился в меня столь проницательным взглядом, словно ему обо всем было известно. Будто у меня на лбу было что-то написано.

Стал бы Макар делиться со Львом обо мне и наших отношениях?

Как поняла, не настолько они близки сейчас, чтобы выносить такие подробности.

Ну а вдруг...

Глотка ужалась в приступе удушья, мне стало не по себе. Захотелось немедленно уйти отсюда.

Вот тебе и хороший денек. Так или иначе наш разговор сводился к Макару и отголоскам его измены.

Или же я просто стала параноиком.

Глава 9. Подслушано

— Извини, я просто хотел узнать твое мнение... Моя сестра, она... А, впрочем, не важно, — Лев в неловкости прочистил горло, избегая моего озадаченного взгляда. — Вернемся в офис?

— Да, пожалуй, — кивнула я словно в замедленном режиме.

Путь до офиса мы со Львом прошли в безмолвии.

Уж не знаю, чем были заняты мысли Суворова, и чем вообще было вызвано его любопытство, но для себя я поняла, что поспешила с выводами насчет него.

Ничего у нас с ним не получится. Не выйдет, как бы он ни был мне симпатичен. Не тогда, когда я узнала о его родстве с Олей.