— Домой! — жестко ответил Макар, врубая музыку, лишь бы не так отчетливо слышать ее возгласы.

Переключив передачу, Громов упорно вдавил педаль газа в пол. Он был вне себя... в ярости от выходки Ольги. Но не только из-за нее, разумеется... Все наложилось друг на друга, что Макар теперь представлял собой гранату с выдернутой чекой — в любой момент мог взорваться.

— К себе? — уточнила она на полном серьезе, с надеждой в голосе, и притаилась в ожидании ответа.

— К тебе, конечно же! Другие варианты не рассматриваются. Можешь сразу забыть о них! — Макар дал понять, что он так же как никогда серьезен. Он поймал ее взгляд в зеркале заднего вида. Ольга выглядела сокрушенной. Уязвленной, словно ее оплевали. — Твои родители дома, надеюсь?

Девушка подскочила резво с места и вцепилась в водительское кресло со всей силы.

— Нет, Макар, я не поеду домой! Хоть куда, но только не домой! — запаниковала она пуще прежнего, видя, как он вынул телефон из кармана и разблокировал экран. — Что ты делаешь? Зачем тебе телефон? Ты кому-то собрался звонить?

— Ага. Твоему отцу! — Макар не лгал.

— Нет! Ты не посмеешь! — захныкала она и в угол забилась, активно штурмуя свои спутавшиеся мысли.

Если отец узнает, что она сбежала из клиники — ей крышка. Ей нужно было срочно вернуться обратно в свою "лакшери-палату". Любым способом, но только без вмешательства отца.

Впереди замаячил красный сигнал светофора. Макар остановился перед перекрестком, убавил громкость автомагнитолы. Нахмурившись, он принялся искать в списке контактов номер Сергея, но не успел добраться до нужного — на экране отобразился входящий звонок. Смахнув пальцем влево, он тут же принял его:

— Шум, что-то срочное? Я просто занят сейчас немного.

А Ольга воспользовалась невниманием Макара. Она распахнула дверь и тотчас выбежала из машины на проезжую часть.

Макар так и не услышал, по какому поводу звонил Клим. К тому же это был вовсе не Клим, а Алёна, но Громов об этом так и не узнал. Заметив пропажу, он отшвырнул от себя телефон и ринулся вдогонку за Ольгой. Пока не потерял ее из виду. Пока она не скрылась за другими машинами. Пока она не совершила еще больших глупостей.

— Стой, твою мать! — выкрикивал он, быстро догоняя Ольгу.

— Нет, дай мне уйти самой!

Она успела перебежать дорогу, а потом Макар настиг ее и вновь скрутил, прижимая к себе. Больно дергая за руку, едва ли не волоком тащил ее к машине. Затолкал в салон с грубой силой, только на сей раз на переднее пассажирское сиденье посадил. Чтоб на виду была. Чтоб не сбежала больше.

— Сидишь и не двигаешься! — строго распорядился Макар уже будучи за рулем. Злой, как черт, двинулся дальше по дороге к дому Ольги. — Если будешь вести себя смирно, я ничего не расскажу твоим родителям.

Она не слушала его. Ольге уже было все равно на то, что он скажет. Она и без того пребывала в круглой заднице.

А немного погодя у нее появился план. Смелый. Безумный, как и сама ситуация. Однако Ольга была убеждена, что он мог заставить Макара передумать везти ее к родителям. И ей во что бы то ни стало захотелось его реализовать.

— Макар, я хочу тебя, — выдала Ольга почти беззвучно, дрожащими пальцами принимаясь расстегивать пуговки на своей легкой блузке.

Одна, вторая, третья пуговица. Она расстегнула их до самого пояса. Бесстыдно распахнула полы, перебросила волосы за плечо и сдвинула тонкое кружево вниз, обнажив свою грудь.

— Ты в адеквате? Прикройся, идиотка! На тебя люди смотрят! — Макар охренел, увидев мельком то, что она вытворяет.

— Пускай смотрят, — беспечно выдохнула она, привстала с сиденья и совершенно неожиданно набросилась на Макара. Прямо во время движения, отчего машина завиляла из стороны в сторону, рискуя врезаться в поток.

— Сядь на место! Угомонись! — гневно рявкнул Макар, свободной рукой пытаясь оттолкнуть Ольгу, губами присосавшуюся к его шее. — Дура, мы же разобьемся!

— Не разобьемся, если ты остановишься и поцелуешь меня в ответ, — вымученно она простонала, принимаясь расстегивать его джинсы и не прекращая его облизывать, с усердием всасывать его солоноватую кожу. Нарочно. Чтобы та девка увидела ее следы на нем и сама его бросила, раз он не хочет.

Макар едва ли не харкнул в водительское стекло, пытаясь понять степень ее адекватности. Всерьез ли это было сказано или такое у нее чувство юмора.

Впрочем, то, что он творила, говорило как раз о ее серьезных намерениях, но адекватности в действиях не было ни грамма.

— Да блядь, отвяжись от меня! — прикрикнул он и наконец оттолкнул ее от себя. Правда, с такой силы, что та ударилась головой о стекло и, скорчившись, прошипела от боли.

Затравленно посмотрела на Макара из-под мокрых ресниц.

— Ну почему....

«Почему? А может, реально трахнуть ее, чтоб она сознание потеряла или хотя бы завалила свой рот? А что, по-моему, я накосячил уже так, что проще шагнуть в пропасть, нежели чем балансировать на краю... Нет пути назад...» — Макара начали преследовать бредовые мысли, далекие от реальности.

А затем по салону разлилась знакомая мелодия, проникла в уши раздражительным жужжанием. Зазвучала песня, которую Алёна выбрала на их свадьбу...

И Макара точно током шандарахнуло. Он со психу вырубил магнитолу и хмуро уставился в окно.

— Потому что у меня есть девушка, — сдавленно произнес он, глядя перед собой в одну точку, а про себя добавил: «была».

Руль с усилием сжал, до скрипа кожаной обшивки. Представил, как обеими руками сдавливает горло суке-судьбе.

— Но... — Ольга потянулась вновь к нему.

— Всё! Хватит с меня! Прижми свою жопу к креслу и сиди молча! — погромыхал он, небрежно скидывая ее руки, отшвыривая от себя.

Склонив голову, Ольга застегнула пуговицы на блузке, отвернулась к окну. Она была уничтожена. Унижена его нежеланием.

Но чего она ждала от Макара? Что он ответит ей взаимностью? Он не отвечал ей с того самого момента, как изменил ей. Все кончено давно. Но девушка не желала мириться с этим.

Вскоре с горем пополам Макар отделался от Ольги. Ему вновь пришлось передавать ее в руки обозленного Сергея.

Уже по дороге к дому ему перезвонил Клим. Он сообщил об Алёне. Как оказалось, она приходила в клуб и искала Макара... Тревожный звоночек.

Громов припарковался около подъезда и долгое время просто сидел в тишине. Пялился в одну точку, вспоминая последние полгода своей жизни.

Обрывки воспоминаний вонзались в его память стрелами и распространялись по уголкам подобно зловредным микробам. Прошлое скребло душу, острыми когтями вонзалось в плоть. Он сожалел о своем поступке. Очень сильно. Но ему пока еще не было больно — действие наркотика еще не отпустило его.

Он откинулся на подголовник. Лицом зарылся у себя в ладонях, пытаясь очистить разум от навязчивой идеи солгать Алёне... Ни в чем не сознаваться...

До невыносимости хотелось просто прийти домой, обнять ее, почувствовать тепло тела, вдохнуть медовый аромат волос и забыться на какое-то время, отдаться моменту.

Однако «забыться» — это то, чего он себе уже не мог позволить. Как не мог больше жить той жизнью, которая ему не принадлежала.

Глава 17. Дочки-матери. Отцы-сыновья

Наши дни

Алёна

— А что ж ты сразу не сказала мне, в чем проблема? — протараторила мама, взявшись за сердце. Ее охватило волнение. — Ба-а-а! А я все думала-гадала, что могло случиться у тебя такого. Не лезла с расспросами. Думала, может, на работе какие сложности. А тут вот оно как все оказывается! И что... что этот мальчишка хочет от тебя?

Это я еще не сказала маме, что Макар является моим боссом.

Вот она удивится!

— В том-то и дело, мам. Он сам не знает, чего хочет. Вот серьезно. Я нисколько не преувеличиваю, — ответила я, снимая белье с сушилки. — Слышала бы ты, как он разговаривал со мной. Там столько самомнения, боже. Удивляюсь, как я в него не плюнула еще.