– А вы не думаете, что я могу ей это рассказать, и вашим планам придёт конец? – прошипела я с вызовом.

– Ты очень облегчишь мне задачу, – наигранно грустно вздохнул Анатолий и, поцокав языком, покачал головой, резюмируя свои выводы: – Это разобьёт сердце твоей матери, причём во всех смыслах.

– Но…

– И никто тебе не поверит, – подытожил он. – Ты изначально вела себя со мной холодно. Презирала, недолюбливала. Ну признайся же, что это так.

– Вы монстр, – прорычала я.

– Ну кто из нас без недостатков? – равнодушно отозвался он и, склонив голову набок, намекнул: – Но у тебя будет время узнать меня с другой стороны.

– У вас ничего не получится.

– Ну почему же, – от снова недобро оскалился и, поиграв бровями, задумчиво протянул: – Первый план не удался, но твоё вмешательство изменило всё в лучшую для меня сторону. На учёбу ты уехать не сможешь, а мама сама постарается убедить тебя, что место в семейном бизнесе – наилучший вариант.

– Ненавижу вас, – сжав кулаки, прорычала я и, направляясь к двери, предупредила: – Я так просто не сдамся.

– Удачи, солнышко, – послав мне воздушный поцелуй, пожелал Анатолий и, будто что-то вспомнив, добавил: – И, кстати… Если ты не заберёшь заявление, твоя репутация будет испорчена навсегда. Ни одна приличная компания не примет тебя на работу. Но я подожду, когда ты образумишься и примешь мои правила и условия.

– Да пошёл ты, ублюдок, – переходя на ты, фыркнула я и, показав ему неприличный жест, взялась за ручку двери.

– Милочка, – хохотнул он и, поймав мой гневный взгляд, продолжил: – Учти, что со временем мои условия могут сильно измениться. Ещё сама приползёшь за помощью и поддержкой, а я подумаю, стоит ли…

Договорить он не успел. Дверь кабинета резко распахнулась, и меня по инерции дёрнуло вперёд. На пороге стояла мама. Её глаза были припухшие от слёз, а губы заметно дрожали. Окинув Анатолия нечитаемым взглядом, она посмотрела на меня и, всхлипнув, скривилась.

– Мама? – выдохнула я, даже боясь предположить, что она успела услышать.

– Мила, дочка, как ты могла?..

Мила

– Мама, я не… – от обиды, что мама обвинила во всём меня, слёзы полились сами собой, но мама меня опередила.

– Доча, как ты могла промолчать об этом? – притянув в свои объятия, мама заплакала и, покачивая меня из стороны в сторону, запричитала: – Девочка моя, что тебе пришлось пережить. Как же так?

– Я не хотела, – провыла я, уткнувшись носом в родное тепло.

– Идём, – мама потянула меня к лестнице, приговаривая на ходу: – Как ты могла подумать, что мне всё равно? Что я не поддержу?.. Ещё и на отдых спровадили. Думали, не узнаю.

– Я за тебя переживала, – всхлипывая, объяснила я, но мама лишь покачала головой.

– Малышка моя, – заворковала она и, заведя меня в свою комнату, потянула к кровати. Усадила и, промокнув платком слёзы на моих щёках, улыбнулась: – Я же чувствую, когда что-то не так, и от незнания ситуации накручиваю себя ещё больше.

– Прости, – опустив взгляд, вздохнула я.

– Рассказывай…

Пришлось признаться и рассказать в подробностях события последних дней. Я умолчала лишь о коварном плане отчима. Действительно боялась, что мама примет меры, которые могут подтолкнуть этого монстра к более радикальным методам воплощения его страшного плана. Теперь же у меня были реальные доказательства его делишек, но я всё ещё решала, как именно применить их для его устранения без угрозы для себя и мамы.

– Глупенькая, – гладя меня по голове, ворковала мама. – Надо было сразу всё рассказать.

– Мне отказали все учебные заведения, – всхлипнула я и, помолчав, добавила: – Анатолий предложил поработать у него, но я попробую что-нибудь…

– А что? – встрепенулась мама. – Это хорошая идея. Не отказывайся сразу.

– Я подумаю, – сдержанно пообещала я, старательно контролируя рвущиеся наружу эмоции. Пытаясь сменить опасную тему, посмотрела на маму и, нахмурившись, спросила: – Лучше расскажи мне о своём здоровье. Анатолий намекнул, что с сердцем у тебя не всё так хорошо, как ты говорила.

– Да ерунда… пустяки, – отмахнулась она.

– Ма-а-ам, – протянула я предупреждающе. – На меня обиделась, а сама скрываешь.

– Доктор торопит с операцией, – помрачнев, поделилась она. – Но это очень дорого и надо лететь за рубеж.

– Разве у нас недостаточно денег? – насторожилась я. Встав, упёрла руки в бока и, покачав головой, буркнула: – Не верю.

– Деньги не проблема, – замялась мама. – Просто Анатолий говорит, что выводить такую крупную сумму из оборота нерационально и…

– Что? – мигом вскипела я. – А если ты?.. Если с тобой что-то случится, он купит мне новую маму?

– Возможно, – невесело рассмеялась она.

– Мам, я серьёзно.

– Ну-у, может, ты и права, – закусив губу, задумчиво протянула мама.

– Не забывай, что я тоже наследница, – напомнила я и, взяв её за руку, строго добавила: – С отчимом я поговорю, а ты срочно запишись к врачу и дай согласие на операцию.

– Не надо, я сама с ним поговорю, – попыталась успокоить мама, но я остановила её жестом.

– Ну уж нет. Мне не нравится, что он командует бизнесом, в который ты вложила все свои деньги. И вдвойне не нравится, что он решает вопросы, связанные с твоим здоровьем. Я против. Слышишь?

– Он не командует, просто управляет, – вздёрнув подбородок возразила мама и, сдержанно улыбнувшись, созналась: – Он пытался получить генеральную доверенность, но я не согласилась. У меня есть ты, и я хочу быть уверена в твоём будущем.

– Правильно, что не согласилась, – улыбнулась я и, подойдя к маминому туалетному столику, взяла расчёску и какой-то женский журнал.

Вернулась к маме и, вручив ей расчёску, села на полу у её ног. Журнал разместила на коленях, а волосы распустила. Раньше мы частенько так проводили время. Она расчёсывала мои волосы и плела сложные косички, а я млела от нехитрого массажа и листала журнал, читая вслух глупые статьи о моде, стиле и женских секретах. Такие посиделки нас очень сближали и расслабляли, если требовалось поделиться чем-то важным.

Раскрыв журнал, я пролистнула несколько рекламных страниц и, наткнувшись на оставленный в журнале конверт, хмыкнула. Присмотрелась к имени получателя и, ойкнув, повернулась к маме.

– Это письмо для меня. Что оно здесь делает? – показав конверт, пробормотала растерянно.

– Ой доча, я и забыла про него, – отмахнулась мама и, прищурившись, тоже начала читать, видимо вспоминая, что это. – Ну да. Пришло с месяц назад из какой-то экспериментальной академии. Ты тогда уже столько писем разослала, я и решила, что это не вариант.

– Надо было сказать, – проворчала я, вскрывая плотный конверт из бежевой бумаги.

– Прости, доча, я совсем забыла. Сунула его в журнал и…

– Ладно, потом прочту, – перебила я и, сунув конверт под попу, доверилась маминым рукам.

Проболтали мы ещё не менее часа, а потом мама пошла принимать ванну, а я поспешила к себе.

Первым делом прочитала заветное письмо. Некая экспериментальная академия сообщала, что готова принять меня в самый первый набор абитуриентов без всяких условий и дополнительных тестов.

По краткому описанию в брошюре, прилагаемой к письму, пояснялось, что программа обучения рассчитана ровно на год и включает в себя практически все дисциплины, которые мне интересны. В дополнение предлагалось углубить знания в некоторых смежных направлениях на мой выбор. То есть изучай хоть всё, если не боишься полной загруженности. Через год особо преуспевающим студентам гарантированно обещали предоставить место в десятке ведущих университетов Москвы и Санкт-Петербурга.

Помимо всего прочего, в программу академии был включён спорт, в том числе конный, скалолазание и биатлон. Сама академия располагалась в глухом лесу где-то между Питером и Москвой, поэтому все студенты обязательно получали место в общежитии и полное трёхразовое питание. При этом обучение первого потока было абсолютно бесплатным.