Тот решил подыграть.

— Разумеется, на то мы и служба безопасности. Вот вы слышали про прорывы в наш мир монстров?

— Кто ж про них не слышал? Тут иногда вертолётики так и летают. Видать, ищут этих самых монстров из ваших прорывов.

— А если вертолёты не успеют, и монстры до вас доберутся?

— На всё божья воля, — вздохнул я и в этот раз вполне искренне. На собственной шкуре успел убедиться в существовании необъяснимых сил во Вселенной. Тут хочешь, не хочешь, а поверишь. Не в бородатого дядьку на пушистом облаке, разумеется, но то, что существует некая необъяснимая сила, контролирующая миры, разумных и процессы, происходящие в них, с недавних пор верю.

В таком ключе у нас текла беседа ещё с четверть часа. Гости попросили разрешения осмотреть дом, побывали в подвале, дотошно допытывались, что за каменная площадка стоит. Заинтересовались следами животных, легко опознав волчьи и медвежьи отпечатки. Поинтересовались, откуда взял таких красивых лошадей и вполне искреннее посоветовали держать их подальше от глаз цыган, которые обязательно пожелают таких красавцев угнать. И наконец, попрощались.

Цель их визита читалась легко. Не стоит обращать внимания на дурацкую беседу и их брожение по моим владениям. В первую очередь безопасников интересовала моя личность. Небось перед поездкой ко мне пролистали все доступные им розыскные листы и сводки в надежде, что по ним смогут меня узнать. Предположу, что они могли записывать наш разговор на диктофон и сделали не одну фотографию моего бородатого лица.

— Узнал? — спросил своего напарника и приятеля Петров, когда их снегоболотоход покинул холм, где обитал странный старик. — Я нет.

— И я. Не подходит под описание и фото ни одного серьёзного преступника или пропавшего эспера, — ответил Сидоров.

— А что по способностям? Он с даром контроля животных, типа друид или менталист?

— Не то и не другое, — отрицательно мотнул головой его товарищ. Он был одарённым и мог чувствовать предрасположенность и направление других сверхлюдей. — Очень похож на контрактника.

— Да ладно? Знаешь, совсем не похож, — удивился Петров. — Я с этой братией часто общаюсь. Считал, что смогу опознать любого незнакомого раба демонов.

— На девяносто девять процентов он точно контрактник. Один — скидываю на всякий случай.

— Контрактник, значит, — повторил офицер СБ. — Да уж. И какого чёрта он забыл в лесу? Их же братии выгодно среди большого количества людей жить.

— Я ещё добавлю, что это очень сильный контрактник. В компаньонах у него мощная тварь сидит. Аура у деда густая, как кисель. Плотнее, пожалуй, чем у Чёрного-Мещерякова.

— Ого! Чёрный же по силе равен эсперу шестого ранга.

— Вот-вот, — покивал его собеседник. — И это я ещё примерно определил.

— На эспера с шестым рангом у нас тяма маловата, — хмыкнул Петров. — Придётся слать рапорт с фотографиями выше. А нам останется только сидеть и ждать решения из главка.

— Сидеть, ха! — воскликнул пижон. — Да нам теперь придётся пахать так, чтобы заменить собой плуг и трактор. Если этот дед из контрактников, да ещё и такой сильный, то без жертв точно не обошлось. А такому демону кошек или собак не скормишь, ему людей подавай и почаще.

— Чёрт, как-то не подумал совсем, — скривился второй офицер. — Теперь придётся поднимать все сводки с середины зимы по пропавшим без вести или со следами ритуальных убийств.

— С осени, дружище, с осени, — поправил его Сидоров. — Дружинники из клана Быковых сказали, что были тут поздней осенью до того, как выпал снег. И они не видели и не чувствовали ничего странного на холме. Тот был пуст.

— Можно будет опросить охотников или экстремалов-туристов, которые уже по снегу бывали в этих краях.

— А смысл? — пожал плечами пижон. — Они все не одарённые. Ничего не увидят, ничего не почуют, даже если вплотную пройдут. Хотя их тоже придётся проверять. Вдруг есть пропавшие? И пропавшие в этих краях, причём.

— Вот же работки привалило! Хренов старик, — вздохнул Петров. — Откуда ты только вылез на нашу голову.

— И ещё нужно будет привести в порядок наши рабочие материалы. Если пришлют кого-то сверху, — Сидоров мотнул головой в потолок автомобиля, — то этот гад обязательно потребует от нас отчётности. Любят они это дело.

— Что б он сдох! — эмоционально высказался Петров в адрес недавнего пожилого собеседника, из-за которого привычный и тихий уклад жизни провинциального сотрудника СБ покатится под крутой откос. — Как же без него было тихо и спокойно.

ГЛАВА 12

Весна окончательно пришла в эти края. Дороги принялись стремительно разваливаться. Зимний белый «асфальт» таял, появлялись колеи. Некоторые были так глубоки, что легковушки опасались в них заезжать. Их владельцы в таких случаях искали объездные пути, часто создавая пробки или аварии. Хуже всего дела обстояли рядом с домами и различными организациями, где зимой снег счищали постольку поскольку, считая «ай, да и так утопчут-прикатают». Сейчас на площадки рядом с ними не заезжал даже самый лихой водитель джипа. А ведь в ту или иную организацию попасть нужно было многим. Вот и бросали водилы свои машины на проезжей части, отчего та сужалась ещё больше.

Прямо сейчас я стал свидетелем, как двое автомобилистов готовились выяснять отношения на кулаках. Один перекрыл путь второму, а тот спешит так, что не пожалел времени выйти наружу и доораться до первого, который бросил все свои дела и поспешил спасать свое авто.

«Наверное, каждый год одно и то же. Каждый раз водилы изумляются при виде последствий прихода весны», — подумал я, проходя мимо петушащейся парочки.

Из-за таких моментов страдал и городской общественный транспорт. Вместо поездки на «пазике», который встал в пробку, мне пришлось переться пешком с внушительным мешком, набитым пушниной. Вроде и город немаленький, а ерунда выходит с дорогами не такая уж ерундовая. Настоящий коллапс вот-вот грянет.

— Каждый год одно и то же, — подтвердил мои догадки партнёр по пушному бизнесу, когда мы с ним встретились. — И всем плевать. Сейчас всю неделю будут спецбригады долбить льдины тракторами. Обязательно что-то снесут или вырвут из-под земли. А уж асфальта ковшами порубят!..

На обратном пути случилось кое-что, после которого в моей жизни случился резкий поворот.

Я проходил мимо ветеринарного пункта, когда из припаркованной недалеко дорогой машины вылетел здоровенный алабай. На его морде болтался незафиксированный намордник. Я ещё подумал что-то в духе «везет же мне на сбегающих псин и их безруких хозяев», когда пёс бросился на старушку в старом длиннополом пуховике. Она вышла из обычной аптеки, стоящей рядом с ветеринаркой. Собаку не замечала до последнего момента, щурясь от яркого весеннего солнышка, которое должно было сильно ослеплять после помещения.

— Берегись! — только и успел я крикнуть. Увы, но старушка не то не услышала, не то не поняла кому предназначено моё предупреждение. Она только и сделала, что замерла на месте и слегка наклонила голову, прислушиваясь. А в следующую секунду на неё налетел алабай. Псина схватила бабку за левую руку и рванула вниз и в сторону. А много ли нужно старому человеку? От рывка женщина оказалась на асфальте. Было видно, что она очень сильно приложилась спиной о лёд и наст.

— Взять! — отдал я короткий приказ. И стоящий рядом со мной одержимый волк, принявший образ здоровенной хаски, с места сиганул в сторону бешеной псины. Ему хватило двух прыжков, чтобы оказаться рядом и вцепиться в бок алабаю. Собака глухо взвизгнула, отпустила старушку и попыталась вырваться из челюстей мимика. И тот отпустил её… но только чтобы сцепить зубы на шее.

Пока собаки дрались, я подбежал к старушке и помог ей подняться на ноги.

— Убери свою тварь! — вдруг раздалось позади меня. — Гриша, вали гадину, она мне сейчас Грека порвёт!

Каюсь, в первую секунду я принял эти выкрики на свой счёт. Первая фраза точно была предназначена мне.